Турецкое общество видит возможность перестройки не в борьбе с политическим исламом как таковым, а с теми, кто искажает его истинный смысл. Наследие эпохи Эрдогана заставляет любого турецкого политика, даже баллотирующегося в космополитичном Стамбуле, делать реверансы в сторону консервативных кругов.

Модель отношений власти и общества, которая сложилась в Турции, все больше похожа на российскую. Есть лидер, которого искренне готовы поддерживать около половины избирателей. Есть его партия, которая все чаще ассоциируется с бюрократией, коррупцией и равнодушием. Есть нарастающие поражения власти на местных выборах, которые в минувшие выходные дошли до того, что президенту Турции Эрдогану пришлось смириться с потерей важнейшего города в стране – Стамбула.

Там свою победу на повторных выборах подтвердил оппозиционер Экрем Имамоглу, на целых 9% обойдя соратника Эрдогана, экс-премьера Турции Бинали Йылдырыма. Турецкий политолог Мурат Еткин назвал такой результат "концом восхождения Эрдогана". Последует ли за этим падение, пока говорить рано, но то, что турецкий национальный лидер уперся в невидимый потолок, – факт.

Экрем Имамоглу

Иными словами, за самого Эрдогана люди голосовать еще готовы, а вот за его ставленников – далеко не всегда. Общий курс на суверенную внешнюю политику, жесткое отстаивание интересов и "особый путь" – это, с точки зрения турецкого избирателя, вполне хорошо. Но когда за этим следует сильнейшая инфляция, бегство капитала и открытие торговых точек с фиксированными государством ценами – это явный показатель, что даже национальный лидер может ошибаться.

Читайте также: На повторних виборах мера Стамбула перемагає Екрем Імамоглу

Турецкому избирателю видится своеобразный способ разрешить это противоречие. Если раньше, когда политический ислам в лице Партии справедливости и развития (ПСР) только набирал силу, все было намного лучше и честнее, то надо просто вернуться на 5–10 лет назад. Сам Эрдоган уже вряд ли сможет стать собой образца 2007–2014 годов, поэтому надежда остается на его ближайших соратников, которые когда-то помогли Эрдогану взобраться на Олимп, а потом были им оттуда сброшены.

Эти люди: первый президент-исламист Абдулла Гюль, при котором Эрдоган был премьером, Ахмет Давутоглу, занимавший пост премьера при раннем президенте Эрдогане, и бывший вице-премьер Али Бабаджан, которого и власть, и оппозиция считают хорошим экономистом.

Последние полгода в Турции не затихают разговоры, что эти люди вот-вот создадут ПСР 2.0 – партию, которая будет не менее консервативной, чем нынешняя правящая, но будет выступать за настоящую справедливость и развитие. Именно так турки видят возможность «перестройки» – борьбу не с политическим исламом как таковым, а с теми, кто искажает его истинный смысл. Наследие эпохи Эрдогана заставляет любого турецкого политика, даже баллотирующегося в космополитичном Стамбуле, делать реверансы в сторону консервативных кругов.

Критика справа

Большую часть июня турецкие СМИ активно обсуждали долгожданное событие – бывший премьер Ахмет Давутоглу сделал заявление о создании новой партии. На самом деле это некоторое преувеличение – слов «партия» или "движение" не было в его выступлении. Там было лишь понятное без перевода слово vizyon – "видение", "взгляд" и заимствованное из арабского hâl – "ситуация", "положение вещей".

"Чтобы не потерять не только недавно завоеванные свободы, но и наши фундаментальные ценности, приглашаю вас к участию в новом идейном видении, к обновлению. Иными словами, или обновление, или разложение", – звучит полная цитата Давутоглу, которую все сочли заявлением о новой партии. Но если знать контекст, то журналистов можно понять – слишком давно в Турции ждут появления новой, правильной исламистской партии взамен той правящей, которая уже только разочаровывает.

Проект "новой партии" очень туманен и мифологизирован. Скорее всего, его авторы делают это умышленно, чтобы привлечь более широкий круг потенциальных сторонников. Ее предполагаемую идеологию можно описать очень коротко: "Как ПСР, только честно". Умеренный исламизм, но с большим демократическим компонентом.

