2 марта 2012 года «Группаевропейской стратегии совместно сиздательством «Смолоскип» организовалапубличную лекцию патриарха украинскойлитературы Юрия Андруховича. Этапубличная лекция стала переведенным снемецкого, переработанным и переосмысленнымвыступлением Андруховича в МюнхенскомУниверситете, где Юрий Андруховичнедавно получил звание почётного докторафилософии. Текст оказался во многомавтобиографическим, что часто случаетсяс эссе автора, но этот автобиографизмочень ярко взаимодействует с 20 летиемукраинской истории.

Я взял на себятруд перевести этот текст на русскийязык дабы показать наш, внутреннийвзгляд на то, что происходит с Украинойза последние 20 лет.

Ровно 20 лет назад япопал в Мюнхен. Вряд ли стоит про этотак уж говорить, если бы не тот факт, чтоэто было мое первое путешествие наЗапад, и первые дни новой Украины, еёпервые шаги на собственном пути. 1 февраля1992 года, через месяц с небольшим послеблестящего референдума я уже был в пути.

Уже через несколькодней я узнал, что много кто в Германиисчитает, что название Украина надопереводить как Granzland (пограничье). Этомнение базировалось на российскойтрактовке что название нашей страныозначает «окраина». Собственно и значениенемецкого слова означает приграничныйкрай. При всей своей поверхносности идилетантской натянутости эта версияимеет право на существование, что правдав метафорическом значении, если мырассматриваем Украину как определённоегосударственное образование, котороеобречено на граничное состояние. 

Для этого состоянияв немецком языке есть термин Grenzsituation,этот термин ввёл в мировой философскийдискурс немецкий философ Карл Ясперс,правда он эту категорию использовалдля индивидуумов, а не для государств.Но, поскольку метафора позволяет всёто мы уже видим Украину эдакиммегасуществом. Вся её история измеряетсядвадцатилетием, мы его открываем 24августа 1991 года и находим подтверждение1 декабря 1991 года с его блестящимреферендумом о независимости. 

Несмотря на оченьоптимистический результат референдума,на которой более 90 % участников сказалисвоей стране «Да», это начало имелоочень неспокойный и тревожный вид. 

Факторов этогобеспокойства сразу несколько, я не думаючто смогу вспомнить сразу все, но вотнесколько которые сразу приходят вголову:
Во-первых Россия как фактор.На тот момент она вроде-как ужедемократическая, но тогда особо актуальнозвучала фраза, которая как правилоприписывается Винниченко про российскуюдемократию, которая заканчивается наукраинском вопросе. И Россия делалавсё, чтобы эту банальность подтвердить. 

Во-вторых старое, сплохо спрятанными коммунистическимипризнаками руководство страны. Честноговоря, так не бывает – чтобы государствоновое, а руководство старое. А в Украинебыло! Парламент не переизбрали. Первыйпрезидент с его приспособленческимпрошлым особенного доверия не вызывал,глава правительства – ещё меньше.Поражение на выборах антисоветскихполитиков Черновола и остальных ничегохорошего не предвещала. Это тут жеподтвердилось сомнительным Беловежскимсоглашением и вступлением Украины докакого-то СНГ. Зачем?

В-третьих зима. Этоозначало проблема ресурсов, в первуюочередь топливных и вообще самогонеобходимого. Сумасшедшие инфляционныескачки, нехватка бумаги, электричества,спичек и муки. Для Украины это моглозакончится так же печально как в 1918-20годах. Внезапно выяснилось, что мыначинаем свою новейшую историю всостоянии тотального упадка и разрухи.

Ещё был такой факторкак Запад. Западный мир. Западноесообщество, которое не знало как к намотносится.

И вот кроме всехпроблем Империи зла, Украина получилав наследство ещё и ядерное оружие.

Ко всему остальномузападные эксперты путали нас с СербскойКраиной, где правил Качич. И автоматическиу себя в сознании размещали нас в регионеочень конфликтных и нестабильныхбалканских новообразований.

