Давно - когда в резиновых сапогах на босу ногу мы бегали по летним лужам - время никуда не торопилось. Время напоминало трамвайчик на узкоколейке: легко запрыгнуть на ходу и выпрыгнуть легко.

Многое было дефицитом тогда - капроновые колготки и колготки меланжевые, ситец и серванты, колбаса копченая и путевка в Ессентуки, печень трески и магнитофон Panasonic. И только времени у людей было завались.

...Наш старенький одноэтажный дом находился в самом центре города.

У дома был садик, где среди кустов смородины петляли дорожки и прятались качели. Под вишней стоял большой гостеприимный стол - к нему и стягивались ежедневные гости всех мастей: скоротать вечерок. Убить лишнее и никому ненужное время, пересидеть пару-тройку часов, выпить чаю или угоститься чем-то поплотнее: кaртошкой с солеными огурцами, например.

Приходили без предупреждения по причине отсутствия какого-либо телефона.

В начале вечера обычно приходил Домовский - интеллигентный чудак, рыболов и старый приятель деда. Приходил в плаще, с портфелем, в шляпе с полями. Он недолго здоровался, проходил вглубь сада и принимался копать землю, потом доставал из портфеля стеклянную банку для дождевых червей. Домовский был человеком самодостаточным и необычайно увлеченным свежими червями, с хозяевами он общался мало, уносил полную банку в портфеле и обычно отказывался от угощения.

Потом приходили дальние родственники - поиграть с моим дедом в деберц. Расписывая игру, громко смеялись и спорили. "Терц!" - кричал дедушка. "Белла!" - возражали сопeрники. Громко считали: "Валет, послет, девятка..." Играли неторопливо и азартно, будто бы на миллион, хотя ставками были меленькие медные копеечки, для телефонных автоматов ...

Прибегала приятельница моих родителей, щебетала и хохотала, показывая покупки, обычно "батники" и "тени", и слегка кокетничала с моим же папой. Потом, уединившись с мамой на лавочке в саду, она говорила ей о чем-то серым и усталым голосом, вытирая красные глаза. Мама успокаивала ее, затем поила чаем, и за столом знакомая снова шутила и громко смеялась...

Приходила соседка с тремя детьми "ненадолго" - и засиживалась дольше всех, дотемна.

Приезжал на мотоцикле друг дядьки, подсаживался к столу и острил, смешил всех. Жена этого друга приходила чуть раньше, и уезжали они обычно вдвоем. А однажды она не уехала с мужем-мотоциклистом, а осталась в нашем доме насовсем - жить с моим дядькой...

Приходили соседи и сослуживцы, и попутчики из поездов. Одноклассники и однокурсники всех членов семьи - приехавшие в Харьков на пару дней или жившие на соседней улице. Задерживались для бесед и участковые врачи, и почтальоны. Целыми днями калитка не закрывалась на щеколду.

Наш пес имел весьма своеобразные представления о том, как сторожить дом: он дружелюбно встречал гостей, восторженно вывалив язык, и сердито лаял вслед уходившим...

Не все замечали тогда маленькую девочку на качелях. А девочка замечала все... Поспевал крыжовник и антоновка, кто-то старел в семье, кто-то рождался. Никто никуда не спешил. Медленно перекатывались вечера тяжелыми неуклюжими шарами в саду старого городского дома. Тогда самого необходимого не было, а времени было - завались.

Это потом время полетело пулями, соревнуясь со сверхзвуковыми беспилотниками, и стало для всех самым ценным дефицитом.