В депрессивных городах когда-то передового Донбасса единственной возможностью к выживанию населения стало участие в нелегальном и опасном бизнесе - незаконной угледобыче. На деятельность угольных авторитетов закрывают глаза представители власти и правоохранительные органы.

den_kak_den пишет:

«- Ох, и понарыли вы тут. Не пройти, не проехать. В прошлом году тут ничего этого не было, - осторожно прокомментировал я нашу езду через перекопанную новенькими экскаваторами степь.
- Ага. Копаем тут кое-что потихоньку, - ответил дядя Коля поглядывая с недоверием на мой фотоаппарат и тут же перевёл разговор на другую тему, - Сдались вам эти водопады сейчас. Вода ещё ледяная.
- А нам только пофотографировать. Купаться мы потом приедем.
- Ну, как знаете.
- И как работается? Менты не трогают? - после некоторой паузы спросил я. Дядю Колю, вопреки моим опасениям, вопросы не смутили.
- Чего им нас трогать? Вот приезжали на днях из СБУ. Дали бабок. Обещали пол года не трогать.
- Так везде, - вздохнул я. - А глубоко до уголька копать?
- Восемь-десять метров, а потом пласт за пластом...

Мы доехали до водопада. Наш проводник вышел из машины, помыл в речке руки и не попрощавшись скрылся в зарослях. Вероятно, своими козьими тропами побрёл в Покровку, как и говорил. Это было моё первое, хоть и незапланированное, знакомство с нелегальным шахтёром и копанками. Мы действительно ехали фотографировать водопад на Крынке за Иловайском, а попали в лабиринт угольных карьеров и небольших терриконов. Там и встретили немолодого дядю Колю, который и вывел к реке. С тех пор меня не перестаёт интересовать эта тема. Я уже побывал далеко не на одной копанке, познакомился со многими работниками. И настало время как-то собрать и опубликовать собранную информацию.

Копанки, кстати, это сугубо украинское изобретение. Они могли появиться только в стране с колоссальной коррупцией и обнищавшим населением. И чем хуже становится жизнь, тем ближе копанки подбираются к крупным городам. Если 5 лет назад они были привычными для депрессивных Тореза, Снежного, Шахтёрска и прочих мелких городков Донецкой и Луганской областей, то теперь их полно вокруг считавшихся ранее благополучными Харцызска и Макеевки. Причем от копанок последней до центра Донецка ехать пол часа без пробок. Не удивлюсь, если нелегальная угледобыча ведётся уже в черте столицы Донбасса. Попробую рассказать, почему копанки растут в нашем крае как грибы после дождя.

Одна из пожарных частей Макеевки. Тут работает Сергей, наш следующий герой. За спасение людей из огня и других чрезвычайных ситуаций государство платит ему 2000 гривен в месяц (это около 250 долларов США). На эти деньги вместе с женой и маленьким сыном прожить тяжело. К тому же хочется обзавестись жильем, чтоб не ютиться в хрущевке с родителями. А украинские реалии таковы, что для большинства молодых семей покупка своей квартиры является недостижимой мечтой. Вот и приходится работать на близлежащей копанке в свободное время.
Сергей добывает уголь под Пролетарским, в одной из многочисленных «нор». Это классическая копанка. Наклонный узкий ствол, старые вагонетки, вечно глохнущий двигатель от «шестерки» с лебедкой и полное игнорирование техники безопасности во всем. Но пожарника, постоянно рискующего своей жизнью, последнее не сильно останавливает. Главное это деньги. За каждую добытую на гора тонну угля хозяева копанки платят бригаде 150 гривен. В месяц Сергей зарабатывает до 10000 гривен. Для Макеевки это огромная зарплата. И шахтеры никогда не будут идти против копанок и их хозяев.

Продолжение следует».