Полуофициальное государственное почитание культа Сталина в современной России стало одных из мощнейших пропагандистских явлений на постсоветском пространстве и распростаранилось не только на просторы России. Адепты культа личности Сталина, которые закрывают глаза на уничтожение и рабское существование миллионов соотечественников, существуют и в Украине и вторя российским единомышленникам всячески стараются угодить своему тоталитарному идолу (даже устанавливают памятники). Об истоках этого явления и причинах его популярности статья обозревателя газеты Коммерсант Дмитрия Орешникова в блоге lunin812:

Всем френдам предлагаю ознакомиться со статьей, в которой ясно описываются истоки возникновения и истоки сталинизма.

С каждым словом автора я согласен полностью и его выводы совпадают с моими.

Сталинизм — вещь очень простая, вредная и эффективная. Построен с манипулятивными целями по образцу тоталитарной секты, на основе информационной изоляции и разрушения навыков самостоятельного мышления. Задача: с одной стороны, укрепление сакральной силовой верхушки, а с другой — превращение низов в безликую массу, готовую на все по первому слову вождя.

Внутренний смысл — доставление руководству кайфа от абсолютной власти. Отличается мегаломанией и милитаризмом. Во всех своих разновидностях приводит нацию сначала к непродолжительному истеричному взлету, а затем к коллапсу, безверию и продолжительной депрессии. Как от наркотика.

Сопротивляться надо по трем главным причинам. Во-первых, потому что это невежество. Во-вторых, чтобы спастись от очередного коллапса. В-третьих, чтобы не позволить власти бесконтрольно играть ресурсами, страной и гражданами. Вообще, наркозависимость — это нехорошо. Наркоманы, правда, считают, что ломка еще хуже.

К тому же и у части верхов силен соблазн двинуться по накатанным рельсам. Ведь правда просто, эффективно. Сплотиться, отмобилизоваться, подняться с колен, дать отпор, навести порядок... Позволить народонаселению любить себя взасос — коль уж оно без этого не может. Так и быть... А что вредно — так это когда еще проявится.

Настоящий сталинист знает о Сталине лишь то, что ему рассказали в секте. Он — первая жертва информационного манипулирования. Нина Андреева, давшая замечательный образец сталинизма времен перестройки («Не могу поступаться принципами»), искренне верила в фальсифицированную цитату якобы из Черчилля о том, что даже матерый враг признавал величие нашего вождя. «Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, вставали. И странное дело — держали руки по швам... Это был человек, который своего врага уничтожал руками своих врагов, заставлял и нас, которых открыто называл империалистами, воевать против империалистов... Он принял Россию с сохой, а оставил оснащенной атомным оружием».

Нормальный человек берет цитату из первоисточника. Адепт тоталитарной секты, с травмированным сознанием, берет ее из уст жреца. И не проверяет. Потому что, во-первых, она гладко ложится в канву сектантских представлений, а во-вторых, даже если б захотел, не смог бы: нет доступа. На то и секта. А жрец хладнокровно врет, потому что такова технология.

Никогда Черчилль такого не говорил. «Цитату» родили в офисе советского Агитпропа с бору по сосенке. Про «руки по швам» просто высосали из пальца, про «соху и атомное оружие» взяли не у Черчилля, а у английского троцкиста Исаака Дойчера. «Я вождя слепила из того, что было»,— поет номенклатура устами Нины Андреевой, которая вряд ли сознает, как цинично ее подставили. Абсолютно по-сталински. Уж он-то лучше всех знал, как устроены тоталитарные секты.

Такого же происхождения цитаты якобы из «плана Даллеса», якобы из Коллонтай (про ветер истории, который разнесет мусор с могилы вождя), якобы из Клинтона и Тэтчер — про то, как они подкупали Горбачева и Ельцина, чтобы развалить СССР. Согласно технологии, с такого рода мулькой должен выступать уважаемый человек, которому поверят. В последнем случае бурлаком «втемную» выставили престарелого генерала Родионова, бывшего министра обороны. Он, бедняга, честно выволок брехню на информационный рынок. Ну а дальше само потекло. Да, еще была фраза якобы Мадлен Олбрайт про то, что Сибирь слишком велика, чтобы Россия владела ей в одиночку. Здесь вагонетку с враньем разогнал телеведущий Алексей Пушков. Да мало ли у нас пролетариев умственного труда.

Полна Россия этого добра. Оно всегда безошибочно угадывается по уровню глупости этих «якобы высказываний». Уровень всегда соответствует среднему сектанту и никогда — реальным умственным способностям «якобы источника». Маргарет Тэтчер или Мадлен Олбрайт могут быть сколь угодно враждебны, но они точно не такие дурочки, чтобы давать повод для дипломатического скандала и сомнений в своем профессионализме.

А вот за Нину Андрееву не скажу.

