Буквально на днях появилась новость, что правительство России утвердило государственную программу «Патриотическое воспитание граждан РФ на 2016-2020 годы».

При этом в сети уже появилась возможность ознакомиться с концептуальной частью этого документа, которая во многом нашла свое отражение в правительственном постановлении.

Оговорюсь сразу, что сама по себе ценность патриотизма, разумеется, не является чем-то негативным. О патриотизме как достоинстве говорят во многих развитых странах, в первую очередь в США. Не менее популярны патриотические ценности и на постсоветском пространстве, к примеру, в Украине.

Поэтому здесь в первую очередь важно проанализировать то, на каких ценностях и какими средствами прививаются патриотические идеалы, и что именно понимается под патриотизмом в конкретном обществе. И вот здесь ряд положений нового документа, мягко говоря, настораживает.

В проекте документа патриотизм назван ни много, ни мало «духовным ориентиром», который по мнению авторов «предполагает возрождение героического прошлого России, обладающего богатейшим воспитательным потенциалом, основанным на познании боевых и трудовых традиций... опыте участников Великой Отечественной войны и военных конфликтов». Заметим: не уважение, не дань памяти, а именно возрождение прошлого, основанного на опыте военных конфликтов.

При этом что понимается под таким «возрождением»: восстановления СССР или угрожающее «если надо - повторим», в документе не конкретизируется. Далее в программе приводится такое направление ее реализации, как «формирование патриотического мировоззрения через развитие патриотически ориентированных исторических знаний граждан Российской Федерации», основной акцент в котором делается, как и следовало ожидать, на культивировании Победы в Великой Отечественной войне и «повышении интереса российских граждан к военной истории Отечества». При этом в документе постоянно подчеркивается, что патриотическое воспитание необходимо формировать, учитывая «современные социальные реалии и адекватные геополитической ситуации в мире».

Таким образом, очевидно, что ярко проявившаяся в 2014-15 годах тенденция эксплуатации истории и попыток оправдать действия нынешней России историческими параллелями будет только усиливаться, получив ныне документальное закрепление. Исторические реалии, будь то победы или трагедии, прочно легли в концепцию одобрения сегодняшней политики Кремля, а идеологический вектор, так и не сформулировав модели желающего будущего, вновь обращается в изрядно «отформатированное» идеологами прошлое. По сути, вся основа концепции патриотического воспитания в России - это концепция идеализированного прошлого с ярко выраженным милитаристским уклоном.

Не менее настораживают и способы реализации программы. Так, среди задач такой реализации авторы называют во-первых, «необходимость привлекать к участию в патриотическом воспитании научные учреждения, общественные организации, трудовые коллективы, неформальные группы молодёжи и отдельных граждан».

Те, кто еще застал советское время, примерно представляют себе, что значит «патриотическое воспитание в трудовых коллективах».

Остается только гадать, будет ли новая форма хорошо забытого старого включать в себя «проработки» на партсобраниях, публичное осуждение «товарища» за непатриотичную позицию и другие способы давления на человека по месту работы. Отдельно стоит вопрос и о «неформальных молодежных группах».

Каким образом можно повлиять на ценностное наполнение таких групп, если они действительно «неформальны»? Если же здесь имеется в виду создание очередных движений по образцу «Наших» или «Молодой гвардии», то о неформальности можно сразу же забыть. Во вторую очередь авторы документа предлагают «повышать качество патриотического воспитания в образовательных учреждениях, превратить их в центры патриотического воспитания подрастающего поколения».

В сочетании с подписанным Путиным в конце октября указом о создании детско-юношеской организации «Российское движение школьников» первой естественной ассоциацией здесь становится возрождение пионерии.

Таким образом, школа из образовательного учреждения превращается в идеологически-воспитательное - и это, напомним, в стране, где согласно Конституции все еще запрещена обязательная идеология. В-третьих, еще одна задача программы - «развивать и совершенствовать систему военно-патриотического воспитания граждан, вырабатывать перспективные формы и методы для повышения престижа военной и правоохранительной служб».

Казалось бы, в стране, где больше половины всех выходящих в публичный прокат сериалов так или иначе посвящены чекистам (прошлым или действующим), граждане массово поощряются к доносительству, а военная символика используется зачастую в самых нелепых формах, не стоит слишком заботиться о недостатке культивирования «военной или правоохранительных служб». Скорее, можно было бы озаботиться низким престижем работы врача (при катастрофическом состоянии российской медицины) или учителя (на фоне забастовок учителей), не говоря уж о работниках культуры.

Следующая задача - это «повышать вклад средств культуры и массовой информации в патриотическом воспитании граждан». Этот пункт развернут в документе очень широко, и включает в себя «активное использование элементов патриотического воспитания в средствах массовой информации, преодоление при этом сложившихся стереотипов и комплексов негативного плана» и «противодействие всем попыткам дискредитации, девальвации, патриотических ценностей в средствах массовой информации, литературе и искусстве».

Главный возникающий здесь вопрос: в чем будет выражаться «преодоление комплексов негативного плана» и «противодействие дискредитации патриотических ценностей в искусстве»?

В введении цензуры, которая тоже по какому-то недоразумении до сих запрещена в Конституции? И чему именно собрались противодействовать новоявленные цензоры, если учесть, что весной прошлого года министр культуры РФ Владимир Мединский назвал упоминание в фильме сталинских репрессий и ужасов Голодомора «блудливыми спотыканиями»? А самое главное - каким именно образом новоявленные цензоры собрались «противодействовать» отображению в искусстве трагических страниц российской истории - запретом на публикацию или показ, или сразу открытием уголовных дел?

Словом, новая программа фактически закрепляет худшие черты, сложившиеся в современной российской концепции патриотизма, а именно: тотальный характер его внедрения с вовлечением в этот процесс школы, трудовых коллективов (при этом для негосударственных фирм никаких исключений не делается), неформальной молодежной среды, то есть тех сфер жизни людей, в которых роль государства все это время была сведена к минимуму.

При этом документ фактически закрепляет введение обязательной идеологии и цензуры, а также подчеркивает милитаристский характер российского понятия «патриотизма» - с нещадным использованием в своих интересах архетипов из прошлого.