В далекие времена преследование подозреваемых в колдовстве называлось «охотой на ведьм». В современном мире это понятие трансформировалось в цивилизованные рамки. Теперь в роли «ведьм» выступают «инакомыслящие» или «оппозиция». Сам же  процесс «охоты» сейчас нужен не как физическое устранение колдунов, а как эффективное репрессивное средство власти для социального контроля определенной категории людей. 

События в Киеве всколыхнули всю страну. Волны революционных событий достигли и Дальнего Востока Украины. Боясь майдановской «заразы»,  заистерила местная луганская власть.  В октябре прошлого года она в срочном порядке собрала форум партийцев-депутатов, на который казаки не пускали даже «региональных» журналистов.

Потом луганская власть отправляла эшелоны «заробитчан» на Антимайдан к Верховной Раде Украины, собирала бюджетников перед зданием госадминистрации для демонстрации поддержки президентской политики. Апогеем луганской чиновничьей истерии  можно считать обещание губернатора заезжим молодчикам с западной Украины «дать по зубам и очень больно», организацию ДНД («добровольных народных дружин») и казачьих патрулей, обустройство зданий госадминистрации под ночлежку многим  десяткам милиционеров.

Стараясь не отстать от местных чиновников, некоторые руководители бюджетных организаций занялись выявлением «майдановской чумы» в своих коллективах. Преуспел в этом и Луганский национальный университет им. Тараса Шевченко. Администрация  вуза очень чувствительна к политическим веяниям в стране. Когда ректор был депутатом областного совета, его вуз ориентировался на политические интересы местной власти. Когда он оказался в первой десятке народных депутатов пришедшей к власти оппозиционной партии, в университете лавочки приобрели соответствующий партийный трицвет, а студентов строем водили на партийные мероприятия. Власть в стране поменялась, а ректор по-прежнему служит власти.

Естественно, когда появился луганский майдан, с активистами-оппозиционерами в университетских коллективах руководство стало проводить соответствующую работу. Некоторые заведующие кафедр, чтобы выявить «политически неблагонадежных» сотрудников организовали «социологические опросы». Вот пример такой анкеты.

Интересным вопросом для «определения этических основ кафедры», несомненно, является вопрос №7 «Работники кафедры не имеют права критиковать власть, т.к. это может помешать интересам кафедры».  Остается лишь догадываться скрытому смыслу проникновенной мысли кафедрального профессора, специалиста по этике, чтобы понять то, как критика власти мешает интересам кафедры. Не менее интересным является и вопрос №3 «Главное - это интересы кафедры». Разве могут для нормального человека интересы кафедры быть выше интересов (потребностей) его семьи или самого индивида? Не проще ли было бы в анкете заменить «интересы кафедры» на фразу «интересы заведующего кафедры»? Тогда бы вполне можно понять, как критика власти (или администрации ВУЗа) сотрудником отразится на «интересах»  его руководителя . 

Можно ли себе представить, чтобы в нормальном обществе (коллективе) начальник поучал своего подчиненного не критиковать власть? И с каких это пор критика администрации (власти) так пагубно может повлиять на карьеру сотрудника? 

Ах да, забыл, мы ведь все вышли из совкового времени.  «Я рожден в Советском Союзе, сделан я в СССР»,- ностальгирует  О.Газманов. Отсюда и страх, который сидит глубоко в наших душах, и принцип: «Кто не с нами, тот против нас». С тех пор продолжается борьба с инакомыслием, охота на ведьм.  За примерами далеко ходить не приходится. Вот свежий разговор, запечатленный на видео, заведующего кафедры и доцента, у которого заканчивается время контракта.

Когда же мы выдавим из себя раба, о котором нас предупреждал более века назад А.Чехов?