Об уходе от консервативной модели речи не идет. Взгляды турецкого общества таковы, что на место консерватора и исламиста Эрдогана может прийти только другой консерватор и исламист. Это подтверждают и результаты последних парламентских выборов. Самым успешным новичком там стала правая и консервативная Хорошая партия (Iyi Partisi), отколовшаяся от Партии националистического движения (ближайшие соратники Эрдогана) и с нуля набравшая около 10%. А что касается светских кемалистов и курдов, то их поддержка не растет уже многие годы (около 30% и 10% соответственно) и объективно не позволяет претендовать на власть во всей стране.

Даже успех нового мэра Стамбула Экрема Имамоглу, который за последние месяцы дважды выиграл выборы, во многом объясняется его умелой работой с консервативным электоратом. В массовом сознании выдвинувшая его Республиканская народная партия (РНП) ассоциируется с Ататюрком и светскостью, но Имамоглу нашел возможность показать, что он не "безбожник", а вполне правоверный мусульманин, который ходит в мечеть каждую пятницу, читает Коран на публичных мероприятиях и никак не посягает на права религиозных людей. Его жена одевается по-европейски, но мать предпочитает традиционный платок.

Критики Имамоглу из лагеря правящей партии обвиняли его в том, что он "нанял политтехнологов, знающих сильные и слабые стороны Партии справедливости и развития", и "старался манипулировать недовольством консервативных избирателей". Например, во время кампании Имамоглу глава Республиканской народной партии Кемаль Кылычдароглу избегал появляться на публике, чтобы не раздражать тот самый консервативный электорат.

Пример Имамоглу показал, что политик, которого сейчас требует турецкое общество, – это искренний критик сложившейся ситуации, посещающий мечеть. И его пример может подтолкнуть многих других использовать ту же формулу.

Есть такая партия

О том, что партия Эрдогана сбилась со своего изначального пути, бывшие соратники турецкого президента говорят уже давно. Например, стоявший у истоков ПСР Яшар Якыш, который был сначала депутатом, а затем главой МИДа, регулярно ругает своего бывшего босса.

Чемпион по критике Эрдогана – это бывший премьер Ахмет Давутоглу. Его президент отправил в отставку в 2016 году после серьезной информационной подготовки. Премьера обвиняли в пособничестве Западу, который уже тогда (до событий, которые принято называть "военным переворотом") был для турецких патриотов врагом.

Ахмет Давутоглу

"Вы никогда не услышите от меня плохого слова о нашем президенте. Я буду предан ему до конца», – обещал тогда униженный Давутоглу. Но чем больше Эрдоган становился нынешним Эрдоганом, тем меньше его бывший соратник сдерживал себя. Последней точкой кипения стало мартовское решение правящей партии добиваться отмены выборов мэра Стамбула после первой победы оппозиционера Экрема Имамоглу. "Худшее поражение для политических движений – это не поражение на выборах, а потеря морального превосходства и социальной ответственности", – возмущался тогда Давутоглу.

Читайте также: Президент Турции Эрдоган оказался в затруднительном положении – эксперт

Тогда же экс-премьер написал пятнадцатистраничный манифест. В нем он заявил, что союз с Партией националистического движения (лишь благодаря националистам Эрдогану удалось получить достаточно голосов на парламентских выборах) размыл партийную идентичность и обвинил нынешних управленцев в «распугивании инвесторов», что, в свою очередь, ведет экономику к упадку. Сейчас эти слова звучат в Турции очень актуально – именно жесточайший экономический кризис, который сделал недоступными для населения самые обычные фрукты и овощи, а также услуги ЖКХ, заставляет избирателей Эрдогана все больше разочаровываться в своем кумире.

Кроме того, Давутоглу, который до премьерского поста работал министром иностранных дел, известен как автор внешнеполитической доктрины «ноль проблем с соседями". Ее целью было решение самых сложных для Турции конфликтов – с Арменией, Кипром, Грецией. По мере усиления авторитарных наклонностей Эрдогана достижения на этом направлении были обнулены: вместо наметившихся примирений Турция нажила новых врагов – например, Сирию или Израиль.

Предполагаемые соратники Давутоглу в создании новой партии – Абдулла Гюль и Али Бабаджан – тоже хорошо известны турецкому избирателю.

