Иногда (и не так редко) в общественной жизни Украины происходят коллизии, не имеющие однозначного, более того, даже в каком-то приближении очевидно решения. Дальше речь пойдет об одной из них, которая связана с решением основополагающей для нашей страны проблемы, тормозящей ее развитие едва ли не больше Путина.

Как известно, Верховная Рада 22 мая приняла закон «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно усиления роли гражданского общества в борьбе с коррупционными преступлениями»; за него проголосовал 231 из 273 народных депутатов, зарегистрированных в сессионном зале. Этим законом разрешено использовать в суде как доказательство видео- и аудиофиксацию вымогательства чиновником взятки, сделанную любым украинским гражданином. Такой гражданин получает право на статус общественного обвинителя (законом вводится институт общественного обвинения в уголовном производстве) и возможность стать полноправным участником расследования. Инициаторы принятия этого закона считают, что он предоставляет гражданскому обществу юридическое оружие в противодействии коррупции, позволяющее инициировать особый порядок уголовного производства, пользоваться техническими средствами для фиксации преступления, оспаривать бездействие и другие незаконные действия следователей и прокуроров и т.п. Такие экстраординарные действия нужны, ведь Украина сейчас находится среди полусотни самых коррумпированных стран мира.

Немедленно отреагировал на закон представитель Украины в Венецианской комиссии Владимир Пилипенко. Он заявил, что президент Порошенко должен наложить на этот закон вето: «У нас борются с коррупционерами все кому не лень - через Facebook. Обратите внимание, что у нас через Facebook проходят все разоблачения, все задержания. К сожалению, после этого мы не понимаем, есть обвинительные приговоры тем, кого обвиняют или даже задерживают, действительно ли эти люди коррупционеры. А то, что сейчас предлагается, это вообще профанация правоохранительной деятельности и здравого смысла. Этим законом фактически у государства забирают его основную функцию - правоохранительную. Это монополия государства, которая всегда была, есть и будет признаком сильной правовой державы», - заявил Пилипенко и отметил, что закон этот писался далекими от права людьми: «Если есть определенные средства фиксации, то для того, чтобы их использовать, согласно УПК, необходима была санкция суда. Теперь эта санкция суда фактически отменяется. Любой может прослушивать любого. Этот закон противоречит Конституции Украины, основным решениям Европейского суда по правам человека». Кроме того, он создает бесконечное поле для злоупотреблений и сведения счетов, в том числе с политическими оппонентами.

Вот такая - в общих чертах - непростая коллизия.

С одной стороны, большинство Верховной Рады принимает закон, который дает мощные инструменты для борьбы с коррупцией, и это истинный факт. С другой - с юридической точки зрения этот закон противоречит ряду фундаментальных основ законодательства Украины и действительно отнимает у государства часть его функций. Так как гарант Конституции, президент Порошенко, должен наложить на этот закон вето, потому что действительно открывается огромное поле для злоупотреблений, - но одновременно, так же, как гарант Конституции, он должен его немедленно подписать, ведь огромное поле для злоупотреблений уже сегодня существует, а новый закон может его уменьшить. Более того: коррупция угрожает самому существованию Украинского государства - но и грубые нарушения Основного Закона тоже несут эту угрозу...

Впрочем, стоит отметить еще одну коллизию. Признавая юридическую справедливость аргументов Владимира Пилипенко, каждый беспристрастный наблюдатель, знакомый с украинской действительностью, не может не признать, что все эти аргументы являются издевательством над здравым смыслом и мироощущением простых украинцев. Ведь разве суды, которые должны давать разрешения на прослушивание коррупционеров, не являются одними из самых коррумпированных структур? Разве правоохранительные органы Украины еще во времена Кучмы не начали превращаться, а во времена Януковича почти полностью превратились в органы олигархоохранные? Разве Facebook не заставляет власть хоть как-то бороться с коррупцией на уровне конкретных действий, а не громкой болтовни? Разве, в конце концов, словосочетание «сильное правовое государство» в отношении Украины не является откровенным издевательством? Как в свое время говорил другой юрист, «формально правильно, а по сути издевательство».

Но при этом не надо забывать, что этого юриста, которому принадлежит немало весьма интересных формулировок, звали Владимир Ульянов-Ленин...

Не знаю, какой выход из обозначенной выше ситуации найдут президент и другие государственные мужи, но его надо найти. Смогли же законодатели штата Нью-Йорк - в условиях тотальной коррумпированности судов и запуганности судей гангстерами - в середине 1930-х принять специальный закон, по которому все важные дела мог рассматривать один-единственный тогда на весь штат некоррумпированный и объективный судья. Смогли же грузины при президентстве Саакашвили создать эффективную и некоррумпированную полицию, хотя и были вынуждены для этого поставить во главе МВД «либерального Берию» (Ю. Латынина) - Вано Мерабишвили. В конце концов, год назад при почти полном развале МВД и ВСУ, при яловости большинства «вождей», украинское гражданское общество сформировало добровольческие батальоны и волонтерский корпус поддержки, благодаря чему агрессивные планы Путина были сорваны. Иными словами, речь идет о нестандартных, но одновременно и жестких, с точки зрения самоуспокоенной Европы, мероприятиях, которые одновременно будут содержать сами в себе противоядие от соблазна революционного террора a la Ульянов-Ленин.

Ведь реальной альтернативой активному участию гражданского общества в борьбе с коррупцией является не «сильное правовое государство», которому пока неоткуда взяться, а стихийное применение обычного права по примеру Врадиевки.