Насколько стабильна популярность Путина, в какой степени консолидировано вокруг него российского общество, стала ли его политика ответом на ожидания избирателей или поддержка общественного мнения явилась результатом манипуляции проправительственных медиа? Ответы на эти вопросы необходимы, чтобы понять суть и перспективы путинского режима и оценить опасность, которую он может нести миру.

Согласно последним опросам общественного мнения полностью или скорее доверяют Путину около 83% населения (данные "Левада-центра"). Другие социологические службы дают похожие цифры. По их данным только менее 20% избирателей открыто выражают свое несогласие с политикой Путина.

Такая тотальная поддержка "национального лидера" (официально принятый термин для обозначения роли Путина в государстве) характерна для многих диктаторских режимов. Но насколько эта декларируемая лояльность окажется надежной в случае кризиса, военных поражений, ослабления государственного контроля над обществом? В истории были ситуации, когда очень популярные диктаторские режимы разваливались, как карточный домик, при первых же неудачах. И случаи, когда наоборот, граждане до конца сохраняли верность диктатору, несмотря на все проблемы и трудности.

Я работал одним из директоров крупнейшей российской социологической компании. И прекрасно знаю как в России проводятся опросы. Могу сказать, что поддержка режима Путина населением сильно преувеличена. Это не значит, что социологи врут в угоду властям. Дело в том, что в авторитарном государстве люди далеко не всегда говорят правду социологам. Зачастую респонденты во время опросов отвечают не так, как думают, а так, как по их мнению "правильно" с точки зрения господствующей в обществе идеологии. Они воспринимают социологическую службу как некий не очень понятный институт, перед которым лучше продемонстрировать свою лояльность власти.

Из этого, конечно, не следует, что большинство россиян - тайные противники путинского режима. Но они и не его фанатичные сторонники. Дело в том, что политика вообще находится на периферии их интересов. Они редко думают о ней. Гораздо важнее их собственные семейные и материальные проблемы (это фиксируют те же соцопросы). Но если социологи "пристают" к респондентам с политическими вопросами, те, на всякий случай, стараются выглядеть "верноподданными".

Россияне поддерживают режим не так активно, как было в тоталитарных странах типа гитлеровской Германии и сталинского СССР, когда искренние, пылкие поклонники вождя и энтузиасты режима составляли очень весомую часть населения. В России поддержка власти скорее пассивная, если можно так сказать, непротивленческая. Люди не противятся домогательствам диктатуры, насилующей их мозги и волю, но отдаются ей без особого энтузиазма. Лишнее доказательство этому то, что на проправительственные акции россияне идут крайне неохотно. Для того, чтобы имитировать массовую поддержку, властям приходиться платить участникам подобных мероприятиях, обязывать студентов и госслужащих приходить на них (подобные случае многократно фиксировали правозащитники).

Среднестатистический человек - не субъект, а объект информации. Были времена, когда люди безусловно верили печатному слову, сегодня многие верят телевидению. В условиях государственной монополии на главные телеканалы информации россияне автоматически принимают по большинству вопросов официальную точку зрения. Как написал один русский сатирик 19-го века: "Многие люди подобны колбасам, чем их начиняют, то и носят в себе". Конформизм в авторитарном полицейском государстве - самая удобная жизненная стратегия, помогающая гражданам избежать неприятностей с властями.

Если пристальнее всмотреться в результаты опросов, станет ясно, что лояльность пассивного пропутинского большинства не так уж крепка. Россияне, в большинстве своем, некритически воспринимают текущую правительственную пропаганду, не тратят время и усилия на поиск истины. Однако у них есть определенные устойчивые политические пристрастия, которые год за годом фиксируют социологи. На протяжении многих лет опросы выявляют две группы идей, наиболее популярных среди жителей России.

Первую группу условно можно назвать великодержавными, а вторую с левыми ценностями. С одной стороны людям близка идея возрождения сильной национальной державы, "которую все уважают в мире", а с другой стороны их привлекают ценности социального равенства, справедливости. Причем, левые ценности на протяжении всех постсоветских лет были популярнее патриотических. Нынешний путинский режим хромает на одну ногу. Дав людям иллюзию имперского величия, он не идет навстречу их стремлению к социальной справедливости.