Абдулла Гюль

Экс-президент Гюль – приверженец политического ислама, он поддерживал хорошие отношения как с ближневосточными монархиями, так и с Западом. Экономист-технократ Бабаджан – сторонник сближения с Западом там, где это нужно для интеграции в глобальную экономику. Например, он выступал за новый договор о таможенном союзе с ЕС.

Али Бабаджан

Нерешительные революционеры

Если почитать турецкие СМИ за последние месяцы, то создается впечатление, что упоминания о «новой партии» появляются с определенной периодичностью, чтобы не дать теме угаснуть. Например, 14 июня в прессе появилось сообщение, что Эрдоган и Давутоглу якобы провели телефонный разговор, в котором разругались. А 16 июня – что Эрдоган собрался созвать Высший совещательный совет, на который пригласил всех бывших премьеров, но не Давутоглу.

Несмотря на туман, который напустили вокруг ПСР 2.0, главную проблему этой партии можно предвидеть еще до ее официального рождения. Это крайняя нерешительность названных лидеров перестройки. О «новой партии» говорят так долго, что многие потенциальные сторонники просто устали ждать. Причина такой нерешительности, скорее всего, в личных амбициях каждого из троицы Давутоглу – Гюль – Бабаджан. Кто из них будет первым, кто вторым, а кто третьим, когда придется делить реальные посты?

Между тем турецкий избиратель любит решительных и бесшабашных героев – как Реджеп Тайип Эрдоган или новый мэр Стамбула Экрем Имамоглу. Такие в борьбе за то, что считают справедливостью, идут напролом, не боясь последствий. Для европейцев это может звучать дико, но даже тюрьма для турецкого политика – это своеобразный социальный лифт. Ведь если политик не готов отсидеть за свои убеждения, он просто трус.

Этой отчаянной смелости как раз недостает Давутоглу, Гюлю и Бабаджану. "Турецкий народ любит обиженных, пострадавших за правду, – говорил мне собеседник в турецких госструктурах. – Но только если этот обиженный сам пытается за себя постоять – тогда люди тоже начинают вставать на его защиту. А если обиженный тихо уходит в тень, как Давутоглу в 2016 году, то поддерживать его желания не возникает, даже если он заявит о своих правах позже. Если он не может постоять за себя, то как же он будет стоять за интересы избирателей?"

Неопределенности в ситуацию добавляет еще и то, что слухи о "новой партии" сильно напоминают ничем не закончившиеся разговоры о выдвижении "единого кандидата в президенты от оппозиции". В прошлом году таким кандидатом называли Абдуллу Гюля. Эту идею лоббировал другой "новый консерватор" – глава Партии счастья Темель Карамоллаоглу, но после ряда переговоров никто так и не отказался от собственных президентских амбиций ради выдвижения Гюля.

Сам Гюль упорно хранил молчание и никак не комментировал идею своего выдвижения. Это дало властям лишний повод небезосновательно говорить о беспомощности оппозиции, что еще больше усложняет создание партии с Гюлем в руководстве. Если он отмолчался тогда, где гарантия, что не отмолчится сейчас?

Читайте также: Кризис в американо-турецких отношениях: Эрдоган пытается выиграть время

До 23 июня молчание новых консерваторов объясняли необходимостью выждать, что же произойдет на выборах мэра Стамбула. События сложились как нельзя лучше для оппозиционеров, и по идее для них самое время выходить вперед и предложить свое "новое видение" уже не Стамбулу, а всей стране. У них уже есть многие слагаемые успеха: готовность критиковать режим не теоретически, а основываясь на собственном опыте, близость к консервативным кругам. Но единственное, чего им может не хватить – решительности, готовности рисковать и идти до конца, как это сделал в Стамбуле Экрем Имамоглу.

Как показывает результат прошлогодних парламентских выборов, запрос на альтернативную правую силу, даже светскую, но особенно консервативную – силен. А значит, в альянсе с другими правыми оппозиционерами, вроде Партии счастья и Хорошей партии, условная ПСР 2.0 вполне может посоревноваться с партией Эрдогана за места в следующем созыве. Правда, если не случится чего-то непредвиденного, это произойдет не ранее чем через четыре года – ближайшие парламентские выборы пройдут в Турции только в 2022 году.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram