16 декабря окружной административный суд Киева в рамках реализации законов по декоммунизации удовлетворил иск Министерства юстиции Украины о запрете Коммунистической партии. Это событие заставило меня задуматься - есть ли перспективы у «левой идеи» в нашей стране? Я считаю, что у качественной «левой идеи» (а не такой, которую предлагали КПУ, СПУ, ПСПУ и иже с ними) в Украине есть серьезные перспективы. В этой колонке объясню - почему я так думаю. Об этом в своем блоге на сайте "Новое Время" пишет академик Богдан Данилишин.

После того, как французские политические философы, социалисты-утописты Шарль Фурье и граф де Сен-Симон в начале XIX века опубликовали свои труды, которые в будущем стали одним «из трех источников марксизма-ленинизма», над миром нависла угроза тоталитаризма. Европейские народы еще не знали тогда, что это такое - «пламенное единомыслие масс», и чем это чревато для мирового экономического и гуманитарного развития. Тираны Робеспьер и Сен-Жюст руководили революционной Францией с помощью террора слишком недолго, чтобы это отложилось в умах европейцев. Цивилизация, незаметно для нее самой, повисла на краю бездны. И поэтому мир должен быть глубоко благодарен социал-демократу Эдуарду Бернштейну и его ревизии политической доктрины радикального социализма за его лозунг «Движение - все, конечная цель - ничто».

Предложенный отказ от насильственного свержения капиталистического строя в Европе был настолько глубоким, и так значительно расходился с социалистическим мейнстримом, что это вызвало бурю возмущения в социалистических кругах, находящихся под сильным влиянием идей Карла Маркса. Однако, уже к 1920-ым годам многие социал-демократические партии и правые социалистические партии Европы (например, британские лейбористы) включают в свои программы идеи, близкие бернштейновским. И будущее показало правоту идей Бернштейна, а не Маркса и Ленина. Именно благодаря этому вышеприведенному тезису в Европе возникло крыло умеренных социалистов, целью которых стало не уничтожение существующего капиталистического строя, а его постепенное, эволюционное улучшение. Новые социалисты задумали построить «капитализм с человеческим лицом». И им это удалось.

Идеи утопического социализма были реализованы из крупных мировых государств только в бывшей Российской империи и Китае. Погибли при этом десятки миллионов граждан этих, и не только этих, стран. Но все-таки экономические законы взяли вверх: то, что в экономическом смысле было нежизнеспособно, рухнуло в начале 1990-х годов (в СССР), или вынуждено модернизировалось в конце XX века - начале XXI века (в Китае), перейдя к жесткому капиталистическому развитию, примерно такому, каково оно было в Европе в XIX веке.

В самой же Европе в XX веке капитализм, по сравнению с XIX веком, значительно смягчился. Социал-демократы раз за разом начали приходить в европейских странах к политической власти. Особенно этот процесс стал массовым после Второй мировой войны. Можно сказать, что своим благоденствием Европа обязана эффективному сочетанию экономических капиталистических законов и социальной политики социал-демократов, старающихся не допустить сильного имущественного разрыва между бедными и богатыми, и которые создавали в Западной Европе «государства всеобщего благоденствия». Своим высоким подушевым уровням экономических показателей западноевропейцы во многом обязаны именно социалистическому движению. Потому что западные социал-демократы, в отличие от восточных коммунистов и социалистов, никогда не утрачивали связей с реальностью. Находясь в шаге от национализации частных капиталов, они никогда не переходили этот Рубикон. В нашей же стране (имею в виду времена СССР) эта ошибка была совершена - социалистам-радикалам удалось все-таки поставить этот эксперимент. Тем было хуже для нас. Но именно на наших ошибках весь мир понял порочность таких шагов.

Радикальный восточный коммунизм мог на коротких промежутках времени демонстрировать впечатляющие результаты. Но никогда в долгосрочной перспективе он не мог создать настоящие стимулы для повышения эффективности производств, которые имманентно присущи только капитализму и рыночному хозяйству.

