На рубеже XIX-ХХ веков русский консерваторы и правые конструировали многочисленные утопии, как Русский Мiр побеждает Запад, устанавливая во всём мире «русскую духовность». Это перекликается с нынешним временем кремлёвских старцев, мечтающих о таком же исходе двух Систем. В первом случае эти русские утопии обернулись разгромом страны.

Нынешняя Россия находится примерно на том же переломе, что и сто лет назад - крушение имперских амбиций, исчерпание прежней экономической модели, рост числа ориентированной на Европу прослойки.

На рубеже XIX-XX веков в кругах российской интеллигенции, особенно правого толка, преобладала кризисная, апокалипсическая картина мира, которая сложилась под влиянием растущей неуверенности в будущем и ощущения непрочности настоящего. В периодической печати, политической литературе и «салонах» господствовало разочарование в настоящем, настроения безнадёжности и нравственной опустошенности. Особенно пессимистические и эсхатологические взгляды имели правые, консерваторы. Это были в основном те «обездоленные», которые потеряли одновременно надежду на реализацию своего политического идеала (после установлению парламентаризма в России в 1905-1906 годах), самоуважение к себе как к «первому сословию», а также постоянно несли экономические потери как землевладельцы в результате политики Витте, а затем и Столыпина.

Свидетельства «революционной ситуации» в умах консерваторов многочисленны. А.Вязигин, редактор правого издания «Мирный труд», озаглавил сборник своих статей «В тумане смутных дней». Редактор «Нового времени», А.Суворин в дневнике предсказывал скорейший распад России. С.Шарапов, журналист неославянофильского направления, мрачно предсказывал конец «Петербургской цивилизации», а с ней вместе, вероятнее всего, и «finis Russiae как Russiae.»

Мир этих правых и консервативных россиян тогда состоял из утопий и антиутопий. Резко критикуя политику правительства, Шарапов на протяжении десятилетий доказывал благодетельность войны с Германией. Он рисовал такую картину: соединённые силы Германии и Австро-Венгрии захватывают Россию до Волги, Турция оккупирует Кавказ, Япония - Дальний Восток, Сибирь, Урал и Поволжье объявляют о создании самостоятельных государств. Автор пишет: «Казалось бы, это и будет политической смертью нашей Родины. Но в сущности это станет только началом её возрождения». Нашествие неприятеля возбудит угасший патриотизм, вернет интеллигенцию в лоно национальной культуры, сплотит народ, «как рукой снимет всякий социализм», возродится религия, окрепнет связь мужика и барина, утвердится идея славянского единства и, наконец, ярче прежнего воссияют идеалы монархии. Из катарсиса войны и искупительного национального унижения русский народ выйдет возрождённым, Империя - обновлённой и сильно увеличившейся на западе и юге, а немцев будет ждать новый Грюнвальд!».

По другому сценарию Шарапова, Германия вторгается в Россию «по Днепр», но на третьем месяце из-за перебоев с поставками продуктов и сырья для заводов, германская «промышленная машина» не выдерживает внутреннего напряжения и «разлагается». Кроме того, славяне Австро-Венгрии целыми армиями сдаются в плен, не желая воевать против своих братьев, а Франция и Великобритания открывают второй фронт. Первая оккупирует в Эльзас и Лотарингию, а вторая разбивает немецкий флот и десантируется в колониях. Вскоре русские войска вступают в Берлин и немецкое правительство капитулирует.

Но помимо этого война имеет и собственное «благотворное» значение для России. Как и в Германии, в России сокращается внешняя торговля, но для страны это настоящее благо. Импортные товары придётся изготовлять самим, что приведет к развитию отечественной экономики. Итогом станет укрепление экономической самостоятельности и процветание страны (очень похоже на тип мышления нынешних, начала XXI века, кремлёвских старцев).

Утопический очерк известного историка Д.Иловайского «Более тридцати лет спустя» (1897 год) показывает картину сокрушительного поражения России от немецких войск. Автор использует военный сюжет для того, чтобы показать, какие пороки настоящего привели к катастрофе. По мнению Иловайского, ахиллесовой пятой Российской империи было засилье иностранного капитала. Кроме экономического кризиса он диагностирует упадок народного духа и нравов, а также усиление «антигосударственных» элементов в лице евреев, немецких колонистов, «гнилых либералов» (опять же - всё как сегодня у кремлёвских старцев).

