Президент издал указ об отмене обязательного ношения формы в украинской средней школе. Тем самым Зеленский завершил эпоху ностальгии, наживы и лицемерия, в которой пришлось жить нескольким поколениям украинских школьников и их родителей

У истории школьной формы в независимой Украине есть минимум три измерения: экономическое, социальное, психологическое. И все они, как у нас водится, трагикомические. Давайте по порядку.

Впервые распоряжение об обязательном ношении школьной формы появилось в июне 1996 года — соответствующий указ издал президент Леонид Кучма. Сегодня, спустя более чем 20 лет, такое внимание к довольно мелкому нюансу школьной жизни (при колоссальных на тот момент проблемах с содержанием образования, украинизацией и, отдельно, материальной базой школ) кажется нелепым. Однако тогда время было особое, самый зенит лихих 1990-х, когда половина страны хлебом не наедалась, а вторая становилась долларовыми миллионерами. Имущественный разрыв перерастал в имущественную пропасть, об элитных школах ещё не слыхивали, и часто за одной партой сидели богатенький сынок в новёхоньком с иголочки спортивном костюме и нищий мальчик в дырявых туфлях. Сгладить эти контрасты могла форма — указ президента имел социальную составляющую, поскольку предусматривал особый порядок её выдачи детям из малообеспеченных семей, детям-сиротам и т. п.

Но это был не только социальный указ. Помимо прочего в нём предлагалось дать работу и заказы огромным простаивающим заводам украинского легпрома (чего только стоил Чексил, а таких гигантов у нас тогда было много). Понимаете, директор советского Южмаша, всю жизнь работавшего на военный заказ в плановой экономике, попытался организовать госзаказ для украинских швейных предприятий, это же так естественно, хотя и явно из прошлой жизни, которую было уже не вернуть. В указе насчёт формы упомянуты создание образцов моделей и расчёт потребностей — словом, госплан на марше.

В итоге авантюра с наделением страждущих дешёвой школьной формой закончилась ничем, кажется, даже до эскизов фасонов дело не дошло. Грянул кризис 1998-го, а там и выборы подоспели, Лазаренко сел. В общем, никому уже не было дела до обеспечения школьной формой детей-сирот в государственных масштабах. Но указ остался — как памятник попытке остановить время, который наши практичные люди тут же приспособили под свои нужды.

Читайте также: Зачем Зеленский переодел школьников

Да, этот указ не обеспечил дешёвой формой детей из бедных семей. Зато на долгие годы сделал счастливыми (и богатыми) несколько категорий лиц. Во-первых, директоров школ, получивших возможность требовать форму с родителей и упиваться властью, а во-вторых, производителей формы, от больших заводов до маленьких подпольных цехов.

С началом «сытых нулевых» школьная форма стала неудержимо дорожать и перед кризисом 2008 года представляла собой огромный процветающий бизнес, поражающий безвкусицей и неэкологичностью. Из инструмента выравнивания социальной диспропорции форма превратилась в ярчайший социальный маркер и ощутимую нагрузку для родительского кошелька. Пиджачок на шестилетку сомнительного кроя и зубодробительного дизайна стоил столько же, сколько пиджак для взрослого. Особо ценились импортные формы, на полном серьёзе продававшиеся в фирменных магазинах по фирменным же ценам.

Постепенно на базе неуклонных требований школьной формы сформировался многосложный костюм первоклассника и первоклассницы, детали которого с каждым годом становились всё вычурнее и многосложнее. Он успешно заменил советскую форму с белым передником и удовлетворил потребности наших людей в красоте, порядке и предсказуемости бытия. Так, согласно неписаной моде, девочка-первоклашка должна была явиться 1 сентября в сарафане или юбке и пиджаке того же цвета — всё с рюшами, бархатными лентами, контрастными вставками, плиссе, оборочками и бантиками. К этому полагалась блузка — белоснежная, пышная, с воланами и оборками, очень желательно — с люрексом. Непременные белые колготы, можно тоже с люрексом или кружевные, нарядные туфли, лучше лаковые. Банты — сложные, специально собранные, трехъярусные. Многое из этого надевалось от силы один-два раза, и очень часто несчастные эти девочки и мальчики, закованные в шерстяные пиджаки и непроницаемые блузы с рубашками, падали в обморок на первосентябрьских линейках. Впрочем, это никого не останавливало — ни учителей, ни родителей.

И нет ничего удивительного, ведь форма — это удобно. Прежде всего для родителей. Один пиджак, две пары брюк или юбки и сарафан, три белые рубашки — и вперёд, весь год не надо думать, что твой ребёнок наденет в школу сегодня. И завтра. И вообще всегда.

Кроме того, форма — это красиво, прежде всего — для учителей. Приятно обозревать с учительского места ряды одинаково нарядных деток или провожать взглядом классные колонны на линейке. Дети в форме предсказуемые, управляемые, контролируемые. Одинаковые и типичные. Таких удобно учить скопом, всем классом.

Не нравилась школьная форма только самим детям. Но кто их слушал? Кто вообще слушает детей, когда надо принять удобное взрослым решение? Но тут на помощь жертвам школьной формы неожиданно пришла реформа образования, которая помимо прочего декларирует совершенно новый подход к детям. Пришло время психологического аспекта проблемы.

Раньше надо было воспитать одинаковых людей для производства. Все привычки и черты личности, которые мешали единообразию, нещадно обтёсывались. Параллельно в эту обтёсанную по стандарту личность вживлялась некая сумма знаний. А теперь в нашем новом и непредсказуемом мире оказалось, что непонятно, какие знания вживлять. И единственное, что может помочь нынешнему ребёнку выжить, — это развитие разнообразных свойств личности типа эмпатии, умения работать в команде, коммуникабельности, умения отстаивать свою мысль и пр. Идея одинаковой школьной формы в эту доктрину как-то не вписывается.

Неудивительно, что перед стартом практической фазы реформы среднего образования об отмене школьной формы стали говорить громко, но что делать с президентским указом? Отменить его мог только глава государства. То есть ни министр образования, ни кто-либо другой, а только президент стал властителем судеб платьиц с оборочками и кургузых пиджачков установленных цветов. Чтобы как-то решить этот вопрос, в марте 2017-го на странице официального интернет-представительства президента зарегистрировали электронную петицию об отмене обязательной школьной формы. Петиция набрала лишь 941 голос из необходимых 25 тыс. — детская форма действительно была удобна взрослым.

Читайте также: Богуцкая: Многие считают школьную форму организующим звеном в воспитании школьника. Это полная ерунда

Тут есть ещё один нюанс. Неотъемлемый элемент концепции школьной формы — традиционные подборки ужасающе вульгарных выпускных образов, где 17-летние девушки предстают в виде повидавших виды бандерш или красоток из садо-мазо-клубов. А что вы хотели от людей, от которых 11 лет требовали носить одно и то же, вне зависимости от возраста, фигуры и настроения? Вот они и отрываются в последний день в буквальном смысле, как в первый раз, потому что он действительно первый. А могли бы показать образцы сформированного вкуса, выработанного вместе с родителями за годы тренировок в обычной одежде. Хотя бы поняли, какие цвета им подходят и каких фасонов следует избегать.

Понятно, что само это не сделается и вкус сам собой не вырастет — это не коренные зубы, тут на природу полагаться нечего. Но для этого в теории есть учителя, которые могут помочь придерживаться в школе разумного дресс-кода. Не обзывать при всём классе шлюхой, не устраивать скандал из-за выбеленной пряди, не вызывать родителей, а тактично помогать сформировать индивидуальный стиль. Улавливаете разницу?

Вообще же, самое лучшее, что в мире тотальной неопределённости родители могут сделать для своих детей, — это попытаться не передавать им свои неврозы и заскорузлые стандарты. Жизнь наших детей и так будет сложной. Тащить с собой представления о том, как 40 лет назад вам нравился красивый синий пиджак или передничек с оборочками, им точно не нужно.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram