Андрей Манчук рассылаетматериал о том, как 24 августа 1998 года вКраснодоне на Луганщине разгонялидемонстрацию шахтеров. Главой областнойгосадминистрации кто тогда был? Правильно.Бывший комсомольский секретарь, а нынедижер фракции рыгов в прости господипарламенте товарисч Ефремов, которыйвполне вероятно зарабатывал на недоплатахзарплат шахтерам. Чему удивляться, чтоэтот опыт распространен на всю Украин?

ЛУГАНСКОЕ ПОБОИЩЕ. ШАХТЕРЫПРОТИВ ОМОНА

«Беркут» ринулся на людей.Раздались крики. Дубинки мелькали ввоздухе, молотили по головам, по плечам.Людей сбивали с ног. Все слилось встрашный, многосотенный, мужской крик,в громадную темно-синюю свалку сэпицентром, где над каждым сбитым наасфальт шахтером нависали по 6-7«беркутовцев»

ЛІВА.com.ua: Этоттекст, написанный членом Независимогопрофсоюза горняков краснодонской шахтыимени Баракова, рассказывает о событиях24 августа 1998 года – когда спецподразделение«Беркута» атаковало шахтеров, требовавшихвыплаты задолженностей по зарплатеперед зданием луганской облгосадминистрации.Кровавый и знаковый инцидент в деньнезависимости Украины практически неупоминается в нашей статуснойисториографии. Но нет никаких гарантий,что «луганское побоище» не повторитсяв будущем кризисной страны – и в гораздобольших масштабах.  

В соответствии с законом, пикетирующиешахтеры загодя подали свою заявку напразднование Дня Независимости. Онавключала в себя шествие по улице Советскойдо памятника «Труженику Луганщины» сфакелами в знак защиты КонституцииУкраины – а также сжигание послеэтого чучела «паразита». Сжигание«паразита» в последние годы сталотрадицией всех мероприятий краснодонскихшахтеров. Включая в себя элементыкарнавала, это действие соединяло всебе рабочий праздник и протест безагрессии. Участвующие в карнавале людине могут быть агрессивными. РаботникиКраснодонской милиции оценили такиемероприятия правильно и стали спокойноотноситься к подобным шествиям, вносившимразрядку в напряженные отношения«угольного» начальства и шахтеров.

Но милиционеры из УВД Луганской области,видимо, подумали, что они умнее своихкраснодонских коллег. И, под давлениемадминистрации, решили расправиться снепокорными шахтерами, обладающимистранной особенностью: требовать своикровно заработанные деньги. Требоватьграмотно, бесстрашно, настойчиво.Испугать их, разогнать, ликвидироватьпикет не удалось. И такая цель былапоставлена перед провокаторами отвласти во время празднования ДняНезависимости.

24 августа 1998 г. на площади перед театромбыл многолюдный праздник. Вечеромобещали фейерверк. День был теплый,солнечный. Шахтеры готовились к факельномушествию. Под видом охраны порядка вовремя массовых гуляний в сквере, гдестояли шахтеры, собралось необычномного милиции. Они собирались группамии поодиночке, в формах и спортивныхкостюмах – хотя что-то неуловимоевыдавало в них милиционеров. Шахтерыобошли все дворы вокруг площади, гдетакже оказалось видимо-невидимомилиции (об этом их предупредилиместные жители). И, насчитав там до двухтысяч милиционеров и солдат-срочников,сбились со счета.

Как всегда у пикета прохаживалисьвысокие милицейские начальники.Заместитель генерала Будникова, А.Никитенко в разговоре сказал шахтерам:«Сегодня вы пожалеете, что пришли сюдаот ваших семей». Шахтеры почуяли недоброе.

Это тяжелое предчувствие усилилось,когда около 15.00 в сквере появилисьомоновцы. В темных пятнистых спецформах,как воронье, они стояли на противоположномконце сквера. Но и тогда шахтеры – люди,видевшие смерть в глаза, знавшие ценужизни, – не могли представить, что вУкраине будет отброшена вся цивилизованность,что блюстители порядка на глазах удесятков тысяч людей растопчут конституциюи рабочий класс. И что управлять этимбудут бывшие комсомольские работники,бывшие депутаты – а ныне мэры ипомощники мэров. И что бить их, кормильцев,отцов голодных семейств, будут молодыелюди, такие же по возрасту, как их сыновья.Будут бить шахтеров за то, что ихобворовали начальство и государство,а они все равно хотят быть людьми, а небыдлом – как это пытаются им внушитьвороватые «угольные начальники». Будутбыть за то, что они еще верят в закон, ине бьют своих мучителей.

Итак, шахтеры встревожились – но непредполагали, что внешне благопристойнаявласть пойдет на такое преступление.Пикетчики сооружали чучело «паразита».Вертевшиеся тут же милицейские начальникипроявляли почти детский интерес кчучелу: заглядывали, как его начиняли,снимали весь процесс видеокамерами,фотографировались рядом с чучелом «напамять». Когда все было готово, подошлис очередной угрозой: потребовали неустраивать шестивия. Эти бесконечныеодергивания порядком поднадоели людям.Их никто никогда не слушал, так какодергивания всегда перечили закону. Ауж что-что, но законы шахтеры знали.