В конце концов, тяжелое положение в экономике вынудило царя выступить против Германской империи. Россия сразу оказалась в полной изоляции. Когда выяснилось, что против России поднялись Англия, Швеция, Япония, Греция, Румыния, не говоря уже о Германии и Австро-Венгрии, то её давний союзник, Франция, предпочел не вмешиваться. К тому же, «пятая колонна» подготовила восстание против русских в Царстве Польском, а на Украине поддержку врагу оказывали евреи, штундисты, украинофилы и немецкие колонисты (прототип современного киевского майдана).

Противник захватил господство на морях и овладел столицей Петербургом, а на Дальнем Востоке сопротивление было сломлено японцами, немцами и англичанами. Бежавшее в Нижний Новгород правительство было вынуждено просить о мире. Россия лишалась Финляндии, Привислинских губерний, Бессарабии, Прибалтики, Волыни, Подолии и Армении. Разорённая войной страна вынуждена собирать 6 млрд. контрибуции и подписать кабальный торговый договор, а пока - по Москве маршируют прусские гренадеры.

Иловайский показывает, как не допустить грядущего поражения России и её распда: «Петербургский период» российской истории надо считать законченным; столица переносится в Москву, «недружественные окраины» и Сибирь отпадают, народ сплачивается вокруг императора, «пятая колонна» выявлена, а русский народ получил жестокий урок о том, что у него нет и не может быть друзей за границей.

Ещё один консервативный роман-утопия - «В мире будущего» (1892 год) Н.Шелонского. В нём рассказывается о том, как в России 2892 года, где люди живут большими патриархальными семьями на лоне природы, удалось примирить знание и веру, что вызвало необыкновенный технический прогресс и нравственное совершенство вплоть до овладения телепатией и левитацией. Это позволяет российскому народу без труда, силами одной милиции разбить агрессора - погрязшую в капитализме, индустриализме и империализме Великобританию.

Произведение А.Красницкого «За приподнятой завесой» (1900 год) посвящено подготовке к мировой схватке России с Западом. Автор, близкий к панславистским кругам Петербурга, считает, что «единственное из всех племён в Европе, способное к жизни и прогрессу это славянское племя», которое должно стать опекуном прогнившей Европы (опять же аналогия с пропагандой нынешнего «Русского Мiра»).

Россия снабжает Францию сверхмощными подводными лодками, которые уничтожают английский флот. Победа над Англией послужила толчком для всеобщей смуты: против Британской империи восстали ирландцы, негры, буры, канадцы, австралийцы, китайцы, индусы и афганцы. Немцы с венграми пошли войной на Австрию, датчане выступили против немцев, норвежцы против шведов, португальцы против испанцев; разгорелась мировая война всех против всех: так «дряхлое поколение само себя истребляло». При участии России стал подниматься Китай, уставший от постоянных унижений со стороны европейцев. В русском народе он, однако, встретил не врага, а друга и брата, тоже много выстрадавшего от коварного Запада (отсыл и к сегодняшним легендам про Китай - брата, совместно противостоящего Западу).

Параллельно раскручивается амурно-политический сюжет романа. Внучка правителя России, ревностная христианка, приносит себя в жертву родине, выходя замуж за мусульманина Мурад-пашу - лидера партии реформ в Турции. Россия помогает ему встать во главе государства, а тот соглашается перенести столицу империи в Мекку. Вся европейская часть Турции вместе с Константинополем и проливами без единого выстрела переходят к России. В то же самое время славянский съезд постановляет «влиться в русское море». Образуется славянская империя, берущая в опеку всё человечество.

Красницкий особенно делает акцент на моральном превосходстве славян над западными европейцами. Победа России представлена как закономерная плата по давним счетам, причём Империя выступает представителем интересов всего Востока и даже всего неевропейского мира перед заносчивым соседом, исторические дни которого уже сочтены.

Для Ф.Витберга, автора повести «Политические мечты русского патриота» (1904 год), война тоже является противостоянием мировоззрений и цивилизаций, а не решением конкретных политических задач. Россия живёт идеями и моральными ценностями, а Запад - меркантильными расчётами, отсюда и извечный между ними антагонизм и взаимное непонимание. Главный враг России, по мысли Витберга, не воюющая в этот момент против Империи маленькая Япония, которую разбить будет, конечно же, делом нетрудным, а Соединенные Штаты, этот «промышленный Наполеон», средоточие капитала (снова параллели с сегодняшними днями).

