В среду, 11 сентября, начинается официальный визит начальника штаба Вооруженных сил Ирана генерал-майора Мохаммада Хоссейна Бакери в Китай. Его встречи в Пекине, как сообщается, будут посвящены региональным событиям и укреплению ирано-китайских оборонных связей. Об этом пишет Haqqin.

А за несколько дней до этого визита международное экспертное сообщество буквально взорвала статья в солидном Petroleum Economist, в которой утверждалось, что Китай планирует инвестировать 280 миллиардов долларов в нефтяной, газовый и нефтехимический секторы Ирана, находящиеся под санкциями США.

Как утверждается в статье со ссылкой на анонимного, но «хорошо информированного и высокопоставленного чиновника иранского министерства нефти», Пекин также обязался инвестировать 120 миллиардов долларов конкретно в нефтяной сектор Ирана и промышленную инфраструктуру нефтепереработки.

Эта огромная сумма будет выплачена в течение первых пяти лет после вступления конфиденциального соглашения между КНР и Исламской Республикой в силу, причем инвестиции могут быть в случае необходимости увеличены. В свою очередь, Иран предоставит китайским компаниям приоритетное право участвовать в тендерах на любые новые, замороженные или незавершенные проекты по разработке месторождений нефти и газа, а также на все нефтехимические проекты, включая предоставление технологий и персонала для реализации этих проектов.

Более того, по утверждениям иранского высокопоставленного анонима, соглашение включает в себя пункт о размещении до 5000 китайских офицеров безопасности на иранских территориях для обеспечения безопасности китайских проектов.

Читайте также: Ирану предлагают кредит в обмен на мир

Опубликованная в Petroleum Economist информация действительно могла бы стать настоящей бомбой, так как подобное соглашения являло бы собой поистине тектонический сдвиг в расстановке сил на мировых рынках нефти и газа. Более того, подобные ирано-китайские договоренности, по сути, порвали бы в клочья все планы Дональда Трампа и американского истеблишмента в отношении Тегерана.

При одном небольшом условии: если бы написанное оказалось правдой. В действительности же публикация представляет собой настоящий коктейль из разных документов – Соглашения о стратегическом всеобъемлющем партнерстве между Пекином и Тегераном, которое было заключено в 2016 году, и «дорожной карты» к этому Соглашению, которое подготовила иранская сторона к встрече Хасана Роухани и Си Цзиньпина на полях саммита ШОС-2018, проходившего в Циндао. Для придания этой смеси гремучести иранский источник также использовал некоторые «аналитические записки», подготовленные в министерстве нефти Ирана, добавив к ним жгучего перчика в виде «пяти тысяч китайских офицеров безопасности» на иранской территории, что, кстати, категорически запрещено Конституцией ИРИ.

Но мифологичность, мягко говоря, опубликованной информации о «конфиденциальном соглашении» не отменяет вполне реального факта – Пекин начал с Ираном большую игру. Пусть и не в таких формах, как их представляют себе на Западе.

Чем сложнее идут американо-китайские торговые переговоры, тем чаще иранские танкеры с нефтью разгружаются в портах КНР. Для администрации Трампа это не секрет, специалисты в Белом доме оценивают ситуацию с иранским нефтяным экспортом следующим образом: около 30 процентов его идет в Сирию. Еще десять – расходится по мелким «черным» торговцам, а вот от 50 до 60 процентов забирает Китай. Это, конечно, не то количество, которое было раньше, но вот в июле-августе нынешнего года в китайские порты было доставлено от 4,4 до 11 миллионов баррелей иранской нефти, или от 142 000 до 360 000 баррелей в день. Причем огромный разброс в цифрах сам по себе достаточно красноречив – существующие системы контроля явно не охватывают всей картины происходящего.

И если статистические показатели плавают, то вот с датировкой активизации китайских закупок у Ирана проблем нет. Начались они аккурат накануне того, как Дональд Трамп пообещал еще на 10 процентов увеличить таможенные тарифы на китайскую товарную массу объемом в 300 миллиардов долларов. Совпадение? Не думаю.

Собственно, именно торговая война с США заставила Пекин слегка – подчеркиваю, именно слегка – изменить свое отношение к Тегерану. С иранской-то стороной все понятно: Китай для нее сейчас спасительный круг, причем единственный. От былого высокомерия администрации Роухани в отношении Пекина не осталось и следа, и более чем показателен тот факт, что после фиаско со встречами в Биаррице, на саммите G-7, Джавад Зариф в первую очередь полетел не куда-нибудь, а именно в Пекин.

Читайте также: Торговая война Трампа с Китаем ведет США к поражению – мнение

Но, как говорится, в позиции Пекина есть нюансы. Да, объективно у него нет никаких причин поддерживать «кампанию максимального давления на Тегеран», которую проводит американский президент. И в Китае продолжают рассматривать Иран – не обращая внимания на всяческие завихрения вроде «коридора Юг-Север» или партнерства с Индией – как важное звено «Пояса и Пути». Образно выражаясь – еще одну «жемчужину» на сухопутном его участке, по своей геополитической и геоэкономической стоимости примерно равную Турции или Азербайджану.

Однако ради помощи Тегерану и партнерства с ним Пекин ни в коем случае не готов поставить под удар собственные интересы, за которые он сейчас бьется с Вашингтоном. Активизация китайских закупок иранской нефти – это осторожное прощупывание возможностей американской реакции на подобные действия. Тактика «кошачьей лапы» – мягко потрогал, отдернул, осторожно потрогал в другой точке, и так до тех пор, пока руководству Китая не станет ясно, где можно в отношениях с Ираном зайти и дальше, а где – даже приближаться к красным линиям не стоит.

Именно в этом суть первого этапа той большой игры, которую сейчас Пекин начинает с Ираном. Совершенно очевидно, что она будет развиваться неспешно, но оно и понятно – это для Тегерана и Вашингтона, пусть и по разным причинам, время идет вскачь, поджимает и заставляет торопиться. У Китая такой проблемы нет – поэтому он может вести игру не спеша, но с традиционным для него размахом.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube