Украинка Маргарита Рымаренко недавно съездила в Грузию и непризнанную республику Абхазию в рамках курса по политике постсоветского пространства. Для Platfor.ma она написала о том, как спустя долгие годы после окончания войны грузины и абхазы все еще не могут простить друг друга, и какие уроки из этого может извлечь Украина.

Фотографія: shutterstock.com

Путешествие в Грузию и Абхазию я сразу стала воспринимать, как возможность заглянуть в будущее. Мне как крымчанке и украинке было важно увидеть, чем станет мой дом через 23 года - именно столько времени прошло после окончания войны в Абхазии. Общаясь с политиками, представителями неправительственных и международных организаций, простыми жителями в Тбилиси и Сухуме, я начала представлять, какой это кропотливый, бесконечно долгий и болезненный процесс. Даже не собрать вместе одно государство или хотя бы общество, а просто научиться воспринимать друг друга не как врагов по обе стороны границы. Грузия смогла начать процесс «возврата оккупированных территорий» только в 2004 году, и она все еще в начальной точке. Абхазия получила свою непризнанную независимость 23 года назад, но даже сегодня воспринимает Грузию, как постоянную угрозу. Конечно, Украина - это не Грузия, но многое из того, с чем столкнулась эта страна, предстоит и нам.

ВОЙНА ПОСЛЕ 23 ЛЕТ - ВСЕ ЕЩЕ ВОЙНА

Представление о войне в Грузии и Абхазии отличается разительно. Грузия уже перешагнула через эмоциональную составляющую конфликта и полностью сосредоточена на реинтеграции непризнанных республик. События прошлого мало волнуют и политиков, и общество, грузины скорее обеспокоены проблемами насущными - как обеспечить права грузинских граждан, проживающих в Абхазии, что делать с переселенцами, какие документы, выданные Республикой Абхазия, признать, а какие нет. В то же время для абхазов все это несущественно и неважно. Какая разница, что там за документы выдают или как переселенцы должны пересекать границу, если «мой сын/отец/брат/лучший друг» погибли в той войне, а Грузии и дела нет до этого.  

В Абхазии война все еще материальна. Даже в курортном Сухуме разрушенные или сгоревшие здания есть почти на каждой улице, некоторые семьи до сих пор носят траур, и многие все еще ждут, что пропавшие без вести вернутся домой.

ГУМАНИТАРНЫЕ ВОПРОСЫ И УРОВНИ КОНФЛИКТА

В Грузии и Абхазии совершенно различны представления о сути конфликта: для Грузии это - российская оккупация части ее территории, для Абхазии - исключительно вопрос абхазско-грузинских отношений. При этом в Грузии постепенно формируется мнение, что конфликт этот не только территориальный, но также и человеческий - между абхазами и грузинами. Возможно, признание этого факта - первый шаг к разрешению проблемы. В частности, поэтому основное направление грузинской политики в отношении Абхазии - это так называемые «контакты между людьми». Многие программы сейчас направлены на то, чтобы сделать Грузию привлекательной для жителей Абхазии, которые захотели бы поехать туда учиться, лечиться или даже работать. Такие вещи, однако, работают скорее неформально, чем официально. Более того, они остаются малопривлекательными для жителей Абхазии, так как подразумевают получение грузинских документов, что в самой непризнанной республике приравнивается чуть ли не к предательству родины.

Но есть и успешные проекты. Например, серия образовательных мероприятий, которые проходят отдельно в Грузии, Абхазии и Южной Осетии. Они представляют собой семинары, где прослушивают интервью с очевидцами и участниками войны с разных сторон, а затем делятся впечатлениями в небольших группах. Конечно, это совсем не то же самое, что говорить напрямую, да и затрагивает людей скорее на индивидуальном уровне, а не в масштабах целого общество. И все же эти маленькие, почти семейные мероприятия помогают победить предубеждения или хотя бы сделать их менее категоричными.

В этом отношении Грузия ушла гораздо дальше Украины, которая не спешит признавать свою часть ответственности за действия на Донбассе. Независимо от того, насколько оправданы были эти действия, эмоциональные травмы, которые они оставили жителям Донецкой и Луганской области, могут стать непреодолимым препятствием для воссоединения Украины.

ПРОБЛЕМА ИЗОЛИРОВАННОГО ОБЩЕСТВА

Считается, что чем больше времени проходит с начала конфликта, тем больше шансов перевести его в разрешимую плоскость. Это, безусловно, так, однако есть тут и обратная сторона. Пока страсти с обеих сторон более или менее улеглись, выросло целое поколение молодых людей, которые и представления не имеют о той другой стороне. Это касается как абхазов, так и грузин. Конечно, сейчас интернет предоставляет доступ к любой информации, но она часто ограничена официальными позициями и не свободна от пропаганды или стереотипов, которые со временем только укрепляются.

Так, например, в Грузии уверены, что политическая и общественная жизнь в Абхазии полностью интегрированы с российской, что, по моим впечатлениям, далеко от истины. В Абхазии считают, что отношения с Грузией теоретически можно наладить, но только если Грузия примет ответственность за военные преступления (как сделала Германия после Второй мировой войны) - от чего Грузия неизмеримо далека. Ошибочные представления ведут к ошибочным решениям, которые скорее отдаляют, чем примиряют обе стороны.  

Еще до конфликта огромное количество стереотипов разделяло крымчан, представителей Западной Украины и восточных областей. В теперешних условиях почти полной изолированности найти точки соприкосновения будет еще сложнее. 

СЛУШАТЬ, НО НЕ СЛЫШАТЬ

Различные представления друг о друге и длительная изоляция создают препятствия даже для минимального взаимопонимания. Со времен конфликта прошло уже много времени, общие проблемы переселенцев, беженцев и военнопленных требуют взаимодействия обеих сторон, но этого все равно недостаточно для поддержания постоянного диалога. Любой даже самый незначительный вопрос неизменно перерастает в выяснение отношений - кто первый начал и чья это ответственность, - или упирается в неразрешимый вопрос признания или непризнания независимости.

Иногда эти выяснения приводят к абсурдным ситуациям. Например, по этой причине Грузия и Абхазия не могут решить, кто будет ремонтировать мост через реку Ингур - единственный пункт пересечения абхазско-грузинской границы. Этот мост был построен еще в 40-х годах прошлого века, и сейчас двигаться по нему можно только вприпрыжку через ямы или балансируя на узком тротуарном бордюре.

КРЫМ И ДОНБАСС ЧЕРЕЗ 20 ЛЕТ

Сегодняшняя ситуация в Украине еще очень далека от стадии постконфликтного примирения. Однако важно уже сейчас задумываться над тем, как наши действия отразятся на перспективах реинтеграции в будущем. Важно понять, что для нас главное - территория или все-таки люди. Если мы хотим, чтобы жители Крыма и Донбасса продолжали считать себя гражданами Украины, то работать для этого нужно уже сейчас.