Приблизительно десять лет назад, когда я только входила в пространство «антисектантской деятельности», я отчаянно спорила с моим коллегой и партнером по поводу возможных и допустимых средств профилактики воздействия на сознание человека деструктивных организаций и социальных групп. На мой тезис о необходимости уважения свободы воли и толерантности к чужому выбору, даже если этот выбор оказывается разрушительным для человека, коллега парировал – в деструктивных организациях априори отсутствует свобода воли человека и свобода его выбора. Мой встречный аргумент-вопрос о наличии или отсутствии свободы выбора во множестве государственных структур – образование, армия, система поддержания внутригосударственного порядка и тому подобное – также рассыпался о непоколебимую логику оппонирующего мне коллеги. По его мнению, все системы внутригосударственных структур несут определенный элемент ограничений, но это скорее дисциплина и упорядоченность, а не подавление и лишение свободы воли. Потому что человек всегда обладает выбором – оставаться ему в этих структурах или выйти. Следует заметить, что именно в те годы этот коллега только-только оставил офицерскую службу в профессиональной армии, что добавляло убедительности его словам.

Диалоги: Украина – Россия. Вторая встреча

Я вспомнила эта давнишние споры в связи с обсуждением ситуации, которая сложилась в России и в Украине за последний год. Обсуждение происходило в рамках очередной встречи «Диалоги: Украина – Россия», где частные лица, россияне и украинцы, пытались совместно найти ответ на столь больной вопрос: – Что с нами происходит и как остановить тот абсурд и ужас, в который «влетели» наши страны?!

Поскольку эта встреча была не первой, все взаимные обиды и претензии были высказаны раньше. Об этом – предыдущий авторский материал «Красные тряпки» российско-украинской корриды. Участники нынешней встречи были едины в главном – если мы не начнем разговаривать и договариваться, военное противостояние вряд ли поможет стабилизировать ситуацию. Если говорить о заголовке статьи, то для участников диалогов он звучал как «Разговаривать... нельзя сражаться».

Среди прочих вопросов мы с грустью констатировали, что подобная позиция характерна отнюдь не для большей части населения и в Украине, и в России. 

А что происходит с большинством населения? Об этом – дальнейший разговор: о понимании ситуации внутри страны глазами участников нашего украинско-российского диалога. Сначала – ситуация в России.

В чем сложность общения со средним россиянином: взгляд изнутри

Во-первых, чаще всего наблюдается фокусировка на эмоциональном восприятии ситуации – «Кошмар-кошмар-кошмар!» или же «Ура-ура-ура!» А почему «кошмар» или «ура» – об этом задумываться человек не хочет, у него происходит глубинная блокировка, которая не позволяет подняться до уровня осмысления происходящего. В психологии есть такое понятие – когнитивный диссонанс. Это дискомфорт, который человек испытывает в связи со столкновением устоявшихся взглядов и представлений и новых фактов, новой информации, которая не согласована с этими представлениями, противоречит им. Другими словами, чтобы не подумать, что можно ошибаться и думать не правильно – человек предпочитает не думать вообще. Такое «не думание» приводит к следующему витку сложностей российского обывателя – круг вещей, которые дозволены к обсуждению внутренним цензором, ограничивается бытовыми вопросами и проблемами: семья, хобби, рабочая текучка, сад-дача-огород. Участники нашей встречи из России рассказывали, что порой сталкиваются с жестким табу обсуждения темы происходящего в Украине, обговаривания роли России в сложившейся ситуации и т.д. Подобное табу очень часто связано не только с избеганием когнитивного диссонанса – также сказывается общая осторожность высказываний и проявлений. Люди просто боятся оказаться «в оппозиции» к официальной политике страны, боятся возможных преследований и прочих неприятностей со стороны государства. Чтобы как-то справиться с этим «дискомфортом подавления мысли» – включается защитная реакция: я человек маленький, от меня мало что зависит, я просто живу в такое время. И параллельно – активизируется потребность в сильном лидере, который «поведет», «спасет», «защитит». От кого защитит? Это очень просто. Если сам человек – хоть и слабый, но хороший, добрый. Лидер – тоже хороший, к тому же сильный. А почему же тогда так плохо и страшно? Конечно, потому что есть Враг. Этот Враг злой и коварный….почему-то вспомнилась детская сказка Корнея Чуковского о злом разбойнике Бармалее, который бегает по Африке и кушает маленьких детей. Так вот этот Враг – это живое воплощение Ужасного Бармалея. На этот пугающий образ идет проецирование собственных страхов, стереотипов, негативных установок. Отследить, увидеть которые человек опять-таки не может, потому что у него – самозапрет на «думание». Ловушка захлопнулась. Почему ловушка? Потому что весь этот механизм практически дублирует механизм формирования зависимости от деструктивной организации (секты, культа) и ее лидера. 

В литературе по сектоведению есть такое понятие – индоктринация. Если пытаться понять этот термин дословно – получается «внутри доктрины». Специалисты-религиоведы говорят о религиозной индоктринации адептов; социологи, политологи, социальные психологи объясняют феномен государственной индоктринации тоталитарных государств. Заинтересованный читатель может найти разъяснение этого термина в wiki или любой иной справочной литературе. 

Если же говорить о специфике психологического реагирования на события рядовым российским обывателем – именно этот термин дает емкое объяснение всех тех феноменов «захлопнувшейся ловушки сознания», которые перечислены несколько выше. Добавьте сюда национальную мифологию об особом статусе и миссии – и картина, диагноз становятся ясны даже не специалисту религиоведу или социологу, а обыкновенному человеку, который не утратил способности наблюдать, сопоставлять, думать.

Мало поставить диагноз, важно понять пути выхода из сложившейся ситуации. Буквально кричащий запрос участников наших диалогов – как разговаривать с индоктринированными соотечественниками? Ведь разговаривать с ними необходимо и в семьях, и на работе, и в транспорте.

Как разговаривать с индоктринированными

Пожалуй, самыми адекватными и действенными в данном случае будут алгоритмы взаимодействия с людьми, пострадавшими от деструктивных организаций. Во-первых, ни в коем случае нельзя нападать на предмет верований пострадавшего. Это приведет к усилению вражды, но никак не поможет «открыть глаза» тому, кто уверовал. Во-вторых, очень важно сохранить эмоциональный контакт. Ведь эмоциональный контакт – это та «незримая нить» которая соединяет «здоровый мир» и «мир искаженного восприятия». Пусть разговор идет о детях или о вышивании крестиком – упомянутое выше «табу на политику» сужает круг возможных тем обсуждения. И тем не менее – важно разговаривать. Потому что в общении появляется ощущение тепла, человеческого доверия. В общении, в диалоге происходит расширение, смещение привычного ракурса восприятия ситуации. И самое главное – в процессе диалога постепенно и незаметно включается процесс думания. Поэтому третий пункт рекомендаций по взаимодействию с индоктринированными – общаться искренне, постепенно демонстрируя свое понимание и свою позицию. Без агрессии, без давления, просто как озвучивание альтернативного видения. Даже если человек сразу не отреагирует на иную позицию собеседника – где-то она отложится в «подвалах его психики». Как отложились в моей памяти те давние споры с коллегой, рассказом о которых я начала этот разговор.

Справедливости ради замечу – коллега тогда был абсолютно прав в том, что когда есть деструктивное влияние лидера или организации и зависимость от этого воздействия – нет смысла говорить о свободной воле человека. Его воля блокирована, парализована этим влиянием. Что же касается социальных институций – школа, армия, милиция – в тоталитарном государстве эти структуры тоже будут функционировать по принципу деструктивности. Так что я с моим опытом жизни в Советском Союзе не совсем ошибалась. Но верное и обратное – перевод названных институций на иные законы функционирования изнутри разрушит весь глобальный тоталитаризм государственной машины.

Эти процессы сейчас происходят в Украине. Медленно, с болью, с кровью, но происходят. Какие же сложности есть во взаимодействии с украинским обывателем? Тоже постараюсь изложить максимально корректно, учитывая мнения и украинских участников встречи, и некоторые впечатления россиян. Поскольку встреча происходила под Черниговом – гости из России имели возможность «прикоснуться к реальности Украины» вживую.

Украина: взгляд извне и внутри событий

Во-первых, гости из России пережили легкое недоумение от несоответствия ожидаемой предвзятости к «носителям великого и могучего» и реально полученного опыта если не гостеприимства и радушия (все-таки война), то точно – отсутствие враждебности и даже определенная заинтересованность «Как там оно у вас?» Позволю себе небольшую цитату впечатлений нашей коллеги по диалогам, гостьи из Москвы, которую она разместила в социальных сетях после поездки: «Людям Украины сейчас трудно, но не тяжело. Реальность большинством воспринимается со здоровым и сильным отношением - кто с юмором и самоиронией – слышала много шуток; кто с надеждой, что все равно это закончится. Никто не ноет, не жалуется……Открытые высказывания без страха нарваться на ссору... Делятся версиями происходящего, информацией о ситуации». То есть, гости из России замечают те вещи, которые для украинцев стали чем-то саморазумеющимся, и что «на контрасте» так бросается в глаза россиянам. К сожалению, бросаются в глаза не только позитивные вещи.

Следует заметить, что перед нашей встречей под Черниговом происходила конференция, посвященная урегулированию конфликта на юго-востоке страны, организованная сообществом медиации г. Одессы. Незажившие раны Одесской трагедии, которая произошла в мае этого года; люди, которые выражали позиции и мнения «с той стороны баррикад» (ЛНР и ДНР) и набрались мужества присутствовать на этой конференции – это тоже «голоса Украины», мнения и видения украинских обывателей. И здесь стоит сказать о достаточно мощной радикализации общества. Люди настроены на войну. Люди настроены на доказывание собственной правоты не словами, а автоматами. И это – страшно. Когда война становится реальностью мыслей – она долго еще будет реальностью действий. В этой ситуации нельзя всю ответственность переносить исключительно на внешнего агрессора. Потому что так недалеко до Злого Разбойника Бармалея, о котором речь шла чуть выше. Пока есть образ врага – будет необходимость воевать с этим врагом. Пока есть война в голове – война будет стучаться своей ужасной реальностью в наши дома и семьи. Пока работает формула «разговаривать нельзя…..сражаться» – сражение будет нашей единственной реальностью. Священная война – это красивый оборот речи. И одновременно – очень грязная и часто – фальшивая реальность. Чтобы поднять на поверхность всю ту фальшь, которая нуждается в войне – 

Выход один: необходимо разговаривать

Между собой. С теми, кто «по ту сторону баррикад». С теми, кто сочувствует и не очень, кто понимает и кто не хочет смотреть в нашу строну.

Если не могут договориться политики, если люди бизнеса в первую очередь решают свои «шкурные интересы», почему мы, обыкновенные граждане, должны быть «пушечным мясом» в этой странной и грязной войне?!

Я люблю мою родину, мою Украину. Я уважаю соседние страны и соседние нации. Я всей душой протестую против той политики, которую проводит сейчас власть России. И одновременно я никогда не скажу, что граждане России – это мои враги. Я не позволю ненависти иссушить мое сердце и уничтожить мою душу. Я верю в способность людей разговаривать и договариваться. Пока еще не поздно.

Разговаривать. Нельзя сражаться

Пожалуй, этот тезис – самый сложный. И одновременно – самый перспективный. Сложный – потому что война. Армия держится усилиями волонтеров и всего гражданского населения. Люди прекрасно понимают – если они не обеспечат защиту собственной земли самостоятельно – никто другой за них это не сделает. К сожалению, в реалиях Украины это не сделает государство, к прямым обязанностей которого относится защита единства и целостности. Именно из-за неспособности государственной власти выполнять полагающиеся ей функции год назад началась это сражение «старого и нового», которое продолжается до сих пор. И которое имеет тенденцию к расширению – по территории, по стилям гражданского самосознания, по жизненным стратегиям и смыслам.

Чтобы разобраться во всем этом – необходимо разговаривать. Не просто обмениваться обидами или эмоциями, не пытаться во взаимодействии поделить мир на «своих» и «чужих», а прежде всего искать, понимать, озвучивать «персональную правду». И внимательно относиться к «правде иного». Это – единственный способ расширить рамки «узкой правды», в которую погружены каждая из воюющих сторон. И единственный способ научиться решать сложные ситуации не методом выражения агрессии и применения силы оружия, а методом диалога. У нас нет иного способа выжить на этой маленькой планете, кроме как научиться договариваться. Извините за чрезмерный пафос последних строк – это моя «персональная правда». Я верю, что сила слова и доброй воли сильнее силы оружия. И потому – верю в лучшее будущее и для Украины, и для России, и для всей Земли.

Елена МЕРЗЛЯКОВА, специалист по профилактике манипулятивного воздействия. г. Киев