Первое, что слышат родители первоклассников от классного руководителя — это ничем не прикрытый намек на то, что помещение, в котором будут учиться их чада, надо бы отремонтировать. О «косметическом» ремонте речь не идет. Надо быть готовым к тому, что вам придется переклеивать обои, циклевать паркет и штукатурить потолок. Вам вполне могут кивнуть на старые парты и предложат их «пошкурить» и вскрыть лаком или — и это приветствуется — купить новые парты и стулья. И вы скорее согласитесь на второй вариант, потому что иначе школьный костюм стоимостью несколько сот гривен уже через неделю окажется в затяжках. Не говоря о капроновых колготах девочек, которые вам придется покупать пачками, потому что до вечера ни одна пара дотянуть не сможет.

Да, в список добрых дел также входит обновление мебельного уголка класса — мебель типа «шкаф» — и школьных принадлежностей — типа «доска». Можно сделать реверанс в сторону классного руководителя и одарить ее новым удобным креслом. Это, как вы понимаете, тоже приветствуется.

Поскольку родители в общей массе — это не кровельщики, штукатуры и укладчики паркета, то нужно учесть стоимость строительных работ. Не забудьте о прочей мелочи вроде туалетной бумаги, моющих средств и пакетов для мусора, запасы которых в классе родители время от времени должны пополнять. Есть еще спецфонд на подарки учителям и директору по всем положенным труженикам школ красным датам календаря. Категория «День учителя» может обойтись родительскому карману в скромные букет-конфеты-банка кофе. Категория «8 марта» или «Новый год» будут дороже, и тут уж одними цветочками не отделаешься. Тут либо деньги в конверте, либо подарок на заказ.

Министерские чиновники хотят разрешить родителям создавать благотворительные фонды, чтобы «аккумулировать спонсорские средства». Возможно, у господина Табачника свое понимание благотворительности, и добровольно-принудительные ремонты школьных классов и подарки учителям — это совсем другая статья расходов. Но, возможно, министр просто безнадежно отстал от жизни. Так вот, благотворительные фонды типа «Наши дети», «Родительская забота» и «Как хотите, но нам в классе нужны пластиковые окна» существуют в школах уже давно. Это отдельная бухгалтерская кухня, устроенная в каждом учебном заведении на свой лад. К примеру, в гимназии, где учится моя дочь, из фонда школы выделяют деньги и на ремонт класса, так что родителям за штукатурами бегать не приходится.

Отдельно взимают за охрану. А в школе, где учится сын, упомянутая выше благотворительная деятельность закончилась скандалом. Когда детей перевели в старшие классы, то получили нового классного руководителя и в довесок еще один совершенно «убитый» класс. Классрук, скромно потупив глаза, разводила руками, показывала на очередную изношенную доску, едва закрывающуюся дверь и крючки, которые сиротливо торчали из стены в том месте, где должен был бы стоять шкаф для спортивной формы детей. На возмущение родителей и попытку забрать из старого класса хотя бы шкаф и доску, купленные за свои же кровные, директор тоже разводила руками. «Но вы же подарили их школе», — вещала она и призывала покаяться. Переговоры закончились со счетом один-один. В новый кабинет разрешили забрать только доску. Но, кстати, наша бурная благотворительная деятельность так и не решила другую проблему. Во время сильных морозов прошлой зимой температура в классах едва дотягивала до 13 С. Может, нам стоило подарить школе еще и котельную?

Еще одна статья расходов — дополнительные занятия учителя с детьми на продленке. Это своего рода гарантия, что ваше чадо выучит все уроки до того, как вы вернетесь с работы. Плата за занятия — еще одна зарплата, равная или превышающая официальную. С одной стороны, и вам хорошо, и учителю польза. Пока вы платите, уроки сделаны, успеваемость, вроде, ничего. Но как только ваш кошелек закрывается, успеваемость по странному стечению обстоятельств уходит в крутое пике.

Что будет, когда инициатива Табачника займет свое место в ряду навязанных нам «покращень»? Сценарии представляются все больше пессимистичные. Государство вздохнет с облегчением, и статья расходов на образование, и без того весьма скромная, растает на глазах. Школы, которым повезет, будут меряться спонсорами или «шефами», как их называли в советские времена. А в тех, которые спонсором обзавестись не успели, размер вступительного взноса будет зависеть исключительно от воли и материально-технических запросов директора. Очередная добровольно-принудительная благотворительность будет конвертироваться в знания, умения детей и человеческие условия обучения. А если кошелек закроется, то перед вами с чистой совестью разведут руками: вы, граждане, вон крышу-то нам не перекрыли, какие же оценки вы хотите видеть в табеле вашего ребенка?

Яна СЕДОВА