Очередь к врачу в районной детской поликлинике Симферополя. Народ активно обсуждает политику, бандеровцев и т.д. Особенно достается украинским журналистам: они и сволочи, и брехуны, и продажные, и бандеровцы, и всё врут, врут, врут, клевещут на Крым и на Россию.

Одна девушка с маленькой дочкой молчит, подчеркнуто не участвует в этом фестивале базарного патриотизма. Но не выдерживает и, перед тем как зайти в кабинет врача, оборачивается и говорит: «Можно подумать, только украинские журналисты врут, а российские - белые, пушистые и все в сахарной пудре».

Народ обрадовался. Народ ощерился и стал рыть копытом землю: образ врага, витавший в воздухе, в миг сконцентрировался в неправильной девушке:

«Ага, зараза, то-то мы видим: сидит, молчит скептически! Вот чего она молчит! Провокаторша! Бандеровка!» - и понеслось. Девушка не стала ждать финала, скрылась за дверью кабинета.

Собственно, это один из самых верных признаков общества, больного фашизмом: здесь мало молчать, чтобы тебя не тронули. Нужно громко демонстрировать свою лояльность. Вместе со всеми выражать радость. Вместе со всеми клеймить врагов. Вместе со всеми подличать и называть черное белым.

Когда журналистку Елену Механик (мы учились вместе, она на курс младше) и ее коллег избивали севастопольские самооборонцы, ее однокурсница, смотревшая все по телевизору, громко возмущалась: «Чего это Ленка истерит!? Это ж все вранье, вранье!» И она такая в Крыму не одна. Каждый человек имеет право на свое мнение, говорите? Да, пожалуй. Ну так и я свое мнение выскажу. 

Вы, девочки, не просто Ленку предаете таким двоедушием. Вы самих себя предаете, свою молодость, все светлое, что было в ваших душах когда-то. Вы не просто проигнорировали насилие в отношении вашей однокурсницы. Вы встали на сторону насильника. Вы его фактически оправдали. Вам так проще - ок. 

Подойдите к зеркалу, девочки. Посмотрите на себя. Не черный ли мундир с руной «зиг» в петлице на вас? Нет? Ну и ладно. Ведь фашизм - он не в мундирах. Он в вашем страхе, который вы прикрываете энтузиазмом или равнодушием.