Директор программы соблюдения режима нераспространения оружия массового уничтожения в государствах Восточной Азии Джеффри Льюис:

На днях мне по почте прибыл небольшой подарок. Это была книга, вернее, пара толстых книжных томов. Озаглавленный «Обреченные на сотрудничество» сборник в двух частях содержал почти 1000 страниц различных эссе, интервью и небольших очерков авторства более 100 участников знаменательного периода сотрудничества между ядерными оружейными комплексами США и России, начавшегося сразу после окончания холодной войны. Зигфрид Хекер, редактировавший двухтомник, дал труду название по комментарию одного из советских ученых, который высказался о растущей опасности, которую представляет собой ядерное оружие

«Итак, знаете ли, мы обречены на совместную работу, на сотрудничество». Не все, естественно, вняли этому посылу, среди тех, кто его игнорирует, безусловно, находится и Владимир Путин. На фоне антагонистических отношений, установившихся сегодня между Вашингтоном и Москвой, невероятные истории из двухтомника Хекера, кажется, происходили в совершенно иной эпохе. В понедельник Путин издал указ о приостановке соглашения между Россией и США об утилизации плутония по причине «недружественных действий». Указ Путина положил конец одной из последних форм сотрудничества, оставшейся с той замечательной эпохи. 

Читайте также: Путин играет с миром в "русскую рулетку"

"Утилизация плутония" - сложное понятие, технический термин. Стоит мне обронить его на коктейльной вечеринке, как собеседник норовит отойти пополнить свой бокал. Однако из плутония делают бомбы. После холодной войны США и Россия договорились избавиться от тонн плутония, чтобы его нельзя было снова поместить в бомбы. Так что поверьте, это не скучная тема - то, что русские решили пока придержать этот материал при себе.

Учтите, мы говорим о больших количествах плутония. Если вы помните темные времена холодной войны, или, может быть, читали о них в книжках, Соединенные Штаты и Советский Союз обладали десятками тысяч единиц ядерного оружия. Можно просто сойти с ума, если вдуматься, что сделали всего лишь две ядерные бомбы, одна - с Хиросимой, другая - с Нагасаки. Но каждая их двух стран - США и Советский Союз - на пике гонки вооружений создали запас, насчитывающий более 30 000 единиц ядерного оружия, это колоссальный арсенал, который в огромное число раз превышает необходимость для любой мыслимой цели. В сердцевине большинства этих бомб находились небольшие резервуары с плутонием. 

Вашингтон и Москва добились больших успехов в деле сокращения своих огромных ядерных арсеналов, хотя у нас еще более чем достаточно ядерного оружия, чтобы поубивать друг друга, а затем продолжать бомбить то, что уже разрушено. США, например, сократили свои запасы с максимального количества 31 255 в 1967 году до 4 571 в 2015 году. Скажем так, степень сокращения запасов в России сопоставима, хотя, возможно, у нее оружия осталось побольше.

Конечно же, ядерное оружие с истекшим сроком годности требует демонтажа. В Соединенных Штатах тысячи единиц устаревшего ядерного оружия ждут утилизации. Очередь составлена уже до 2022 года, и лишь небольшая часть экспертов считает, что страна справится до указанного срока. Но даже в случае, когда ядерное оружие демонтировано, плутоний остается. Пока оружейный плутоний существует, его можно снова поместить в ядерную бомбу. 

После холодной войны у Соединенных Штатов и России осталось много-много плутония. Ни одна из этих стран больше не производит плутоний - по крайней мере, оружейный, - но не беспокойтесь: его предостаточно, чтобы вы не спали ночами. Международная комиссия по расщепляющимся материалам в Принстонском университете оценивает запасы оружейного плутония с США в 88 метрических тонн, в России - в 128 метрических тонн. Поделюсь незасекреченным фактом, что ядерный снаряд можно сделать всего из 4 кг плутония. Более тонкий вопрос - то, что это среднее значение для американских запасов; зачастую можно обойтись и меньшим объемом. Но давайте посчитаем. Даже если брать 4 кг на ядерный снаряд, в 88 метрических тоннах достаточно материала для 22 тыс. ядерных снарядов, а 128 тонн плутония хватит на 32 тыс. Желаете вернуться к ядерной гонке?

Когда закончилась холодная война, наиболее просвещенные души среди нас поняли, что сокращение запасов плутония является важнейшей задачей. Пока есть плутоний, остается возможность возобновления гонки вооружений. Или, не дай Бог, остается риск, что материал попадет не в те руки. Супружеская пара исследователей из Национальной Академии наук США в опубликованной в 1994 и 1995 году работе называют избыток расщепляющихся материалов «прямой и явной угрозой национальной и международной безопасности».

Соединенные Штаты и Россия открыто признают, что их запасы плутония и высокообогащенного урана превышают все мыслимые потребности. В дополнение к программам, направленным на помощь России в содержании огромного количества этого материала, Вашингтон и Москва согласились ликвидировать некоторую его часть. Касательно запасов плутония в 2000 году Соединенные Штаты и Россия предложили с обеих сторон утилизировать по 34 метрические тонны, подписав соответствующее Соглашение об утилизации плутония. Это означает, что 8500 единиц ядерного оружия уже никогда не будет создано в России и с другой стороны 8500 единиц ядерного оружия никогда не пополнит арсенал США. Конечно, это только часть огромного запаса, но наряду с соглашением о «разбавлении» высокообогащенного урана, это было многообещающее начало, вселяющее уверенность, что гонка вооружений не начнется снова.

А потом... так ничего и не случилось. Как выяснилось, у Вашингтона и Москвы лучше получается быть врагами, чем друзьями. Утилизировать плутоний непросто, и США с Россией бесконечно ссорились о том, как именно уничтожать материал. История о том, почему материал не был утилизирован, долгая и сложная, она включает мнения по технологическим вопросам специалистов в России и США. Самое простое ее изложение может быть таким: США и Россия быстро переругались, требуя создания плана ликвидации к 2007 году, а затем стали ссориться еще больше, пока в план утилизации не были внесены поправки в 2010 году, они продолжали споры и дальше, но тут Путин выключил рубильник.

На каком-то уровне, впрочем, подробности не имеют значения. Технические и политические вопросы о том, как лучше ликвидировать плутоний, бледнеют в сравнении с политическими причинами необходимости устранения угрозы, которую он собой представляет - и это должно быть сделано. Если бы обе стороны хотели получить решение, варианты существуют. Разбирающиеся в проблеме наблюдатели предлагали множество конструктивных решений, которые могли бы оставить Соглашение в действии. Мы коллективно решили ничего не делать.

И вот до чего мы дошли. Указ Путина говорит, что Россия не планирует превращать плутоний обратно в оружие, но это только пока. Никакой объективной причины, чтобы она этого не сделала, нет. И нет четкого плана, что теперь делать. План, похоже, состоит в том, что США и Россия просто останутся сидеть на своем плутониевом богатстве - ядерном оружии, исчисляемом десятками тысяч единиц, еще неопределенный срок. (Да, и плутоний с течением времени не стареет, совсем как Софи Лорен, так что бомбы с его применением могут угрожать и вашим внукам).

Если всерьез об этом задуматься, становится ясно, что на самом деле никакого плана нет - есть просто ужасающая неспособность сделать что -либо перед лицом общей опасности или предотвратить то, что то выглядит как возвращение к враждебности холодной войны.

Читайте также: США ответят на атаки путинских хакеров «пропорционально» и неожиданно

Если что-то и делает собранные Хекером истории на те, что пришли совсем из другой эпохи, то именно это. Когда-то американские и российские ученые верили, что что-то могут сделать в противостоянии общей опасности, исходящей от ядерного оружия. Пусть даже они шутили, что «обречены сотрудничать», но это был лукавый юмор. Эти мужчины и женщины, которым было поручено создавать оружие, чтобы уничтожать друг друга, все еще верили, что мы можем работать вместе, чтобы сделать мир безопаснее. Сейчас мы потеряли это ощущение. А без веры в то, что мы можем сотрудничать, разве мы не обречены?

Оригинал на Foreign Policy

Перевод: Андрей САБАДЫР