Поглядишь так бывало с какой-нибудь обывательской стороны: приходит коллега на работу с синяками, все знают, что муж ее поколачивает. Домашнее насилие? – Оно. Жалуется на мужа, все утешают, дают советы. Уходи, говорят, тебе же есть куда, ну, давай, как же, а если прибьет? А ведь дети? А что они видят, какой пример отца?

Но она не уходит. Год, два, три, двадцать лет. Ну, говорит, обыватель, она ж сама. Видать, нравится ей. Мазохистка. Созависимая.

Родительский паттерн повторяет, у нее и отец был не лучше. Ой, чего ее слушать. Ответственность за свою жизнь взяла бы уже на себя, сил нет.

Читайте также: Дети в клетке, или муж главнее ребенка

Это я еще "мягкий случай" беру. Есть куда уйти, есть коллеги с советами, а значит и работа. Бывает. что некуда. Бывает, что не только коллеги, но и родная мать говорит "куда ж ты с детьми" и "зато шубу купил" Бывает и шубу не купил, но "хоть какой да отец", "как же пацана растить без отца", "что скажут люди"

Но давайте останемся на "мягком случае": когда вроде у человека есть "ресурс": работа, родители (которым придется потесниться, но что уж) к которым можно съехать, подруги, не одобряющие мужа-тирана и даже какой-то приличный человек рядом, который замуж зовет. Почему ж она не уходит? Как это нельзя говорить "сама виновата"? А кто?

Ну давайте попробую пояснить. Человек у нас не конь в сферическом вакууме. К моменту, который можно обозначить как "и вот я живу с насильником" человек, как правило, имеет личную историю, ценности, представления о себе, паре, семье и мире. Образ себя, себя в паре, себя в семье и себя в мире. Образ этот, обычно, про что-то хорошее. То есть мало кто мечтает в 12 лет по утрам в постельной неге "вот вырасту и найду человека, чтоб меня бил и ненавидел" Так?

Насилие начинается и продолжается там, где для него есть почва. Идеальная почва – дисбаланс власти. Власть развращает, слышали? В этом смысле – да, в каждом из нас есть потенциальный внутренний насильник и механизмы его сдерживать. Как бы я, вы, мы все повели себя в ситуации вседозволенности – бог весть и фантазировать страшно. Но почему будущий тиран не лупит (я сейчас о совсем психопатическом не пишу) на первом свидании? Потому что от дальнейшего общения с ним откажутся, потому что неодобрение, полиция и прочее.

Когда он начинает проявлять насилие? Как правило, когда понимает, что партнер "на крючке" и, как правило, в дозах таких, чтоб "не ушла" Либо ему вовсе все равно уйдете ли вы, нередкий у нас вариант для "сильных мужчин": баба с возу, кобыле легче, кто ее держит. Ну. казалось бы, ну, ну, ну вот тут прояви сопротивление, и все будет ок.

Бродячий сюжет Интернета: он ей днем кулак, а она ему ночью сковородой по голове, и все – больше руку не поднимал. Окажи же сопротивление. Кто-то и оказывает. Многие оказывают, и приходят с историей бурного развода, но тех, кто остается – больше. Почему же она не уходит?

Потому что вот он перед вами, близкий и родной человек, возможно отец вашего ребенка, а то и двух, и вчера еще он вам розы дарил, а сейчас вы сидите в шоке, голова гудит, щека оплывает от оплеухи, а он хлопнул дверью и ушел. Или не ушел, а стоит над вами, злой и красный и кричит "ты меня сама довела".

Может уже и до этого много чего было. Требовал отчета за каждую копейку, отбирал вашу зарплату. Выносил мозг, если вы задержались у подруги. Не разговаривал с вами три дня за то, что вы попили кофе в обед со знакомым. А может и не было.

В этот момент сознанию нужно быстро решить задачу, и задача эта на выживание, нужно выбрать: а) я живу с насильником. Это не только горько, больно и страшно, но это еще и смерть – смерть образа "нас как пары" и смерть "любимого человека" как действительно любящего, и смерть уже нарисованного и спланированного образа себя и будущего, - словом, это процессы, которые при реальной утрате близкого человека требуют времени и осознания, и колоссальных сил – до года.

