В 1990 году я в качестве одного из первых парламентских корреспондентов в Советском Союзе консультировал профессора Валерия Зорькина, который тогда баллотировался в народные депутаты РСФСР. Молодые активисты, просившие меня встретиться с Зорькиным, говорили о нем как о талантливом юристе, мечтающем о реформах законодательства и установлении конституционных приоритетов, которые должны сменить партийный авторитаризм, пишет Виталий Портников специально для "Крым.Реалии"

Примерно в таком же духе высказывался и сам Зорькин – мне он тогда показался юристом нового времени, которое наступало в стране.

Выборы эти Зорькин проиграл, зато вскоре стал судьей Конституционного суда России. Он носит судейскую мантию уже 27 лет. Совет Федерации вновь утвердил его председателем Конституционного суда на следующие шесть лет. Когда Зорькин покинет пост – если покинет, он может занимать его бессрочно – ему будет уже 80 лет. Можно считать, что его юридическая карьера удалась. А вот с Конституцией не сложилось.

Читайте также: Портников: В Конституционном суде России заседают уже не судьи, а подсудимые

В 1993 году Зорькин вошел в первый и последний конфликт с исполнительной властью. Возглавляемый им суд признал неконституционным указ тогдашнего президента России Бориса Ельцина о роспуске съезда народных депутатов. Это привело к вооруженному конфликту в центре Москвы. Вышедший из него победителем Ельцин приостановил полномочия Конституционного суда и даже пытался вывести Зорькина из его состава – судьи не позволили. Тогда мнения наблюдателей относительно поступка Зорькина, коиторый пользовался наибольшим авторитетом в судейском сообществе, разделялись. Одни утверждали, что Зорькин просто остался верен Основному Закону. Другие – что он, тогда еще не очень опытный политик, просто поверил в победу конкурентов Ельцина, вице-президента Александра Руцкого и председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова. И проиграл.

В 1993 году я, зная Зорькина, допускал, что он оказался перед непростым выбором. Что мог быть на стороне демократии, но одновременно не мог не заметить, что указ Ельцина действительно антиконституционен. Конституция может быть не очень совершенна, но Конституционный суд должен охранять ее положения. Зорькин заслуживает уважения в этой непростой ситуации.

В 2014 году я понял, что ошибался. Конституционный суд России рассматривал вопрос о "присоединении" Крыма. Да, именно от суда, а не от президента и Федерального собрания зависело окончательное решение. Потому что именно Конституционный суд должен был решить, соответствует ли "присоединение" Крыма Основному Закону страны и ее законодательству.

Ответ на этот вопрос был прост. Российское законодательство предусматривает примат международных обязательств России над ее внутренним законодательством. Соглашения с Украиной, в которых Россия признавала ее территориальную целостность – включая Крым, – продолжали действовать. Российское законодательство не допускает присоединение к России частей территорий других государств. Вопрос о "независимости" Крыма и Севастополя не был проголосован даже на фейковом "референдуме", а в их собственном законодательстве не содержалось никаких норм, которые позволили бы провозгласить независимость без консультаций с населением региона. Таким образом, одно нарушение наслаивалось на другое, другое – на третье. Для того, чтобы это увидеть, не нужно было быть многоопытным судьей Конституционного суда. Достаточно быть первокурсником провинциального юрфака.

Читайте также: "Кремлівська доповідь" – удар, наслідки якого не забаряться

Однако Конституционный суд во главе с Зорькиным предпочел политическую целесообразность и приказ из Кремля защите Основного закона. Мог ли он поступить иначе? Думаю, мог. Российскую оккупацию Крыма это не отменило бы, но заморозило бы процесс аннексии и спасло бы честь самого Конституционного суда. Возможно, Путин, как и Ельцин в 1993 году, приостановил бы полномочия Конституционного суда и даже изгнал бы из него Зорькина. Но ведь за два десятилетия до этого Зорькин не побоялся такого поворота событий – а впереди у него была целая жизнь. Все-таки правы, наверное, были те, кто считал, что Зорькин просто неправильно вычислил победителя в 1993 году. В 2014-м все было понятно: авторитарный правитель, прихоти которого нужно обслуживать, что бы он там ни придумал.

Думаю, Зорькина вряд ли интересовала Конституция. Похоже, он заложник собственного честолюбия и благополучия, типичный пример человека, который предал идеалы своей молодости – если тогда, в 1990 году, он нам не лгал. Что ж, можно сказать, что у "почти бессменного" председателя Конституционного суда все получилось. Ему могут дать шанс умереть на посту, как какому-нибудь члену советского политбюро, сохраняющему должность до маразма и кремлевских похорон.

Только вот в истории права – российского и мирового – Зорькин останется, я уверен, не судьей, а лакеем. Незавидная участь.