Большевики знали что делали. И искренне презирали потребителей своего информационного продукта. Научная сила марксизма-ленинизма, истмат с диаматом — это все для широких народных масс, для наивных преподавателей советских вузов, вроде Нины Андреевой. Среди своих, наверху, Сталин говорит совсем другое: «Марксизм — это религия класса... Мы — ленинцы. То, что мы пишем для себя,— это обязательно для народа. Это для него есть символ веры!».

Откровение 23 декабря 1946 года записал глубоко преданный вождю историк Владимир Мочалов, участник встречи Сталина с составителями его официальной биографии. Запись Мочалова опубликована в 17-м дополнительном томе собрания сочинений Сталина 2004 года издания. (Простите, когда вокруг массированный фальсификат, приходится быть скрупулезным до занудства.)

Что же такого обязательного для народа ленинцы пишут для себя? В частности, вот что. В конце 1929 года верный Клим Ворошилов сочиняет юбилейный панегирик «Сталин и Красная Армия». Отправляет черновик на просмотр адресату. Тот сразу видит ложную (чтобы не сказать провокационную) фразу «...у И. В. Сталина ошибок было меньше, чем у других» и твердо пишет на полях: «Клим! Ошибок не было. Надо выбросить этот абзац. Ст.».

Так создается советская история. А потом премьер Путин, рассуждая о причинах Катынского расстрела, вдруг делает для себя открытие, что Сталин, наверно, мстил польским офицерам за свое поражение в 1920 году. Вон как? А мы и не знали. Ошибок-то не было.

Впрочем, настоящие сталинисты верят, что не было и Катынского расстрела. Были блистательные победы и черная желчь клеветников. Ну, секта же... Полвека назад они до упора не верили в «завещание Ленина». А сейчас — ну было, ну и что? И правда. Подумаешь, завещание. Один вождь написал про другого что-то нехорошее. Мало ли кто про кого пишет...

Не текст важен, а то, как вокруг него бились. Насмерть. Десятилетиями. Это и есть знак глубокой иррациональности и религиозного исступления. Ленин не просто председатель либо премьер, но верховный жрец, объект поклонения, от благословения или анафемы которого зависит легитимность наследника. Скажите, это нормально? Не более чем сохранение в центре крупного города в XXI веке мумии обожествленного предка. Язычество как основа национального сплочения — плохая идея. Варварская и, главное, преходящая. Раньше или позже она кончится, а расплачиваться предстоит поколениями неверия вообще ни во что.

Чем больше люди знают о Сталине, тем меньше восхищаются. Это нормально, потому что все его успехи склеены грубой пропагандой. Но от четверти до трети сограждан верят. Им кажется, лучше прежний идол, чем пустота. В этом есть логика, но она тоже бренная и со временем разрушается. Вера должна быть небесной. Однако Сталин хотел здесь, сейчас и себя. Был жаден.

Поскольку вера бренная, посюсторонняя, она обречена мимикрировать. Секта находится в режиме перманентного раскола. Взять ту же Катынь. 50 лет назад врали, что это фашисты. Но появились новые документы, новые раскопки. Приходится реагировать. Часть сектантов считает правильным врать в прежней тональности, а часть перешла в другой регистр и объясняет, что это справедливый ответ на расстрел поляками красноармейцев в 1921 году. Где искомая сплоченность?

В советское время страх как убедительно отрицали существование секретных протоколов Молотова — Риббентропа. Грязная подделка, гнусная провокация, все такое. Тогда символом веры была установка, что победитель фашизма ни о чем подобном с Гитлером секретно договариваться не мог. Но позже пришлось все-таки признать. И символ веры сразу перестроился: это было нужно, чтобы оттянуть начало войны, создать пояс безопасности, обеспечить противовес коварному Западу.

Может, и было нужно, об этом разговор отдельный. Только врать зачем? А очень просто: без вранья эта машинка не работает. Без вранья Сталин маленький, рябой и неинтересный. Без вранья СССР — Верхняя Вольта с ракетами. А с враньем (если мериться только ракетами) — вторая мировая держава. Так что нам с враньем, пожалуйста. Если можно, двойную порцию. Иначе мучительно больно: ломка.

В 1929 году Сталин пишет известную статью «Год великого перелома»: «...Если развитие колхозов и совхозов пойдет усиленными темпами, то нет оснований сомневаться в том, что наша страна через каких-нибудь три года станет одной из самых хлебных стран, если не самой хлебной страной в мире».

Через каких-нибудь три года на фоне усиленных темпов развития колхозов и совхозов наша страна вошла в самый пик голодомора. Но нельзя же такое признавать, правда? Тем более за 20 лет до того, благодаря либеральным реформам Столыпина, (когда коммунисты были максимально далеки от власти), наша страна уже была первой в мире как по производству, так и по экспорту хлеба. И некоторые несознательные граждане еще об этом помнили.