Около 19.00 – в тот самый момент, когдапервые два отряда пикетчиков сталиполучать керосин для факелов – кштабной группе у чучела подошлимилицейские начальники. Они заявили,что в чучеле заложено взрывное устройство.Шахтеры знали, что в чучеле ничего нет,но предложили осмотреть чучело. Покашли эти переговоры, милицейские колонныотсекли остальные отряды от штаба и отдвух первых отрядов – так, что вэпицентре событий осталось не более20-30 человек. В этот же момент стоявшиев бронежилетах и касках спецназовцы,надели на себя черные «намордники».Стоявшие спокойно шахтеры, все ещепродолжавшие переговоры, вдруг услышалиотчетливую команду: «Беркут», пошел!Глубина пять метров!». И «Беркут» ринулсяна людей. Раздались крики. Дубинкимелькали в воздухе, молотили по головам,по плечам. Людей сбивали с ног. Всеслилось в страшный, многосотенный,мужской крик, в громадную темно-синююсвалку с эпицентром, где над каждымсбитым на асфальт шахтером нависали по6-7 «беркутовцев».

«То, что было в этом адском круге, лучшевсего передал человек, случайнооказавшийся в этой бойне – ВладимирПопов из города Брянка:  «Бійкаточилася скрізь аж до пам'ятникаТ.Шевченку. Кілька хвилин я був в кільціміліції і ОМОНу разом з шахтарями.Шахтарів били жорстоко. То тут, то тампадали люди. Десятки непритомних тілна асфальті... Кілька шахтарів провелиповз мене з заламаними за спини руками.Галас, стогін, крики і звернення догромадян-луганців по допомогу. Шахтарі– безпорадні у своїй люті і слабкостіпроти омону і міліції. Бійка тривалахвилин 15–20.  Потім ослабла. Машиншвидкої допомоги я не бачив. Десь о 20годині все закінчилося тим, що шахтарізбилися до купи, сіли на асфальт і почалищосили стукати порожніми пляшками. Тутже запалили факели. Пораненихпідібрали, порозносили по палатках. Япідходив, розмов ляв з шахтарями: чогож битися з міліцією?! Треба побити всівікна в будинках облдержадміністрації,як це зробили татари в Сімферополі. Менесприймали як провокатора. Мабуть, сідинаспасла мене від розправи. Наслухався яматюків від шахтарів і погроз відміліції». 

Как вспоминают сами шахтеры, былонесколько атак «Беркута», с ударамипо голове, по лицу, почкам, а такжеприменением газа нервно-паралитическогодействия «Терен-2».

После первой атаки «Беркута» пикетчикипрорвали милицейские заслоны. Все вместешахтеры сели на асфальт и устроилиманифестацию протеста. Люди сели наасфальт, зная правило: сидячих не бьют.Но это правило было написано не дляпреступников в погонах. Били сидячих,били лежачих. Били тех, кто был безсознания после газа «Терена». Били тех,кто вообще оставался в стороне – как,например, инвалида 2-й группы, депутатаКраснодонского городского СоветаАлександра Гордуса, которого избивалидубинками и ногами. С сотрясениемголовного мозга, нагноившимися ушибленнымиранами лица, Гордус еще долго лечилсяв различных больницах. 

Билиподло. К лидеру пикета, ДмитриюКалитвенцеву приблизился омоновец,со словами: «Не бойся, отец, тебя неударим». И тут же из-за его спины другойомоновец дважды ударил Дмитрия дубинкойпо голове – ближе к виску, чтобынадежней добить. Были команды озверевшихначальников (Сидоренко и др.) – «Добивайте!»

Когда ряды шахтеров соединились,«беркутовцы» были оттеснены к турникетуперед обладминистрацией. Что удержалоих от повторной атаки? Почему последовалакоманда уходить – и они, как крысы,цепочкой, уходили по турникету, растекаясьв стороны? Скорее всего, шахтеры такизащитили себя. Защитили огнем. Так какнападали на людей с готовыми и заправленнымикеросином факелами, то шахтеры этимифакелами и отбивались, обливая керосиномвсе вокруг. Все были в нем. Кто-то бросилфакел на асфальт, кто-то попытался факелзажечь – и вот уже струйка пламенипобежала по асфальту. Если бы бойняпродолжилась, все бы превратились вгорящие факела.

Начальство стояло вместе с милициейперед турникетом, у здания. Вызвалипрокурора. Страшного шахтерского оружия,о котором сообщало позже  начальство– прутьев, кольев, стеклянных бутылоки т.п. – прокурор, естественно, неувидел. Как и не увидел камней: вся кладкамостовой была целая. Остатки самодельныхфакелов да пластиковых бутылок – воти все «оружие пролетариата».

Постучав об асфальт с криками «палачи!»,«убийцы!», «преступники!», шахтерывыстроились в колонну и прошли-таки понамеченному маршруту – с теми жесамыми устными «благодарностями»устроителям погрома.

