Путин пытается поставить религию на службу государственному терроризму - но его ждет большое разочарование.

Может ли РПЦ повторить путь ИГИЛ и стать его православной версией? Устроенный оскорбившимися "православными активистами" погром в московском "Манеже" многих заставил задаться этим вопросом. Вспомнилось и то, как активно священнослужители РПЦ помогают Кремлю в войне на Донбассе, обеспечивая боевиков подкреплением и вдохновляя своими речами на убийства. Однако все это - не свидетельство реальной радикализации православия в России, а результат попыток Путина поставить мировой тренд на службу российскому государственному терроризму.

Религия снова в игре

В последней четверти 20-го века многим казалось, что религия сходит с политической сцены, что она отмирает. Однако религия осталась мобилизующей силой общества. Более того, последние годы процесс идет в совершенно противоположном направлении - в направлении фундаментализации.

В первую очередь, конечно, речь идет об исламе. Он активно превращается в политическую силу. Кроме ИГИЛ, "Имарата Кавказ" и других подобных организаций есть также и суфийские ордены, которые не болеют экстремизмом. Другие религии тоже возвращаются на политическую арену. Например, католицизм - вспомните "Опус деи", другие католические ордена, которые не только не исчезли, но и играют достаточно серьезную роль в политическом процессе. В Израиле сейчас именно иудаизм является ведущей силой в движении за освоение и присоединение новых территорий для возвращения в границы, описанные в Библии - в границы Земли Обетованной. Подобные процессы происходят и в буддизме, и в протестантском христианстве.

Религиозный фундаментализм, стремление религий вернуться на политическую арену - это естественный, можно даже сказать вполне ожидаемый процесс. На протяжении тысячелетий именно религия, различные религиозные системы были главной направляющей силой истории, главной силой, которая организовывала и направляла общество.

В новое время религия утратила свои позиции, но это не было ее окончательным уходом с общественно-политической арены. Человечество на время увлеклось атеистическим прогрессом - но лишь на время. Теперь священнослужители снова взялись за завоевание душ и места среди сильных мира сего для себя и своих религий.

РПЦ на службе у Кремля

Православие (причем так дела обстоят во всех православных странах) в этом смысле наоборот отстает от мировых религий. То есть на данный момент оно меньше, чем другие религиозные системы, является политическим фактором. Но его стремление таковым стать - вполне естественный процесс.

Однако российскому православию такая перспектива точно не грозит: ни существенное влияние на политику, ни уже тем более получение статуса одной из главных угроз миру.

Во всех конфликтах, развязанных Россией на постсоветском пространстве, РПЦ выступала сателлитом Кремля и не была независимой силой, которую можно было бы сравнить с той же католической церковью, активно принимающей участие в различных конфликтах в качестве модератора и миротворца.

Связано это с тем, что православная церковь исторически находится в полном подчинении - во всяком случае, в российском ее варианте - у государственной власти. И это лишает ее каких-либо творческих сил.

Поэтому то, что происходит на Донбассе, участие в войне каких-то православных активистов, священников - это наоборот агония российского политического православия, а не его развитие. Такие процессы требуют того, что называется политическим творчеством масс. Невозможно управлять процессами религиозного фундаментализма указаниями из какого-то бюрократического центра. В этом происходящее сейчас с российским православием, как и вообще многое из того, что происходит в России - то же декларированное Путиным возвращение к традиционалистским ценностям, евразийство и т.д. - это просто симулякр.

Хотя какие-то отдельные православные активисты и восприняли эту путинскую пропаганду всерьез, в частности, думая, что им позволят действительно работать над возрождением православия. Но этого не произойдет - это не в интересах Путина. Он очень не любит конкурентов.

В данном случае, как и во многих других вопросах, Путин просто пытается ухватить уже существующий тренд и поставить здоровые силы, которые рождаются в современном обществе, себе на службу, то есть на службу российского государственного терроризма. Но эти попытки вряд ли будут очень успешными.

Потому что даже ИГИЛ не является централизованной организацией. Любое религиозное возрождение не может быть замкнуто в какие-то официальные чиновничьи рамки. Как только чиновники начинают руководить религией, религиозное движение сразу же вырождается и сходит на нет. Так что не думаю, что в этом смысле у российского путинского религиозного фундаментализма есть какое-то большое будущее. Кремль активно использует их для своих нужд, но взамен дает такое омертвление, которое мы наблюдаем во всех сферах российской жизни.

Шанс для украинского православия

Но обратимся к истории Украины. Давайте вспомним, какую роль в борьбе Украины за независимость, создании украинской государственности сыграли православные братства, а также роль греко-католической религии в украинском сопротивлении.
У украинского православия как раз больше шансов на то, чтобы выступать в качестве активной мобилизующей силы. Можно назвать батальон Святой Марии и "Братство" Дмитрия Корчинского, которые пытаются возрождать идеологию боевого православия. Правда, пока нельзя сказать, что это сила серьезно влияет на политический процесс в Украине. Но в этом же ряду стоит и образование украинского независимого патриархата, а тут могут открыться большие перспективы.

И в этом смысле мы видим отличие происходящего в Украине и в России: это жизнь против смерти - централизованное государственное вмешательство, которое губит любые живые инициативы, против самоорганизации народа. Поэтому в Украине превращение православия в политическую силу более вероятно, чем в России.

Главное понимать, что религиозный фундаментализм не является синонимом терроризма. Да, ИГИЛ - это деструктивная часть ислама. И в исламе эта деструктивная часть представлена намного больше, чем, например, в христианстве и иудаизме. Но даже фундаментальный ислам - это не только теракты, убийства, наркотики. В политическом фундаменталистском исламе есть и вполне здоровые силы.

Возвращение религий на политическую арену нельзя оценить по шкале "хорошо"/"плохо". Это все равно что оценивать эволюцию или прогресс. Поэтому в наших силах лишь постараться по максимуму использовать позитивные стороны, одновременно минимизируя негативные. Напомню, что именно фундаменталистские суфийские ордена в Афганистане до конца боролись против советской агрессии.