Ничто не ново под луной, особенно если речь идет о России. Полтора столетия назад Михаил Бакунин, сидя в Петропавловской крепости, написал "Исповедь" для одного читателя - Николая I. Царь ее прочитал.

Предсказанное Бакуниным сбывается в наши дни.

Ниже цитата из Исповеди:

Я спрашивал себя также: "Какая польза России в ее завое­ваниях? И если ей покорится полсвета, будет ли она тогда сча­стливее, вольнее, богаче? Будет даже сильнее? И не распадется ли могучее русское царство, и ныне уже столь пространное, почти необъятное, не распадется ли оно наконец, когда еще далее распространит свои пределы? Где последняя цель его расширения? Что принесет оно порабощенным народам заместо похищенной независимости - о свободе, просвещении и народном благоденствия и говорить нечего, - разве только свою национальность, стеснен­ную рабством!

Но русская или вернее великороссийская нацио­нальность должна ли и может ли быть национальностью целого мира? Может ли Западная Европа когда-либо сделаться рус­скою языком, душою и сердцем? Могут ли даже все славянские племена сделаться русскими? Позабыть свой язык, которого сама Малороссия не могла еще позабыть, свою литературу, свое родное просвещение, свой теплый дом, одним словом, для того чтобы совершенно потеряться и "слиться в русском море" по выраженью Пушкина? Что приобретут они, что приобретет сама Россия через такое насильственное смешение? Они - то же, что приобрела Белоруссия вследствие долгого подданства у Поль­ши: совершенное истощение и поглупение народа.

А Россия? Россия должна будет носить на плечах своих всю тяжесть сей необъятной, многосложной, насильственной централизации. Рос­сия сделается ненавистна всем прочим славянам так, как теперь она ненавистна полякам; будет не освободительницею, а притес­нительницею родной славянской семьи; их врагом против воли, насчет собственного благоденствия и насчет своей собственной свободы, и кончит наконец тем, что, ненавидимая всеми, сама себя возненавидит, не найдя в своих принужденных победах ни­чего кроме мучений и рабства. Убьет славян, убьет и себя! Таков ли должен быть конец едва только что начинающейся славян­ской жизни и славянской истории?"