Агрессивная внешняя политика Путина попадает в многолетние ожидания россиян. Почти половина из них по данным того же "Левада центра" с удовлетворением констатируют, что Путину "удалось вернуть России статус великой уважаемой державы". Так же половина россиян одобряют заявление Путина о том, что он во время "Крымской операции" отдал приказ о готовности использовать ядерное оружие. Эти люди считают, что с Западом нужно разговаривать только на языке силы.

Внутренняя, особенно социальная политика властей гораздо менее популярна. Почти 40% опрошенных "Левада центром" считают, что Путину не удалось обеспечить справедливое распределение доходов в интересах простых людей. Отсутствие популистской социальной политики в интересах обделенного большинства населения - бомба замедленного действия под стабильностью режима. Как только утихнет патриотическая истерия, вызванная "маленькой победоносной войной" за Крым, простые россияне вновь начнут выражать недовольство чудовищным социальным расслоением в обществе, где показная роскошь чиновников и олигархов (хоть и выдрессированных Путиным, но сохранивших в большинстве свои капиталы и позиции) соседствует с азиатской бедностью основной массы населения.

Внутри в основном пассивного и аполитичного пропутинского большинства, есть активное, идейное меньшинство. Это те россияне, для кого патриотические имперские ценности приоритетны. Среди этих людей активисты различных проправительственных группировок ("Антимайдан", "Сталь", "Наши", МГЕР и т.д.) и ультранационалисты, мечтающие о русском джихаде против Запада (евразийцы, НБП, "стрелковцы" и т.д.). Их представители принимают активное участие в войне на Донбассе и травле оппозиции. Но все эти организации немногочисленны и не могут быть надежной опорой режима.

Пропутинскими группировками руководят бюрократы-карьеристы, готовые в любой момент продать своего хозяина (еще в большей степени это относится к официальной правящей партии "Единая Россия", не зря прозванной в интернете "партией жуликов и воров"). А среди националистов Путин не воспринимается как вождь, скорее они пока его тактические союзники. Если националисты решат, что Путин недостаточно последовательно ведет борьбу с Западом, они объявят его предателем и начнут работать против него.

Открытые несогласные (15 - 20% населения), заявляющие при опросах о своем неприятии политики Путина и его имперского курса - только вершина айсберга. В действительности противников режима намного больше. Социологи в авторитарных странах исследуют мнение не всего общества, а только людей, которые смеют открыто высказывать свои взгляды.

Провластно настроенным и аполитичным россиянам бояться нечего. Они охотно участвуют в опросах и дают ответы лояльные властям. А вот те, кто ненавидит режим, зачастую боятся говорить об этом вслух даже социологам на условиях анонимности (страх россиян перед ФСБ уже начинает напоминать тот, что испытывали советские люди по отношению к КГБ). По всей видимости, значительная часть оппозиционно настроенных граждан, чтобы не врать и не рисковать, просто отказывается принимать участие в соц. опросах. Их можно назвать "скрытыми несогласными", которые при изменении ситуации могут стать активными противниками режима.

Но еще большую роль в будущих переменах могут сыграть те, кто сейчас открыто выражает мнение, противоположное официальному. В нынешних российских условиях так могут вести себя только достаточно политизированные и смелые люди. Поэтому несмотря на относительную малочисленность открытые несогласные в политическом смысле очень весомая и потенциально влиятельная группа населения. Они представляют собой серьезную угрозу для власти, которая не знает, что делать с этими людьми. На днях в официозной газете "Известия" вышла статья известного пропутинского политолога о необходимости политической изоляции несогласных. Он назвал их внутренними эмигрантами и "проамериканскими лоялистами". Из его высказываний следует, что России, дабы "не стать зависимой от США", надо как-то от этой одной пятой своего населения избавиться, по крайней мере как от политической силы.

Судя по всему, власти боятся расширения сообщества недовольных граждан в условиях нарастающих экономических проблем. Они опасаются, что путинское большинство и без того аморфное и пассивное, расколется. Часть его вместе со скрытыми несогласными присоединится к активному антипутинскому меньшинству. Тогда режим потеряет стабильность и окажется перед угрозой краха.