В этом году в России полностью и окончательно завершилась начатая еще в брежневские времена мировоззренческая подмена на всех уровнях - от официоза до массового сознания - фронтовиков Второй мировой войны на ветеранов Великой Отечественной. Не в последнюю очередь потому, что фронтовиков в силу течения времени и последствий давних ран почти не осталось, а вот ветеранов еще хватает для парадных церемоний и встреч с Путиным, Шойгу и компанией, пишет в блоге "Дня" Сергей Грабовский.

Хватает, ведь понятие «ветеран Великой Отечественной» включает и тех, кто ни разу не был на передовой, не слышал свиста пуль и даже не умел стрелять. Речь идет не только о тыловиках, но и о личном составе заградительных отрядов и СМЕРШа, охране и обслуге лагерей ГУЛАГа, политотделах запасных полков и структуры НКВД и т. п.

Все они еще в брежневские времена тем или иным способом стали «ветеранами», оттеснив настоящих фронтовиков на задний план. А те и не очень противились такой подмене, потому что у них война была связана со слишком страшными вещами, чтобы превращать ее в культовую идеологему...

В чем была еще в брежневские времена разница между фронтовиками и ветеранами, могу рассказать на основе собственного опыта, теперь уже довольно давнего и осмысленного в последние десятилетия. Мой дед Григорий Чалый, капитан Красной армии, в 1941 году оказался с почти миллионным Юго-Западным фронтом в окружении под Киевом. Из этого окружения ему удалось выйти с группой генерала Баграмяна. Затем он отступал с войсками до Сталинграда, где был ранен, после госпиталя работал военкомом в Средней Азии.

Так вот, его награды - орден Отечественной войны II степени и две медали. Все! Медаль «За оборону Киева» он не взял, потому что, по его словам, «Киев мы сдали - за что тут медаль»? Медаль «За оборону Сталинграда» он даже не оформлял - «меня в первые дни ранили, я там фактически и не воевал».

На 9 мая наград не надевал, в школах перед пионерами не выступал, о войне даже нам, своим домашним, почти не рассказывал: «Все мемуары и фильмы - это большая или меньшая ложь, на самом деле было куда страшнее, а как - вам вряд ли надо знать». А вот его знакомый, который всю войну провел завхозом расположенного в глубоком тылу госпиталя, как-то незаметно в 1970-80-х оброс наградами и соответствующими документами, поэтому охотно выступал перед школьниками как «комиссар военно-полевого госпиталя»...

Это субъективные впечатления и оценки автора этой статьи. Но обратимся к мнению настоящего фронтовика. Вот что писал сержант Николай Никулин, который участвовал в обороне Ленинграда, дошел до Берлина, не раз с ранениями оказывался в госпитале, был награжден двумя боевыми орденами и несколькими медалями (в том числе двумя «За отвагу»), а после войны стал известным искусствоведом: «Поразительная разница существует между передовой, где льется кровь, где страдание, где смерть, где не поднять головы под пулями и осколками, где голод и страх, непосильная работа, жара летом, мороз зимой, где и жить-то невозможно, - и тылами. Здесь, в тылу, другой мир. Здесь находится начальство, здесь штабы, стоят тяжелые орудия, расположены склады, медсанбаты. Изредка сюда долетают снаряды или сбросит бомбу самолет. Убитые и раненые тут редкость. Не война, а курорт! Те, кто на передовой, - не жильцы. Они обречены. Спасение им - лишь ранение. Те, кто в тылу, останутся живы, если их не переведут вперед, когда иссякнут ряды наступающих. Они останутся живы, вернутся домой и со временем составят основу организаций ветеранов. Отрастят животы, обзаведутся лысинами, украсят грудь памятными медалями, орденами и будут рассказывать, как геройски они воевали, как разгромили Гитлера...»

Вот так. И далее: «Прошли годы. Потом десятилетия. Однажды на третьей странице одной ленинградской газеты я увидел маленькое объявление: «Состоится встреча ветеранов 311 с. д.»... Не пойти ли? Кто они, ветераны? Кто же остался из более чем 200 тысяч человек, сгоревших за войну в этой дивизии? Не без волнения пошел на место встречи. Тут были: полковой врач, санитарка, двое бывших старшин, уже довольно пожилые, главный комсомольский работник дивизии, еще не утративший остроты своих рысьих глаз. Было много интендантов, снабженцев и других работников тыла. У всех на груди колодки, ордена, памятные значки. Лишь один был без орденов, но у него не хватало одного глаза, ноги и руки.

- Ты откуда? - спросил я.

- Пешая разведка... - отвечал он».

Между тем и обслуга тяжелых орудий, и врачи и санитарки на уровне полков и дивизий, и штабисты все же рисковали жизнью, они участвовали в боевой работе, порой очень активно, они тоже были фронтовиками - но не такими, как те, что на передовой. Что же говорить о воинах заградительных отрядов и личном составе военных трибуналов и комендатур, которые стреляли по врагу только в случае возникновения форс-мажорных ситуаций (скажем, неожиданного прорыва линии фронта), зато постоянно стреляли по своим, уничтожив сотни тысяч красноармейцев (на несколько порядков больше, чем УПА)?

И это все сегодня - «ветераны Великой Отечественной». Кстати, не только в России или Беларуси, но и у нас, в Украине...

Впрочем, в России пошли еще дальше. По закону «О ветеранах» там «ветеранами Великой Отечественной» признаются лица, выполнявшие боевые задачи на территории СССР вплоть до 1957 года, в том числе «принимавшие участие в боевых операциях по ликвидации националистического подполья на территориях Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии и Эстонии в период с 1 января 1944 года по 31 декабря 1951 года». Иначе говоря, каратели. И если Сталин небезосновательно представлял Лаврентия Берию и немецкой делегации в 1939 году, и американской - в 1945 году как «нашего Гиммлера», то этих «ветеранов» можно смело назвать «сталинскими эсэсовцами». И по своим функциям, и по стилю деятельности, и по идеологии.

А еще, согласно российскому законодательству, к «ветеранам Великой Отечественной» приравнены те, кто подавлял освободительную революцию в Венгрии в 1956 году.

Неудивительно, что сегодня в России столько «ветеранов» в возрасте меньше 80 лет, увешанных «заслуженными наградами» и полностью лояльных к режиму Путина со всеми его агрессивными устремлениями и геополитической бредом...

Сказанное не означает, что тех, кто честно трудился в тылу во время войны, не надо уважать; только не нужно подменять понятие «фронтовик» «ветераном», тем более - выставлять героями войны сталинских карателей.

Вывод из всего этого для сегодняшней Украины, кажется, теоретически достаточно простой, но одновременно и сложный для исполнения. Во-первых, надо тщательно пересмотреть списки тех, кто официально считается ветеранами войны, и вычистить их от карателей, «сталинских эсэсовцев». Это вызовет определенные пертурбации в обществе, но преступления против человечества и человечности не имеют срока давности и должны быть наказаны - хотя бы лишением официального статуса. Во-вторых, информация о том, кто в России является «ветеранами Великой Отечественной», должна постоянно быть в украинских масс-медиа для того, чтобы нейтрализовать идеологические происки Кремля и Лубянки и наглядно показать всю низость российского режима, для которого настоящие фронтовики Второй мировой - никто (до сих пор них хватает таких, которые не получили квартиры). И наконец - не повторить бы хотя бы незначительно этого всего с АТО, так как нынешние настоящие фронтовики и персонажи со статусом «участника АТО», к сожалению, уже сегодня далеко не всегда совпадают.