4 марта Национальный банк существенно повысил ключевую процентную ставку: ставка рефинансирования НБУ возросла сразу на 10,5 процентных пункта, достигнув невиданной на протяжении последних полутора десятков лет высоты – 30% годовых. Если применить иную шкалу измерения, получается, что ставка НБУ выросла в 1,54 раза за один «шаг».

Легко представить резонанс, который вызвал бы рост в 1,5 раза ключевой ставки ФРС США или Европейского Центробанка, Банка Англии или Народного банка КНР. Если гипотетически предположить, что подобное случилось бы в Штатах или зоне хождения евро, на Туманном Альбионе или в Поднебесной, то новости о причинах и последствиях столь серьезного изменения ставки долго и уверенно занимали бы передовые места в печатных и электронных СМИ, а практикующие банкиры были бы наиболее желанными гостями на телевидении.

В нашей стране полуторакратное увеличение ставки рефинансирования прошло почти не замеченным. Совершенно естественно, что война на Донбассе занимает первое место среди новостных тем (это неудивительно - война не только первоклассный поставщик новостей, она еще и рождает колоссальный спрос на новости о ней самой). Есть еще девальвация гривны, падение ВВП, галопирующая инфляция и ряд других проблем, привлекающих всеобщее внимание.

Но в данном случае причина отсутствия должного внимания к резкому повышению процентной ставки НБУ лежит и в другой плоскости. Дело в том, что в Украине система рефинансирования банков работает в существенно усеченном варианте, как правило, с целью спасения тех финансовых учреждений, которые имеют проблемы с ликвидностью и платежеспособностью (впрочем, зачастую выделение кредитов рефинансирования не дает гарантии положительного исхода). Поэтому и ставка рефинансирования в нашей стране преимущественно выполняет роль инструмента, используемого при начислении разного рода штрафов (это закреплено соответствующими Кодексами - невыполнение обязательств по хозяйственным и финансовым договорам обычно предусматривает штраф в размере двойной ставки Нацбанка), нежели является важнейшим макроэкономическим показателем, влияющим на развитие банковской и финансовой систем страны, а также фактором, катализирующим или сдерживающим экономическую динамику. Даже так называемую «сигнальную» функцию – определение направления движения депозитных и кредитных ставок – она в последнее время выполняет не всегда.

Впрочем, первые отголоски роста ставки НБУ есть, пусть и заметны они узкому кругу профессионалов финансового рынка. Изменение ставки рефинансирования обязательно влечет за собой коррекцию ставок на рынке ценных бумаг и долговых обязательств. Но то, что работает во всем мире, не всегда (или не сразу) срабатывает у нас. 10 марта, то есть почти через неделю после существенного повышения ставки рефинансирования НБУ, Министерство финансов предприняло не увенчавшуюся успехом попытку разместить ОВГЗ. Причина неудачи кроется в предложенной Минфином доходности по госбумагам – 16,7%, что без малого в 2 раза ниже ставки рефинансирования. Неудивительно, что ни одной заявки на приобретение ОВГЗ от инвесторов не поступило. Ситуация грустная и нелепая. В условиях крайне напряженной ситуации с госбюджетом у Минфина не будет иного выхода, кроме как повышать доходность ОВГЗ, реагируя на действия НБУ (привлечение средств от эмиссии государственных долговых бумаг является важным источником компенсации дефицита бюджета). Что, в свою очередь, повлечет за собой рост бюджетных расходов. Складывается впечатление, что НБУ в попытке стабилизировать валютный рынок (вряд ли есть иная подоплека у столь серьезного повышения ставки рефинансирования) не координировал свои действия с Минфином.

Но хотелось бы акцентировать внимание на другом. Рефинансирование банков со стороны центробанка – это предоставление им заимствований в те периоды, когда банковские учреждения испытывают временные трудности. Но система рефинансирования – это еще и важнейший метод воздействия на развитие экономики, который, наряду с учетной и залоговой политикой, политикой минимальных резервов, валютной политикой и системой операций на открытых рынках, применяют центральные банки во всем мире. Из перечисленного в Украине присутствуют лишь политика резервирования и элементы валютной политики.

В истории Украины были периоды, когда Нацбанк пытался формировать конструктивную политику рефинансирования. В частности, на протяжении 1996-1998 годов регулярно проводились целевые аукционы рефинансирования. Тогда НБУ выделял среднесрочные кредитные ресурсы (от 6 месяцев до 1 года) коммерческим банкам, которые те на целевой основе предоставляли конечному заемщику. Как правило, из реального сектора экономики. Аукционный комитет принимал решение на основе анализа конкретного бизнес-проекта и отслеживал факт целевого использования банками средств, полученных от НБУ. Не обошлось и без специфических нюансов – одним из критериев была социальная значимость проекта, претендующего на кредитование через механизм рефинансирования. Оценивая тогдашнюю систему целевых аукционов рефинансирования исходя из сегодняшних реалий, отмечу ее архаичность и несовершенство. Но тем не менее, в отличие от нынешних времен, ощутимая часть кредитов рефинансирования НБУ направлялась на цели экономического развития.