А когда твой близкий "оборотился", вроде вот он, а это не он – тут этого времени попросту нет. б) Этого не может быть потому что не может. Что-то пошло не так. Надо разобраться. Понять. Вернуть то, что было, "того его". Надо все исправить. Надо объяснить ему, что со мной, что с нами. Что со мной так нельзя. Что он не такой.

Угадайте, что сознание выбирает? В сознании, где бьются чудесное наше "вчера" и жуткое наше "сегодня" происходит отчаянная борьба за возвращение себе прежней картины мира, потому что "держать" реальность как она есть: вот человек, он говорит, что он меня любит и он же причиняет мне вред – это невыносимо. Поэтому отщепляем. Как бы видим и не видим реальность.

Как бы знаем, что это с нами происходит, но ведем себя как будто не происходит. И когда мне говорят, но, смотри, она ж еще к нему и вернулась, она ж его еще и защищает! Да не к нему она вернулась, а к тоскующей по прежнему "их" себе. При этом человек понимает (обе части никуда не деваются, специально пишу, это не патология и не про множественную личность сейчас) что происходит что-то "не то".

И вот эта борьба - невероятной силы тоска "по прежнему хорошему" и "что-то по-страшному не так" - она внутренне идет постоянно и истощает. Поэтому когда добрые люди говорят такому человеку "уходи", они усиливают "что-то страшно не так" и от них хочется уклониться. А когда они говорят "ты сама виновата" - они реплицируют насильника и внутреннее "все исправить" – и яма становится еще глубже.

Читайте также: Насильство в сім’ї: як каратимуть домашніх тиранів?

Так возникают обывательские "она ж сама не уходит" И это я еще грубыми мазками, не пишу о "сахарных шоу" и циклах раскаяния, когда насильник извиняется и осыпает подарками, снова чудесный секс и все, что укрепляет "но ведь старое можно вернуть", а потом насилие повторяется. Я не пишу о том, как человек внутри такой ситуации постепенно приучается все больше и больше "не видеть" того, что слишком прямо указывает ему на "беги", буквально живет в диссоциации, при этом ловит крохи любви и внимания, а часто преувеличивает и превозносит их, еще один бродячий сюжет сети – женщина, которую муж лет 40 унижал и не считал человеком, а она всем восторженно рассказывала, как он ей раз за всю жизнь бутерброд в больницу привез. Как она идентифицируется с ним, мимикрирует под него - стокгольмский синдром.

Как она все больше отказывается от себя, как пытается "понимать" его, жить его взглядами, в том числе и на себя – считая себя все более ничтожной и "со мной что-то не так", и вновь попытки - исправить. А вот тут обыватель со своей "ответственностью" Да она и так считает, что все из-за нее и она за все в ответе. Вы ей помогаете рыть себе яму.

Словом, глядеть извне и говорить "но она же сама это выбирает" для профессионала – это немыслимо. Это, если хотите, как в 15 лет клянутся подруге о еще несуществующем парне: "если он поцелует другую – я сразу уйду", а в 55 не уходят, даже застав в постели с другой или другим, потому что. Потому что если вы не социопат, то выключить чувства к другому человеку по щелчку невозможно. Потому что есть привязанность и общее прошлое.

Но еще о коне и вакууме. Почему дело тут не личности, не в чьей-то склонности к мазохизму и проч., помните жуткий, увы, не единственный такого рода, случай Йозефа Фрицла, который держал свою дочь в подвале и насиловал ее 24 года? Надо быть уж совсем человеком без сердца и рассудка, чтобы сказать ей "но она же не уходила", верно? Но при чем тут те, кто не на острове, не в подвале и не в изоляции, скажете вы? Позвольте вольную метафору – они тоже в подвале.Только стены его невидимы:

Одна стена, например, состоит из тех самых образов "счастливой пары", которых набрано в голову из мировой литературы и кинематографа и предписаний непременно попасть в этот образ, а то ты "не такая", не женственная, не женщина, и вообще, раз развелась и не смогла – что-то с тобой не так. И попугать одиночеством. Кому ты теперь будешь нужна? "Всех хороших мужиков то щенками разобрали"

Другая стена – ох, самая, моя любимая, экономика – наше все. Кто больше потеряет от разрыва? Кто обычно финансово зависим? С кем остаются дети, в том числе в материальном плане, я уж молчу о том, чтобы отцы брали детей на 50% времени на себя, да еще и были бы кем-то, кому ребенка можно доверить. В какой стране 70 процентов отцов-алиментщиков бегают от алиментов? Где государство поддерживает демографию не рублем, а лозунгами? Чьи зарплаты ниже на тех же позициях? Кто вероятнее услышит "как же ты теперь с детьми" и "как ты их прокормишь"?

Еще одна стена - отвественность, любимая наша. Не отвественность насильника за насилие, почему то. Не вопрос к тому, чей кулак, что с ним не так, что он не остановился? А "за климат в семье отвечает...." (вставьте нужное), "хранительница очага", "все зависит от женщины", "сделай что-нибудь, ну ты же, женщина" (магазины эротического белья, курсы "глубокой глотки", псевдоведы с длинными юбками без трусов - все к твоим услугам)

Еще одна - контроль, точнее его иллюзия. Но не всегда же он зверь. Вон и по душам поговорить можно порой. И вообще, сейчас я еще подучусь, подкручусь, найду подход и все нам починю. Я просто не умею еще. Я просто кнопку нужную не нашла. А надо найти. У него же несчастное детство и так далее. Коллега писал, если с насилием приходит пара, я должен разобраться, как они дошли до такой войны, как любовь заменила ярость – эээ....стооооооооооп. Вот тут очень острожно. Вот тут психологу нужно проплыть между Сциллой и Харибдой. Нужно научиться отличать искреннее раскаяние и желание насильника (1) меняться и только на этой базе - общую работу с парой. И горячее желание пострадавшей найти "ту самую кнопку" и получить наконец обратно нормальную жизнь при потакании этой идее насильника. Мол, да, да, исправляйся, чтоб меня не провоцировать, давайте обсудим твою роль во всем этом. Вот при втором – стоооооп. Категорически. Это помочь закрыть подвал.

Еще одна – не последняя. Память о всем хорошем, что было. Слушайте, даже когда люди расстаются по обоюдному доброму согласию, всегда есть о чем поскучать и о чем взгрустнуть. Так ведь и здесь. Это вы со стороны смотрите на ее синяк и "как ты терпишь", а она помнит, как он целовал пятки их сыну. Как – опять же – приехал в больницу с бутербродом.

И получается "подвал", куда вхож только один человек – насильник. И его и боишься, и любишь. Но поскольку "никого не остается", то уже и фиксируешься только на нем, и веришь только ему, а он то продолжает говорить, что ты - ничтожество и кроме него никто тебя не потерпит.

Словом, если такой человек с этим вот всем доходит до психолога - что уже аллилуйя, и получает там "ты сама это выбираешь, возьми ответственность" – здравствуй, еще одна стена.

Читайте также: Женщина может одеваться, как ей вздумается – это не дает право мужчине на насилие

Но что же делать? Мировой опыт в этой области довольно конкретен по этому вопросу: комплексный подход. Внимание к проявляющему насилие. Обучение его регуляции аффекта, пусть и принудительное. Охранные ордера. Экономическая составляющая. Убежища. И на уровне просто общества - понимание, что отношения строят как минимум двое, а когда кто-то поднимает руку - это насилие. И обсуждение должно начинаться с этого, а не с "размещения" ответственности/вины в пострадавших.

П.С: Я совершенно не против магазинов эротического белья и курсов минета. Я о том, что "ответственностью жертвы" у нас держится не одна индустрия. Не исключая и коллег, обещающих "волшебные техники" и "пилюли" для исправления чьих-то домашних тиранов через поведение тех, кто от них страдает.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram