Для того чтобы понять своего ближайшего соседа, России придется по-новому осмыслить собственную историю

Россия крайне эмоционально переживает события в Украине. Многих беспокоит, кажется, уже неизбежная потеря не просто некогда «братской республики», но территории, которая в массовом сознании до сих пор воспринимается как часть исторической России. «Украина не Россия» — книгу с таким названием написал Леонид Кучма, пожалуй, самый пророссийский из украинских лидеров последних двух десятилетий. Нам в Москве по-прежнему трудно с этим смириться. Почему? Спроси любого москвича зрелого возраста, кто такие украинцы, и, скорее всего, он почти не задумываясь ответит: «Это такие же русские, только…» Только язык у них какой-то «неправильный», продолжит эту фразу, наверное, каждый второй. Столетиями мы не замечали рядом с собой других. Пусть и очень похожих, но других.

Само название «Украина», «окраина» выглядит странно. Какая окраина, если Киев — мать городов русских? Из школьных учебников мы знаем, что земли полян на Днепре, где течет речка Рось, — колыбель Древней Руси, а земли соседних северян с Черниговом на Десне сейчас зовутся Северской Украиной. Где-то между Киевом и Черниговом произошла добрая половина известных нам былинных сюжетов. Мы, конечно, помним, что история российской государственности началась в 862 году с призвания Рюрика и его варяжской дружины в Новгород. Однако уже через 20 лет князь Олег захватил Киев, который с тех самых пор стал главным городом для князей дома Рюрика. Земли средневековой Руси в какой-то момент оказались поделены между коленами одного княжеского рода, но Киев для Рюриковичей все равно оставался примерно тем же, что Иерусалим для потомков Авраама, Исаака и Якова. Плох был тот русский князь, который не хотел править на берегах Днепра. Между прочим, основатель Москвы Юрий Долгорукий свое прозвище получил потому, что все время тянулся к Киеву из своих далеких суздальских владений.

В XIII веке, аккурат в 1237 году, этот легендарный для нас мир Древней Руси постигло нашествие хана Батыя. Киев и окрестности на столетия пришли в запустение. Так центр стал окраиной, небезопасным малонаселенным местом между Литвой и дикими причерноморскими степями, где до времен Суворова продолжали орудовать тюркские кочевники. Именно здесь, на Днепре, возник особый слой людей — яростные христиане, славяне по языку, многие — шляхтичи со своими гербами, но по отвязности и умению драться — не уступавшие татарам и туркам. Это были запорожские казаки.

Довольно быстро войско Запорожское превратилось в сильную военную и политическую организацию, состоявшую в особых вассальных отношениях с польской короной. Не надо забывать, что именно украинский гетман Пётр Сагайдачный возглавлял поход поляков на Москву в 1618 году с целью посадить королевича Сигизмунда на русский престол вместо воцарившегося пятью годами ранее Михаила Романова. Поход оказался неудачным, а вернувшийся вскоре из польского плена московский патриарх Филарет вспомнил о главной задаче, которая стояла перед российским государством, — вернуть Киев. Старая привязанность Рюриковичей к этому городу давала о себе знать, даже когда на российском престоле оказались их совсем дальние родственники.

Характерно, что до присоединения к России Киев украинскому Запорожскому войску не принадлежал, подчиняясь непосредственно польской короне. В 1654 году Москва предприняла решительный шаг по возвращению древнерусской столицы, пойдя на объединение с войском гетмана Хмельницкого. Едва ли не первым делом на волне военных успехов 1655 года царь Алексей Михайлович стал готовить перенос столицы в Киев. Планам этим так и не суждено было осуществиться. В результате 13-летней войны (1654—1667) и Вечного мира между Россией и Польшей 1686 года Киев таки перешел под юрисдикцию Москвы. Украина же как раз оказалась разделена: левый берег Днепра и Киев на правом отошли к России, остальные земли остались за Польшей, притом что Подолия несколько десятилетий была занята турками. Важными шагами по «воссоединению украинских земель» стали русско-турецкие войны и разделы Речи Посполитой при Екатерине II, когда к Российской империи отошли Северное Причерноморье, Подолия, Волынь, а также присоединение Галиции и Закарпатья — при Сталине, тут уж ничего не попишешь.

Где же все это время были украинцы? Гетманы Запорожского войска, надо сказать, не относились к акту 1654 года о переходе под вассалитет русского царя как к «воссоединению двух народов». Речь шла о смене сюзерена в условиях, когда погружающаяся в кризис Польша перестала выглядеть привлекательным партнером. Выбор новых патронов был достаточно велик: помимо Москвы Турция, под вассалитетом которой неплохо существовали соседние православные Молдавия и Валахия, а также все более усиливающаяся, противостоящая Польше и России Швеция. Тактика гетманов была проста. Поляки давят, проси защиты у Москвы, как Хмельницкий. Москва стала медными деньгами платить — возвращайся в Польшу, как гетман Выговский. Те и другие заключили союз — можно податься к шведам, как Мазепа, все равно окажешься у турок. В глазах русских историков это были страшные «измены», в глазах самих гетманов — нормальная практика бедного вассала. Но вот Петр I постановил назначать гетманов самолично, а Екатерина II и вовсе гетманство упразднила.

На этом история Украины теряется на бескрайних просторах от Бреста до Тихого океана. Трудолюбивые и хозяйственные украинцы оказались незаменимы в большой армии и на больших стройках. Тем временем их страна была заботливо собрана в единое целое теми же самыми тиранами, которые ликвидировали остатки украинской самостийности. И вот теперь — это другая страна. Которая снова ищет партнеров посостоятельнее.