Человеческий ум пытлив. И становится просто-таки исключительно пытливым, когда им движет такой понятный мотив, как зависть, пишет в блоге на "Новом времени" Елена Деревянко. Среднестатистического обывателя очень раздражают требования прозрачности, когда их предъявляют ему лично. Особенно, если для целей налогообложения от него требуют сделать прозрачными имущественное положение, размер и источники дохода, структуру расходов. При этом тот же обыватель с благородным негодованием требует, чтобы все публичные персоны - бизнесмены, политики, общественные деятели - «каялись в своих грехах публично», как говорили Ильф и Петров, добровольно и сразу после согрешения.

Да, с точки зрения логики функционирования демократического общества прозрачность действительно является необходимым условием. Но именно прозрачность как обязательное обнародование обязательной к раскрытию информации под страхом неизбежного наказания. А не волюнтаристское требование отвечать на любые вопросы первого встречного-поперечного. Потому что прозрачность в цивилизованном мире балансируется презумпцией невиновности и нулевой терпимостью к незаконному вмешательству в частную жизнь.

Разумеется, в нашей богоданной державе давным-давно «лица стерты, краски тусклы». Наказание за умалчивание обязательной к раскрытию информации (к примеру, о доходах политиков, госслужащих и членов их семей, конечных бенефициаров компаний и СМИ) не является ни страшным, ни неотвратимым из-за национальных особенностей работы судов. А уважение к чужой приватности легко перебивается привычкой жителей «коммуналок» без разрешения рыться в чужих вещах, и новейшим трендом безнаказанного интернет-хамства.

Но с этим нужно что-то делать. Потому что отсутствие четкой границы между тем, что член общества должен рассказывать о своей жизни согражданам, и тем, что он имеет право сохранять в тайне, ведет к коллективной нравственной деградации. А в весьма нежелательном случае сползания демократии к охлократии и последующей тирании - к проскрипциям, репрессиям и прочим человеконенавистническим проявлениям.

А, значит, для информационной эры нужен новый общественный договор о раскрытии информации, разграничивающий публичную и непубличную сферы. В его рамках, увы, придется смириться с тем, что во многих случаях, мы не сможем достоверно узнать конечных выгодополучателей тех или иных проектов в экономике, политике, медиа-индустрии. Потому что испокон веков есть явные и тайные партнеры, есть те, кто фронтирует сделки, становится лицом компании или партии. И есть те, кто действительно владеет активами и получает от них львиную долю выгод, определяет стратегию бизнеса и судьбу страны, но всегда находится в закулисье.

Причем не нужно думать, что в тех странах, с которых пытается брать пример Украина, прозрачность бизнеса, политики и СМИ стопроцентна. Если бы это было так, не было бы ярких коррупционных скандалов вокруг завуалированных форм взяточничества (завышенных гонораров за унылые лекции и скучные книги, оплаченных отелей, круизов, авиаперелетов), уклонения от уплаты налогов, этически неразборчивого формирования избирательных фондов. То есть не было бы элитарной коррупции - менее заметной, чем чиновничьи поборы на местах, но намного глубже нарушающей принцип социальной справедливости.

Идеологической основой такого договора мог бы стать категорический императив Канта, в просторечии звучащий как «не делай другому того, чего сам не хочешь себе». То есть, прежде, чем кого-либо обвинить в нарушении закона или морали, имеет смысл покопаться в биографии и у зеркала проверить, нет ли пресловутого бревна в собственном глазу. И, если бревно обнаружится, то вместо крика «распни его, распни» честно промолчать.

А инструментарием должна была бы стать не столько деятельность расследователей антикоррупционного бюро или малообразованных и чрезмерно политически активных медийных лиц, сколько новая этика общественной жизни. Которая бы табуировала голословные обвинения на любом уровне - не столько прямым запретом (запретный плод сладок), сколько игнорированием и брезгливым осуждением словоизлияний нарушителей этой нормы. И обязывала критически мыслить, не позволяя любым спикерам и ньюсмейкерам внушать себе те или иные смыслы, а заставляя их убеждать.

Конечно, такой договор - утопия. Но, как известно, суть полемики толкователей Талмуда в том, что спор ведется от третьего лица. Со всем возможным уважением к оппоненту. Видимо, это единственный путь, который позволяет искать истину, не разжигая ненависть. #sapientisat.