Конечноэтих факторов было не 3 и не 4, а больше.Я остановился только на тех, которыемогли быть решающими в плохом смысле.

Итак,с самого начала было вот такое вот «Бытьили не быть». Оно чувствовалось каким-тонервом. Иногда казалось, что вся этанезависимость нам просто приснилась –мы проснёмся и её не станет.

Именно тогда, в тедни не далеко от Мюнхена я начал писатьсвой роман «Московиада». Этот романстал такой реакцией на это тревожноесостояние, на это балансирование. Янаивно пытался своим текстом предупредитьопределённых фатальный ход событий. Итут возникает вопрос: может ли текстостановить ход событий или изменитьего?

Тогда у меня не было времени нафилософствование, Империя хотеласрастись вновь и это абсолютно нетребовало каких-то супер усилий, иногдаказалось, что это вопрос несколькихнедель, а может и дней и надо срочночто-то делать.

В финальных сценах«Московиады» возникает такой себетаинственный докладчик в натянутом наголову чёрном чулке и он формулируетдалеко идущий план будущего возрожденияИмперии. С вашего позволения я процитируюэтот кусочек:

«Во главе новоиспечённых,пардон, независимых правительстввозникнут апробированные нами и намиже поставленные исполнители. Хаос будетпорождать хаос. Там где это невозможнок власти придут просто выблядки, илиполитические проститутки, или простонеудачники. Всё утонет в серятине,блевоте, подлости. Великая энтропийнаяволна, которая разнесла вдребезгиВеликую Империю, разнесёт на клочки инезависимые, извините, государства. Всёэто будет выглядеть слишком карикатурно:эти назначенные нами президенты, этикупленные нами парламенты, эти приграничныеконфликты шиитов с суннитами, католиковс кришнаитами, а православных сдзен-буддистами. Эти героические потугизападных банкиров научить сумасшедшихсвободе. Эти голодные межусобицы, бунтыи страйки. Эта индустрия церквей иборделей. Огромный ворох ненужныхконституций и деклараций. Тотальныймусорник. Нет! Много независимыхмусорников во главе с неуклюжимимарионетками. Вот наша программадействий!»

Я хотел, чтобы проэту программу узнали в Украине как можнобольше людей. Поэтому роман я писал вускоренном темпе, про что, со временем,как автор жалел, поскольку считаю егороманом многих неиспользованныхвозможностей. 

В том, что историяУкраины начинается именно так ничегоудивительного нет – империи безболезненноне распадаются, Российские империи темболее.

Украина для осознанияРоссийской империи это такой себекраеугольный камень. Без Украины этаимперия может быть только пародией насебя саму. А ставать не империей Россияпока что ещё не готова. И я не исключаючто это «пока что» может длится вечно.Поэтому Украина, как основополагающаясоставляющая, оказалась на границесвоего категорического «быть или небыть». Это понятно и дискутировать тутне о чем. 

Но почему Украинатак с этой грани сойти не может? Почемуэто чувство не «попускает» а с завиднойдля остальных чувств частотой накатываети обостряется? Это чувство просто взялонас за горло в последние несколько лет.Такое впечатление что удаётся план«чёрного чулка».

Сейчас я попробуюпрочертить таким себе событийнымпунктиром минувшее двадцатилетие годза годом, иногда перепрыгиваяневыразительные, вялые года. И мне ужесамому становится интересно: сколькобыло моментов, когда Украина балансировалапрактически на грани.

1992-93 Лавиноподобнаяинфляция. Вокзалы-базары, по которыммассово скупаются российские рубли.Средняя зарплата в размере 8 долларовв месяц. Паралич инфраструктуры,щахтёрские страйки, энергетическийколлапс. Бесконечные встречи Кравчукас Ельциным и бесконечные уступки первоговторому.