Однако, кроме социальной политики, в социализме есть и другие важные элементы, которые были замечены лишь немногими учеными-экономистами. Дело в том, что исторически на востоке Европы, в социумах, приоритет индивидуального над общественным не всегда приветствовался в такой мере, как на западе Европы. И восточноевропейские правительства, проводившие экономические и технологические преобразования «сверху», добивались большего, чем если бы эти вопросы были оставлены на саморазрешение. Социализму изначально был присущ и определенный экономический размах, и проектное мышление высших органов власти. Например, во время советской индустриализации в сжатые сроки в советской Украине была построена самая современная на то время тяжелая промышленность. И это тогда, когда в большинстве ведущих держав по обе стороны Атлантического океана бушевал жесточайший экономический кризис.

История не знает сослагательного наклонения. Мы не можем знать, как бы в Украине обстояли дела в случае прихода к власти социал-демократов бернштейнианского типа, которые бы не уничтожили в экономике частную собственность на средства производства.

Однако, мы можем точно сказать одно: все экономические и социальные перипетии 1990-х годов - приватизация и переделы рынков - происходили в подавляющем большинстве случаев по поводу того, что было создано и построено в Украине во времена СССР. То, что было построено в экономике во время независимости, ничтожно мало.

Согласно наиболее актуальным исследованиям историков экономики и ряда влиятельных западных экономистов, для современного технологического развития необходима, прежде всего, большая интеллигентность низового персонала в промышленном производстве: предпринимателей, инженеров, изобретателей, технологов, рабочих. Они должны быть склонны к осуществлению низовых технологических инноваций, являющихся важнейшим фактором экономического развития современных стран. Однако на востоке Европы, и, в частности, в Украине, нет такого рвения в производстве, которое исторически свойственно западным европейцам. Не было такого трудового рвения и в странах Юго-Восточной Азии. Именно поэтому инициацию экономических реформ в странах успешного «догоняющего развития» Юго-Восточной Азии (во второй половине XX века) брали на себя правительства стран этого региона, которые разрабатывали общие планы развития, непосредственно не вмешиваясь при этом в экономические процессы, но стимулируя производителей «на местах». И, как правило, эти правительства были «левыми» по своей идеологии. В Южной Корее были - с 1962 по 1996 годы - реализованы 7 пятилетних планов экономического развития, примененных в преимущественно частной по характеру экономике. В Китае вообще произошло «политическое чудо» - радикальная коммунистическая партия Китая времен Мао изменила свою идеологию на 180 градусов и стала поддерживать частную собственность, также сохранив плановое руководство экономикой. В отсутствие склонности современных китайцев к эндогенному технологическому развитию, это было единственной возможностью сделать такой рывок в развитии технологий, и в целом экономики, который осуществил Китай в последние 20 лет.

Именно отсутствие таких экономических планов в Украине, жалкое, мелкое стяжательство наших бывших и нынешних руководителей, отсутствие правильных перспектив социально-экономического и технологического развития, а также наличие в украинском политикуме из социалистов лишь «динозавров ушедшей эпохи» либо представителей левого радикального восточного социализма (Симоненко, Витренко и Мороза), внесло серьезную лепту в то, что Украина практически потеряла 25 лет развития.

Нам нужно вернуться к истокам. Мы - не страна Западной Европы, которой присущи совершенно иные стандарты трудовой этики, и соответственно, иной эффективности труда. Даже в странах восточной Европы - членах ЕС стандарты трудовой этики значительно ниже, чем на Западе. Но мы можем найти реально работающие решения. Поэтому мы должны рассмотреть целесообразность возврата к индикативно-плановому хозяйству, но в этот раз уже примененному к частной капиталистической экономике. Так, как это было в Китае, Тайване, Южной Корее, Сингапуре, Израиле. Только на этом пути Украина может преодолеть нынешнюю экономическую катастрофу.

В новом рейтинге МВФ за 2015 год мы уже на 134 месте по подушевому ВВП (номинальному), рядом с нами - Узбекистан и Соломоновы острова. Куда мы еще должны упасть, чтобы начать менять страну в правильном направлении?