Почуяв неладное, Сталин 13 сентября 1930 года пишет Молотову с юга, где у него бархатный сезон: «Уйми, ради бога, печать с ее мышиным визгом о «сплошных прорывах», «нескончаемых провалах», «срывах» и т. п. брехне. Это — истерический троцкистско-правоуклонистсткий тон... Особенно визгливо ведут себя «Экономическая жизнь», «Правда», «За индустриализацию», отчасти "Известия". Пищат о «падении темпов», об отливе рабочих...»


Молотов, конечно, печать унял. Унять печать (уже не буржуазную, а свою, пролетарскую) — самое важное для секты. Реальность унять не удается — ну и черт с ней. Вместо хлеба будем производить пропаганду. Это мы умеем лучше всех. Голод разворачивался не на шутку; смертность рисует феноменальный пик. Значит, пора закрывать Демографический институт АН СССР, иначе не справимся. Институт закрыт в 1934 году, руководство репрессировано. Затем уняли и статистическое ведомство Госплана. Руководство тоже расстреляно. Троцкистами оказались. Позволяли себе бог знает что: реальная численность населения после коллективизации у них по переписи сократилась на 8 млн человек. (Сопоставимо с официальными боевыми потерями РККА в 1941-1945 годах.) Это в мирное время, когда вождь говорит, что жить стало легче, жить стало веселее. Ну, как не расстрелять? Перепись пришлось переделать. У новой, 1939 года концы с концами не сходятся. Зато полное совпадение с сектантской идеологией: счастливый советский народ плодится и размножается истинно сталинскими темпами.


Любой советский человек слышал про лампочку Ильича. Но мало кто знает, что рост электротехнической промышленности в царской России за пять лет перед германской войной составил 400 процентов. Вот что значит правильная пропаганда! Любой знает про индустриализацию, чугун и сталь. И никто не догадывается, что цифры дутые. Хотя есть простой интегральный показатель промышленного развития, с которым трудно жульничать: рост железнодорожной сети. Здесь вам и сталь с чугуном, и качество менеджмента, и практический результат, который либо есть, либо нет. На рубеже XIX и XX веков царская Россия укладывала в среднем около 3 тысяч километров рельсов в год и уверенно обгоняла по развитию железнодорожной сети Британию (хоть Ленина прочитайте). А в лучшие годы индустриализации, с 1928 по 1940 год, когда развитие желдортранспорта курировал т. Сталин, СССР съехал на уровень 2,4 тысячи километров в год. Что соответствует 90-м годам позапрошлого века. То есть реальный откат на 50 лет назад. С тех пор дело шло только под горку, и сеть прирастала не более чем на 1,5 тысячи километров в год. Что сопоставимо уже с темпами времен царя-освободителя.

Вам об этом рассказывали в школе? В том-то и дело.

Мало кто знает, что доля царской России в мировом промышленном производстве в 1881-1885 годах составляла 3,4 процента, а к 1913 году увеличилась до 5,3. Скромно, но темп прироста 36 процентов. Доля США была 28,6 процента, стала 35,8. Очень хорошо (особенно учитывая высокую точку отсчета). Но темп прироста всего 20 процентов. Доля Германии выросла с 13,9 до 15,7 процента. Тоже неплохо, но темп лишь 13 процентов. Доля Британии вообще снизилась с 26,6 до 14; Франции — с 8,6 до 6,4 процента. Ленин в работе «Развитие капитализма в России» по данным на конец XIX века пишет об «истинно американских темпах роста». Через 10 лет темпы были уже выше американских.

Но мы этого не знаем. Нине Андреевой сказали: «получил с сохой» — она обрадовалась. Хотя ложь двойная: во-первых, не Черчилль; во-вторых, не с сохой, а с самыми высокими темпами роста в мире. В том числе роста населения. А при Сталине вся эта могучая инерция ухнула в яму бессовестной пропаганды. За 30 лет он с чудовищными потерями протащил нацию через одну большую и несколько малых войн, через два больших голода, три волны террора, многократно превысил численность тюремного населения по сравнению с дореволюционными годами. И в итоге оставил обессиленный народ доживать без веры, надежды и любви в бараках и коммуналках, навесив на шею ярмо милитаризации, вымирающие колхозы и разоренные «общенародные демократии» в Европе. Которые с приходом коммунистов стали быстро отставать от сохранивших свободу западных соседей. Как, собственно, и вся Россия по сравнению с собой же дореволюционного образца.

Зато с атомной бомбой. Которая, впрочем, появилась и у Англии с Францией, уступавшим царской России по темпам. И даже у Китая с Северной Кореей. Разница в том, что в Европе оружие строилось не вопреки всей прочей экономике и уровню жизни населения, а параллельно. А в Азии (куда Россия откочевала благодаря большевикам) строго наоборот. Поэтому сталинский СССР выиграл войну, но проиграл последующий мир. Не мог не проиграть.

Пропагандистские барабаны неосталинизма, с которыми военно-бюрократическая номенклатура норовит опять взгромоздиться народу на закорки, штука крайне серьезная. Надо, пока не поздно, сопротивляться. Лечиться, лечиться и лечиться — как мог бы завещать великий Ленин.