1994 Катастрофическиерезультаты с начала парламентских, апотом и президентских выборов. Которыепоказали, что прав герой другого моегоромана «12 обручей», такой австриецкоторого звать Карл Йозеф Цумбруннен,который в своих письмах из Украиныдокладывает так: «Эта страна имелаблестящие шансы изменится и из состоянияперманентного уродства и олигофреническойбеспомощности практически молниеносноперепрыгнуть хотя бы до состояниянормальности. Выяснилось, между тем,что внутренне количество тех, кто нехочет этого, не хочет вообще еёсуществования как такого существеннопревышает все допустимые границы».

1998 Ещё более ужасный,хотя, казалось-бы куда уже дальше,результат парламентских выборов.Практически безнадёжный.

1999 Мы вынужденырадоваться второй победе Леонида Кучмына президентских выборах, поскольку,как выяснилось могло быть и хуже. Но,отделались Кучмой, его вторымсроком.
2000-2001 Исчезновение ГеоргияГонгадзе. Эскалация конфликта вокругего убийства. Первые в новейшей историиУкраины массовые выступления противвласти и жестокое их подавление.Панические попытки Кучмы спасатьсяподдержкой Путина, понятно, что не даром.На какие шаги пошёл бы тогда украинскийпрезидент в жертвовании своей страной,ради собственного спасения остаётсятолько догадываться. Поскольку степеньугрозы ему и его системе тогда так и недостиг критической границы.

2001-2004 Попытки режимаустановить диктатуру, пусть даже имягкую. Установление цензуры, разговорыпро единое экономическое пространство,такую себе новую форму Империи. Ипринципиальное решение Кучмы, чтоУкраина в этот союз обязательновступит.

2004 Грязнейшая президентскаяпредвыборная компания и ещё болеегрязные фальсификации на президентскихвыборах. Насилие, обман, ощущениепропасти… Однако же в том же 2004 случилосьчудо, которое просто разорвало этотгнетущий поток. Оранжевая революцияэто не просто позитивный, а простоуникальный по своей концентрации светамомент. Это даже был не свет в концетуннеля, а свет внутри и вокруг нас. Этоопределённый пик, после которого всёдолжно было пойти иначе. И тогдашняя13-летняя история неудач должна былаобернуться историей успехов. Иначеговоря украинское «быть или не быть»решительно сдвинулось в сторону «быть».Украина, казалось, покидала наконец-тоэту опасную границу. 

Но, уже следующий годпоказал всю преждевременность этихрадостных выводов. Поворотного моментане получилось, так что мне остаётсятолько продолжать дальше свой грустныйпунктир.

2005 Кризис новойвласти. Начало открытой, рассчитаннойна публику войны Ющенко и Тимошенко. Вконце года «Газовая война – 1» со всемиеё утратами.

2006 Возвращение вовласть «вчерашних» во главе с Януковичем.Очевидной стала политическое бессилие Ющенко и его неадекватность. 

2008-2009 Не смотря навозвращение во власть оранжевых ихтотальная неспособность держать ситуациюпод контролем, зачастую карикатурная,но от этого не менее фатальная.
2009«Газовая война – 2», её Украина проигралаещё более позорно, чем первую. 

В этом 20-летнем прошломя горячечно ищу хоть какие-нибудьпозитивные эпизоды. В мысли мне неприходит ничего, кроме той июньскойночи, 1996 года, одной из самых короткихв году, практически белой. Мы завершалиэту ночь у приятеля на кухне, заливаясвои блуждания горячим чаем. Но тут накухне появилась мама приятеля и мыузнали, что у Украины наконец-то появиласьсвоя конституция. Что-то ещё? Ну хорошо.Пусть будет ничья футбольной сборнойУкраины в Москве со сборной России в1999. Про такие ничьи говорят, что ониравняются победе… И это всё?.. Как-томало, как для 20 лет…

