Сегодня в Страсбурге состоялось заседание Комитета Совета Европы по вопросам миграции, беженцев и перемещенных лиц. На данном заседании проходило голосование финального формата резолюции на основе доклада господина Шеридана «Без вести пропавшие, в результате военного конфликта в Украине»

Задача доклада состояла в том, чтобы привлечь внимание мировой общественности к масштабу проблемы пропавших без вести, а также к проблемам которые мешают более эффективному поиску людей.

В силу заинтересованности Совета Европы в вопросе скорейшего урегулирования конфликта на Украине, нам дали возможность прочитать небольшую речь, позволяющую лучше понять специфику именно Украинской проблемы пропавших без вести.

Текст речи выкладываю без изменений:

«Добрый день, меня зовут Мокроусова Анна. Я волонтер инициативы «Блакитний птах», с мая 2014 года занимаюсь проблемой гражданских заложников, а также пропавших без вести мирных граждан в зоне вооруженного конфликта.

В первую очередь, хочу сказать большое спасибо Парламентской ассамблее за внимание к вопросу пропавших без вести на востоке Украины. Огромная благодарность господину Шеридан за прекрасный и исчерпывающий доклад. Для нас очень важно, что вы действительно пытаетесь разобраться с теми проблемами, с которыми столкнулась наша страна...

На данный момент, в рамках проекта поиска пропавших без вести тесно сотрудничаю с организацией ОО «Мирный берег», занимающейся проблемой военнопленных и пропавших без вести украинских солдат.

Наши базы составляются на основе личной подачи заявлений родственников пропавших без вести. Также мы по возможности пытаемся опрашивать людей, вышедших из плена.

На данный момент 216 мирных граждан числятся в базе «Блакитного птаха» пропавшими без вести и 67 человек, которые находятся в заложниках.

В базе «Мирного берега», собирающего данные о военнопленных, на данный момент есть информация о 371 пропавшем без вести и 260 людях, взятых в заложники.

Проблема пропавших без вести, фактически неотделима от проблемы заложников. Учитывая специфическую ситуацию, хотелось бы немного разъяснить, по каким критериям люди попадают в одну из двух категорий. Дело в том, что эти цифры и категории очень условны. В категорию заложников попадают только те люди, которые связывались со своими близкими из плена, которых кто-то видел или те, кого представители так называемых республик официально признают «задержанными». Все остальные считаются пропавшими без вести.

Однако, когда речь идет об обмене военнопленными и составлении общих списков, в списки людей, которых украинская сторона просит вернуть, включаются как заложники, так и люди, местонахождение которых не известно. То есть фактически, всех, кто на данный момент числится пропавшими без вести, мы ищем среди живых и считаем заложниками.

Ответ на вопрос, почему существует подобная путаница в понятиях, достаточно прост. Как бы самопровозглашённые республики не пытались создать видимость какой-либо организации, ее там, к сожалению, нет. Так, например, на сегодняшний день обратную связь о пленных нам дают только так называемые «ополченцы города Донецка». И мы можем уверенно заявлять только о пленных, находящихся под их юрисдикцией. А это всего лишь малая часть мест незаконного удержания людей. Все остальные группировки на контакт пока не идут.

Мы знаем, что фактически в каждом населенном пункте есть подвалы, в которых удерживают заложников. От людей, вышедших из плена мы получали информацию о том, что почти в каждом местном отделении милиции незаконно удерживают людей. Мы составляем списки мест, где людей держали в заключении. Эти списки составляются на основании показаний людей, которые там находились. Однако, так называемые «ополченцы» очень редко подтверждают данную информацию. Фактически невозможно узнать от них, кто находится в каждом конкретном месте заключения и сколько людей незаконно ими удерживаются. В нашей практике были такие ситуации, когда после похищения мирных граждан, родственники приходили к местным представителям власти и просили помочь с поиском своих близких. Им отвечали, что ничего о похищении не знают, при этом люди, похищенные ими, находились в соседних комнатах и слышали, как врут их родным.

Работая с родственниками напрямую, мы всегда советуем им приходить к так называемым «ополченцам» снова и снова. Мы советуем им приходить и умолять их помочь. На тех территориях нет закона, нет норм права, все, на что там можно надеяться родным, близкие люди, которых были похищены - это на то, что им попадется кто-либо, кто посочувствует слезам жены или матери и захочет по-человечески им помочь.

Также в нашей практике были случаи, когда люди, о которых не было вестей более чем 5 месяцев, которые числились пропавшими без вести, выходили на свободу в процессе обмена пленными или благодаря влиянию международных организаций.

Очень часто освободить людей помогает определение места, где их незаконно удерживают. Если нам удается идентифицировать местоположение конкретного человека, то это дает дополнительные аргументы в переговорах с так называемыми «ополченцами».

Также у нас были случаи, когда люди, вышедшие из плена, рассказывали, что их удерживали в разных местах. Так, например, был случай с 4-мя волонтерами, которых задержало в г. Ровеньки Луганской области одно из бандформирований «казаки Козицина». Почти 4 месяца эти люди числились пропавшими без вести. Спустя 4 месяца, одного из этих волонтеров - Ирину Бойко, освободили из плена совершенно другой группировки, группировки Игоря Безлера, находившейся на тот момент в Донецкой области, г. Горловка. Местонахождение 3-х других волонтеров до сих пор не известно.

Люди, вышедшие из плена, рассказывали, что их могли неоднократно перевозить из одного города в другой. Были случаи, когда нам люди после освобождения рассказывали, что пока их держали в плену, их перевозили 4 раза с места на место, часто людей перевозят с мешками на голове и они не всегда с уверенностью могут сказать, где конкретно их удерживали. Однако, были случаи, когда бывшие заложники рассказывали, что их перевозили в Россию, Ростовскую область. После общения со следователем, один из них сказал, что эти люди для России не интересны и их снова вернули в Луганскую область, где еще несколько месяцев держали в плену. Вышли они на волю только в процессе обмена пленными.

Также нам точно известно, что на данный момент в Луганске находится как минимум один человек в плену у террористов, который после контузии не помнит своего имени и места рождения. Соответственно, этот человек проходит по спискам, как пропавший без вести. Мы уверены, что этот случай не единичный. И таких ситуаций много и в других местах незаконного задержания людей на территории так называемых республик «ЛНР» и «ДНР».

Исходя из всех известных нам случаев и учитывая специфику именно ситуации в Украине, мы считаем, что проблема пропавших людей совершенно неотделима от проблемы заложников и незаконного удержания людей так называемыми «ополченцами ЛНР и ДНР».