В следующий раз внимание НБУ к проблеме рефинансирования было привлечено в 2004 году. К тому времени, описанная выше система целевых аукционов рефинансирования перестала функционировать, однако с 2001 года банки имели возможность привлекать от НБУ рефинансовые средства на короткий срок (от 1 до 3 месяцев). С учетом того, что экономика Украины в тот период находилась в фазе бурного роста, спрос на кредиты со стороны прямых заемщиков не поспевал за предложением. Не мог удовлетворить спрос на кредиты и приход на отечественный рынок большого количества банков с иностранным капиталом. Поэтому многие банковские учреждения получали краткосрочные кредиты рефинансирования от НБУ, а затем предоставляли эти средства прямому заемщику, зарабатывая на разнице между процентными ставками. С учетом постоянного поступления денежных ресурсов из разных источников в банковскую систему, финучреждения обычно не имели проблем с возвратом кредитов рефинансирования, по осуществлении чего обычно привлекали новые рефинансовые кредиты. В определенной степени это была рискованная политика, но и ее вклад в рекордные темпы роста украинской экономики в середине 2000-х годов тоже есть. Тем не менее, Нацбанк предпочел оградить подопечных от риска (а экономику – от перегрева): с осени 2004 года была установлена норма, согласно которой рефинансирование выдавалось исключительно для выполнения банками нормативов резервирования.

Пожалуй, последняя попытка использовать механизм рефинансирования с целью содействия экономическому росту была предпринята Нацбанком в 2006 году. Тогда руководство НБУ заявило о намерении выделить 20 млрд. грн. рефинансирования коммерческим банкам, которые финучреждения должны были направить на кредитование предприятий малого бизнеса, жилищного строительства и сельского хозяйства. К сожалению, программа была выполнена лишь на 1,6% - через рефинансирование в экономику поступило всего 32 млн. грн.

В дальнейшем вопросы рефинансирования привлекали к себе внимание исключительно в периоды экономических кризисов – в 2008-2009 годах, а также начиная с весны 2014 года и до настоящего времени. В данном материале я не планировал уделять внимание эффективности выделения кредитов рефинансирования банкам на поддержку ликвидности, избирательному подходу к предоставлению этих кредитов, влиянию выделенных рефинансовых средств на состояние валютного рынка и курсовую динамику, а также возможной коррупционной составляющей при выдаче кредитов рефинансирования. Это неоднократно делали многие авторы (и будут продолжать делать, так как приведенные проблемы, к сожалению, не утрачивают остроты).

Хочу попытаться дать начальный импульс дискуссии в качественно ином направлении – относительно необходимости задействования процесса рефинансирования с целью позитивного воздействия на развитие экономики страны. Уже слышу голоса пессимистов: сейчас, когда необходимо спасти хотя бы часть банковской системы страны, не время для дискуссий о макроэкономических последствиях изменения ставки рефинансирования. Тем более, что нынешнее ее повышение в первую очередь направлено на стабилизацию гривны (позитивные результаты чего на первый взгляд просматриваются, хотя предлагаю не спешить с оптимистическими оценками).

Категорически не согласен с подобным подходом. Чрезмерная сосредоточенность на проблемах настоящего отнимает значительные возможности у будущего. Не думаю, что потенциал падения экономики Украины не имеет пределов. Скорее в силу адаптивности и гибкости, присущих экономике нашей страны, нежели благодаря усилиям власти (тем более, что эти усилия преимущественно носят декларативный характер и сосредоточены в области публичной риторики) через определенное время ситуация стабилизируется. После чего сложатся предпосылки для роста. Поэтому уже сейчас необходимо продумывать меры, которые будут способствовать устойчивому экономическому росту. И правильное применение системы рефинансирование в их числе.

Считаю, что при проведении политики рефинансирования НБУ должен осуществлять селективное воздействие на определенные отрасли экономики. Например, методом поощрения либо ограничения приема в залог ценных бумаг или прав требований банков по кредитам субъектам предпринимательской деятельности. Определение тех отраслей, которые способные стать «локомотивами роста» для украинской экономики, поощрение банков (через указанный механизм) к кредитованию предприятий этих отраслей за счет средств рефинансирования Нацбанка – один из вариантов применения механизма рефинансирования с целью стимулирования экономического роста. Отмечу, что селективное воздействие нередко сопровождается положительными общеэкономическими последствиями. Конечно, важен стратегически верный выбор «локомотивов роста». В их число должны входить не предприятия примитивно-сырьевой экономики, исчерпавшие своей потенциал, а компании из сферы науки и образования, медицины, технологические инновационные проекты, в том числе в военно-промышленном комплексе.

Еще один вариант использования системы рефинансирования может заключаться в том, чтобы после стабилизации ситуации в банковской системе, обязать получившие рефинансирование банки (которые не будут спешить их возвращать до окончания сроков действия договоров) направить определенную часть привлеченных от НБУ средств на среднесрочное и долгосрочное кредитование новой инновационной экономики Украины.

Полагаю, что методы, при помощи которых система рефинансирования может оказать позитивное воздействие на макроэкономическую динамику и качественную трансформацию экономики Украины, не ограничиваются вышеописанными. Буду рад, если положу начало конструктивной дискуссии в этом направлении, плодотворные результаты которой будут использованы во благо отечественной экономики.