С момента победы напрезидентских выборах в 2010 года Януковича начинается что-то вроде перманентной,ежедневной катастрофы. Узурпация власти,наступление на гражданские права исвободы, харьковское предательство,вездесущая советизация гуманитарнойсферы. Информационные сообщения чутьли не каждый день сообщают про замученныху милицейских отделениях случайныхпрохожих. Слезогонный газ и дубинки,которые используются для разгона мирныхдемонстраций. Судовые заседания, которыенапоминают физические пытки подсудимых.Отобранные у законных хозяев илиразваленные предприятия. Присвоениепрезидентом и его родственниками земель,банков, дворцов, охотничьих угодий ицелых кусков страны. Такой власти какэта ещё не было. Даже в Украине. Этокатастрофа, из-за которой на второй годэтого дикого правления мы наконец-тоначинаем приходить в себя. Мы начинаемсмеяться. 

Но на сколько мыискренни в своём веселье? И что означаетэтот смех? Режим слабеет и начинаетпроигрывать? Или просто мы привыкли кнему и в нас отмирает чувствительностьк недоброму?

Я помню ещё в начале2010 года один из анонимных комментаторовнаписал: «это только сначала больно,потом вы привыкните». Может этот смехэто всё, что мы можем?

Я спрашивал себяпочему? Почему 20 лет независимости нетолько не отвели нас от этой опаснойчерты, но привели вообще к самой последнейсмертельной грани. Почему половинаукраинцев упрямо и последовательновыбирает «не быть»?

Как-то банально идаже затёрто звучит объяснение про 40Моисеевых лет, и вождение-хождениепустыней. Кстати, библейские 40 лет этоне дословно 40, иначе говоря не те 40которые Украине исполнится в далёком2031 году, а исполнение определённогоколичества. И вот когда нам исполнится40? Может через 140 или 150, когда никого изздесь присутствующих не будет в живых.

Если мой вопрос«Почему?» скрестить с моим вопросом«Когда?», то на этом перекрёстке можетвыйти вопрос «Чего не хватает?».

И сформулировав такойсписок вещей, которых нам не хватаетможно составить план действий как намспасаться. Моё предложение, касательноэтого списка не является всеобъмлющим,поскольку нам не хватает всего. К примеру,нам не хватает реализма и трезвойсамооценки. Не завышенной, но и незаниженной. У нас, к примеру, слишкоммного «оптимизма» - самообмана исамоуспокоения. И слишком малосамокритичности и самоиронии.

На уже описаннуюпограничную ситуацию, судя по тому жеКарлу Ясперсу, мы реагируем самым плохимобразом. Этот способ Ясперс называетнемецким словом Verschleierung – вуалирование.Оптимизм, почему-то apriori считаетсяпозитивним. Что на всё надо смотретьоптимистично. Даже, если этот оптимизмни чем не обоснован.

Почему-то превалируетмысль, что мы очень легко избавимся отэтого режима. Есть такая формулировка,что мы их всех вынесем на вилах за 5минут.

На самом деле за 2года своего очень наглого хозяйничаньярежим не столкнулся ни с одной проблемой.Не было ни одного серьёзного протестноговыступления. И это при том, что уровеньнедовольства зашкаливает за всекритические границы, но серьёзногопротивостояния режиму практически нет.Это можно объяснить тем, что режимупротивостоит не общество, котороговроде-как уже и нет, а много отдельных,разрозненных недовольств: недовольствопенсионеров, недовольство афганцев,недовольство учителей украинскогоязыка, недовольство отдельных людей,отдельных индивидуумов. 

А нам, на самом делепротивостоит система, повалить которуюфантастически сложно, если вообщевозможно, поскольку она очень тупая ив этом её сила. Она руководствуется нездравым смыслом, а инстинктами ирефлексами. И поэтому гораздо сложнеенаносить какие-то удары, поскольку мыдумаем что там ещё управляет здравыйсмысл.

И если победа Оранжевойреволюции была просто чудом космическогомасштаба, то тут нам необходимо космическоечудо не в квадрате, а в кубе.