Вызвали скорую помощь. Всего пострадалооколо пятидесяти человек, а за скоройпомощью обратилось 22 человека (спискивсех обратившихся имеются). Немедленногоспитализированы девять пострадавших:четырех забрали в областную больницу,трех – в 6-ю больницу, одного – во2-ю, и еще одного – в Юбилейнинскуюбольницу. О запуганности медработниковсвидетельствует врач Л. Заливная, котораяпроведывала по больницам госпитализированныхшахтеров и видела людей в штатском,также занимавшихся этими больными. Приих виде медицинские работники переставалиговорить вообще. Точно также посленевозможно было добиться сведений оСаше Михалевиче (участник акции протеста,который сжег себя перед зданиемоблгосадминистрации – ред.), умиравшемдолгие две недели – амедработникам запрещали рассказыватьо его состоянии.      

Пока шахтеры перевязывали раны, приводилисебя в порядок, глотали лекарства (былисердечные приступы, повышение давления)– а скорая помощь развозила раненыхпо больницам, через площадь пустилишедших с концерта людей. По пути имговорили, что это шахтеры напилисьпьяные и дебоширят – а милиция ихуспокаивает. Зная нравы наших властей,их стремление все сваливать с больнойголовы на здоровую, поддерживавшиепикет луганчане начали объяснятьпроходящим людям, что случилось на самомделе. Люди видели окровавленные бинтына асфальте, пятна крови и керосина,которые в темноте смотрелись зловеще– и как-то сразу и серьезно воспринималипроисходящее. Они знали, что властьспособна на все.

Происходившее засняли одновременно нанасколько видеокамер. И в тот же вечер,24 августа 1998 года, в позднем выпускеновостей по программе «1+1» былапродемонстрирована запись происшедшейтрагедии. Позже ее изъяли, а по телевидениюначали показывать смонтированнуюкраткую запись, которая не содержалакадров о милиции, «Беркуте», командахначальников, раненых шахтерах. И понынеэта запись, отчетливо свидетельствующаяо преступлении милиции против мирногонаселения, якобы находится в ГенеральнойПрокуратуре на экспертизе.

Кто и почему тормозит расследованиепреступления? Ведь, согласно нормамзакона, после побоища должны были бытьвозбуждены уголовные дела противдолжностных лиц. Например, по ст. 99 УК(доведение до самоубийства), ст.132(препятствие законной деятельностипрофсоюза), ст. 133 (нарушение законодательствао труде), ст. 165 (злоупотребление властьюили служебным положением), ст. 166(превышение власти или должностныхполномочий), ст. 198 (самоуправство) и др.

Шахтеры знали о том, что власти неправы.Знали об этом и в Киеве – все триветви власти.

Реакция на избиение шахтеров из Киевабыла мгновенной. Работали все службы.Из столицы запрашивали информацию – втом числе видео; требовали объяснений.Шахтеров ночью не трогали, хотя обстановкабыла тревожной: А.Никитенко зловещепообещал нам: «Ничего, мы ночью возьмемреванш». Но бодливой корове, как известно,Бог рог не дает. Начальники свышепосчитали, что программа выполнена, нобезуспешно: шахтеры не испугались,«Беркуту» дали сдачи, а шум поднялся нетолько на всю Украину, но и среди мировойобщественности. Вместо согласованногос Кие­вом тихого выдворения пикета(на возможные жалобы по этому поводувласть закрыла бы глаза), пикет «засветили»– да настолько, что повторно применятьсилу по отношению к нему было уженевозможно. Правда, были угрозы состороны генерала Будникова, в лицошахтерам – вновь направить наних «Беркут» – но это уже былгенеральский блеф. Позже, 16 декабря–когда шахтеры ринулись на штурмоблгосадминистрации, и их стала сдерживатьмилиция – закаленные в битве горнякикричали: «Беркута сюда давай!». На чтомилицейские начальники отвечали: «Нет,«Беркута» мы вам не дадим!» – хотяспецназовцы со щитами стояли во внутреннемдворе обладминистрации. Однако, ни одинначальник не взял бы на себя ответственностидать им команду. 

Сами того не желая, руководители областиприковали к пикету внимание общественности:на пикет приходили сочувствующие,приезжали корреспон­денты местных,центральных и зарубежных средствмассовой информации. Выступая снеприятными для себя объяснениями передтелезрителями области, идеолог истязанияпикета В. Дзонь признавался: «К сожалению,пикетчикам удалось обратить на себявнимание». 

2 сентября 1998 г. на сессии Верховной РадыУкраины был поднят вопрос о событиях вЛуганске. Депутаты дали резко отрицательнуюоценку побоищу и создали специальнуюкомиссию для расследования нашумев шихсобытий.

Но расследование тормозилось. ВерховнаяРада еще несколько раз возвращалась кданному вопросу, пока 3 декабря не приняларешения выплатить пикетирующим вседолги. Однако, результатов расследованиядо сих пор нет.

В память о Великом пикете 1998 года,ежегодно на День независимости 24 августаи на день самосожжения Саши Михалевича14 декабря представители шахтеров,участвовавших в пикете, и представителилуганской общественности проводятакции в честь Дня стойкости шахтеров. 

Мы помним.

Юрий ЛУКАНОВ