Вскоре, предсказывает автор, мир разделится на атлантический военный блок и континентальный. К первому, возглавляемому Америкой, присоединится Великобритания, Канада и Южная Америка. На сторону России встанет Франция, Германия, Бельгия, Голландия, Дания, Швеция и Норвегия. «При столкновении истинно-нравственных, божественных начал всеобщего братства и мира, провозглашаемых и защищаемых нами, и корыстных, хищнических начал капитализма и промышленного господства победа должна остаться за нами». Но мировая война на этом не заканчивается. С падением Англии и США международное равновесие изменяется в пользу Германии. Индия распадается на множество владений и переходит под покровительство Германии и Франции. Китай и Корея становятся русскими доминионами. Заключительным актом этой исторической драмы будет противостояние «славянства» и «германства», и она закончится установлением господства России над всем миром.

Ещё один консервативный публицист, Петр Р-цкий в работе «Война Кольца с Союзом» (1913 год) рассказывает о ходе военной кампании против Германии. Формальным поводом для войны послужил вооружённый конфликт между Грецией и Болгарией. На первом этапе побеждал Тройственный союз, к которому присоединилась Швеция. Благодаря слаженности своего механизма мобилизации Германия вторглась в Привислинский край, юго-восточную Бельгию, Люксембург и Данию. Однако противники не учли такой козырь Антанты, как авиацию. 150 русских аэропланов обеспечили господство в воздухе. Вскоре немецкое наступление выдохлось, и постепенно русские освободили Царство Польское и захватили Восточную Пруссию. Одновременно русские разбили немецкий и шведский флот на Балтике, и совместно с англичанами высадили десант в Ютландии. Завершающий аккорд: флот Антанты истребил немецкую армаду, русская армия подошла к Берлину, блокада подорвала экономику Тройственного Союза. Через несколько месяцев после начала войны Германия запросила мира.

Характерная для панславистов и неославянофилов германофобия имеет не только геополитическое, но и важное символические измерения. Они видели в войне с Германией выражение национального самосознания русского народа, которому давно пора сбросить с себя иноземное культурное иго, наложенное на страну Петром, и закончить «ученический», петербургский период русской истории. Воображаемая война для них была не столько войной с Германией, сколько войной за утверждение высокой ценности собственной национальной культуры, за русскую национальную идентичность (в начале XXI века кремлёвские старцы также мечтают порвать с западной культурой и идентичностью, силясь доказать самостоятельность «русской цивилизацией»).

Милитаристы-визионеры «запустили» главный движущий механизм русской консервативной утопии - «принцип надежды», но не смогли ввести его в жесткие рамки рациональных программ, они лишь выпустили на свободу демона разрушения, и не смогли с ним совладать. Мировая война, которую увлеченно воображали все недовольные социальные слои и предвкушали реваншисты, фундаменталисты и националисты в России и Европе, в августе 1914 года стала реальностью. Россия в этой войне показала себя как failed state, и все мечты о превосходстве страны над Западом рассыпались как прах.

Несмотря на популярность военной дистопии, всё же в России оптимистические сценарии войн преобладали, что типично для агрессивной страны. В США, несомненном лидере по количеству утопических сочинений на рубеже XIX-XX веков, менее 2% «политической фантастики» предполагали возможность иностранного вторжения на территорию Америки. Характерный пример - книга И.Донелли «Золотой флакон» (1892 год), описывающая крестовый поход против монархий Старого Света во имя принципов американской конституции, которые должны быть провозглашены «на всех континентах и всех островах мирового океана». Последняя битва этой драмы заканчивается поражение последнего оплота зла - Российской империи, и вся Европа при полном сочувствии простых трудящихся перестраивается по американскому образцу.

Столь же помпезно описываются победы американцев в романе С.Оделла «Последняя война. Триумф английского языка» (1898 год). Последняя война б англо-саксонской расы с «полукровной расой подданных российского Царя-Папы» необходима, так как мир нуждается в «одном языке, одной расе, одной системе управления и в единых законах». В результате победы образуются Соединенные Штаты Мира, английский язык становится обязательным, а изучение старых языков запрещается, цветные расы «становятся на колени перед белым человеком и живут только по его милости». России отведено место надсмотрщика над неполноценными расами, этой работой она завоёвывает своё право находиться в семье европейских народов.