Поделиться своими впечатлениями от увиденного и услышанного во время «прямой линии» с президентом России Deutsche Welle попросила корреспондента телерадиокомпании WDR Кристину Нагель.

В начале разговора о «прямой линии» с Владимиром Путиным корреспондент немецкой телерадиокомпании WDR Кристина Нагель (Christina Nagel) восхитилась великолепной физической формой российского президента. Но этим похвала и ограничилась. Без малого пять часов вопросов и ответов - это зрителю у телевизора трудно выдержать даже по долгу службы. Радиожурналистка Кристина Нагель с 2007 года работает в московской студии WDR. И она могла сравнить нынешнюю «прямую линию» с предыдущими.

- Госпожа Нагель, вы уже давно работаете в Москве. Это не первая «прямая линия» Путина, которую вы смотрели. Было ли что-то новое в этом году?

- На мой взгляд, да. Хотя бы уже то, что начали с критических вопросов. Кудрин говорил о половинчатых реформах, потом был задан вопрос о коррупции в министерстве обороны. У меня сложилось впечатление, что была дана установка: на сей раз допускается больше критики. Организаторы с самого начала хотели продемонстрировать, что можно задавать и критические вопросы, что это не просто самоинсценировка.

- А может быть, Кудрин понадобился для того, чтобы продемонстрировать: вот он либеральный финансист, а я, президент Путин, должен о простых людях заботиться, о социальной справедливости?

- Я бы пошла еще дальше. У меня сложилось такое впечатление, что известные люди, которые были в публике, в частности, руководитель радиостанции «Эхо Москвы» Венедиктов, для того и нужны были, чтобы, так сказать, единым пакетом выдать критические вопросы, чтобы одним махом от этих вопросов избавиться. Венедиктов ведь все свалил в кучу: неправительственные организации, ужесточение законов, Pussy Riot, Навального. Все это было упомянуто походя, чтобы потом такие вопросы уже не звучали.

- Во время прямой линии я никак не мог разобраться, кто это на экране: президент, премьер-министр, менеджер акционерного общества «Россия», последний либерал среди кровожадного народа, царь-батюшка …

- Ну, конечно, президент Путин выступал в роли президента. Но он старался отвечать образу того человека, которого избрало большинство россиян, то есть человека, который по доброй царской традиции самолично заботится о каждой мелочи в стране, который все знает, у которого на все есть ответ. Эти бесконечные цифры, проценты... Где-то показатели еще не те, но мы над ними работаем. Если есть проблемы, то это вина чиновников, но чиновники тоже люди. А вообще все работают только на благо.

- Но должен ли президент великой страны знать, сколько свинины импортировано в прошлом году?

- Да нет, конечно. Я думаю, зрителям эти цифры ничего не говорили, ведь даже журналисты не могут с ходу сказать, верные это цифры или нет. Мне кажется, что важно было создать образ Путина, который все знает и обо всем информирован.

- Владимир Путин уже третий срок на президентском посту с небольшим перерывом, когда он занимал кресло премьер-министра. Услышали ли россияне отчет о проделанной работе?

- Мне этого и не хватало. Скажу больше: если вспомнить все его выступления, то многие вопросы и ответы можно наизусть рассказать. Проблемы те же, сделано мало. Чтобы это завуалировать, президент и сыплет цифрами, которые якобы что-то доказывают.

А по сути проблемы все те же: ЖКХ, образование, социальная сфера. Или возьмем зависимость от нефти и газа. Кудрин ведь практически прямо сказал, что за все эти годы так ничего и не сделано.

- Вы давно живете в Москве. Эта картинка на телеэкране соответствовала тому, что вы сами каждый день видите в России?

- Скажем так, в вопросах простых людей, где речь шла об их личных проблемах, отражались и будни, и то, что правительство должно гораздо больше делать для их решения. Но тут я возвращаюсь к вашему вопросу: а какую ответственность несет президент, должен ли он лично отвечать на эти вопросы? А, может быть, просто нужна иная, более эффективная система, которая не нуждается в ручном управлении?

Смотрите, вот страна, которая претендует на важную роль в мире - политическую и экономическую. И вдруг открытие клиники преподносится государственным телевидением как из ряда вон выходящее событие. Вот, мол, онкологический центр, где применяются самые современные методы. А на самом деле, это давно должно стать нормой по всей стране.

- И последний вопрос: канцлера Ангелу Меркель часто упрекают в том, что она политику-то проводит хорошую, но плохо ее разъясняет гражданам в Германии и в Европе. Может быть, ей взять пример с Путина? Возможна ли в Германии такого рода «прямая линия»?

- Нет, я думаю, никто бы это и смотреть не стал. Представляете, этот эпический формат?! У нас на телевидении это вряд ли возможно. Кроме того, Ангела Меркель гораздо чаще, чем президент Путин, отвечает на вопросы, будь то в новостях или политических передачах. И вопросы ей задают совсем другие, гораздо более критические. Так что такая инсценировка в Германии бы не прошла.

Катерина Ризанчук, katerbzanch