Другая идея длясамоуспокоения и оптимизма состоит втом, что все двигается в правильномнаправлении, что в нас автоматическиотмирает «совок». Мне кажется, что нет.Мне кажется, что «совок» не только неотмирает, он омолаживается всеми силамии очень быстрыми темпами. Растётколичество людей, которые никогда присовке не жили и имеют про него абсолютноидеалистические представления. Еслибы это ограничивалось только ихфантазиями, то можно было бы говоритьпро какую-то курьёзную мифологию, ноэто дополняется их поведением и мыслями.

Нам не хватаетответственности и взрослости, мы оченьи очень инфантильны, в свои 20 лет мыведём себя так, как-будто нам 5 лет. Намкажется, что все остальные, весь Мирдолжен нам, и эти все остальные это такиечёртовы взрослые.

Нам не хватаетсолидарности, той, которая называетсягражданской солидарностью, посколькуименно она, а не политики выводит наплощади сотни тысяч людей. Она есть внашем опыте, и она выиграла, собственноговоря, Оранжевую революцию. А куда онаделась со временем? Такое впечатление,что она мутировала в разочарование, носколько можно разочаровываться?
И тутмне вспоминается разговор двух кумовей,один из которых высокий милицейскийчин «Мы вынуждены бить вас дубинками,пока вас на демонстрации выходит тысячи,даже 10 тысяч. Вот если вас выйдет 100 тысячмы вас трогать не будем.» Эту фразу надозапомнить, она нам пригодится в ближайшембудущем.

Но солидарностьнеобходима нам не только для выхода наплощади. Она нам нужна в ежедневнойжизни. Нам своими вилами до Януковича не дотянуться, он спрятался от нас набезопасном для себя расстоянии, но мыможем блокировать его исполнителейхотя бы нижнего и среднего звена, тех,кто рядом с нами. Ведь этот режим держитсяна том, что исполнители считают, что имвсё сойдёт с рук, что если кого-то когда-тои будут наказывать, то только верхушку,а они в случае чего опять нацепяторанжевые ленточки и будет у нас очередная«милиция с народом». И вот именноисполнителей необходимо демотивироватьотносительно исполнения приказов. Когдасудья Вовк, офицер «Беркута» илиследователь из прокуратуры будет большебояться исполнения преступного приказа,чем его неисполнения. И для того чтобыдостигать нужного уровня давления наисполнителей нам и необходима гражданскаясолидарность каждого с каждым. Важночтобы неисполнение приказа было дляних меньшим злом.

Кроме того, нам нехватает «не цинизма». Не пафоса, посколькупафоса, такого детского, инфантильногоу нас даже чересчур. Идёт речь про антицинизм. Нам не хватает всего того, чтово время Оранжевой революции было болеечем достаточно. Того замечательногочувства, когда люди начинают верить вкакой-то позитив и друг в друга и этостановится массовым явлением.

Если Карл Ясперс былправ, что реагируя на этот Grenzsituationчеловек приходит или к уже вышеупомянутомувуалированию, отказывается приниматьдействительность, бежит от неё всамоуспокоение, но есть и другой путь– человек принимает действительностьсо всем её отчаянием. И это отчаяниеобязательно необходимо пройти, иначеничего не удастся и именно пройдя черезотчаяние, человек приходит к состоянию,которое в философской традиции называетсяSelbstseine и переводится как «полнота бытия».

В бывшем 20-лети у наснакопилось столько отчаяния, что изнего уже просто так не выбраться. И мыкаждый день грузнем в нём всё глубже. Ипоэтому тут необходимо какое-то большоесверхусилие – с этой трясины отчаянияможно только выпрыгнуть, как БаронМюнхаузен.

Как будет выглядетьэтот спасительный прыжок покажет вскором времени вот этот наш 21 год. Онтолько что начался, а вместе с ним иочередная возможность выбрать. При чёмне только очередная, но и последняя. Мыможем назвать этот выбор прыжком изотчаяния в полноту бытия, или, конкретнееиз Granzland в Украину.

Александр ЗАКЛЕЦКИЙ bartalomeo