Мое восприятие Донбасса сильно изменилось после того, как я провел там десять дней. Не то, чтобы прибавилось оптимизма, но все же — появилась определенная надежда на то, что Донбасс для нас еще не полностью потерян.

Поезд Киев-Донецк

Зайдя в вагон, сразу снимаю с себя бронежилет, чтобы положить его под полку. В купе – две женщины, их глаза округляются. Поспешно поясняю: я - журналист, поэтому и использую средства защиты. Смотрят с опаской, подозревая во мне, как минимум, боевика “Правого сектора”.

Следующие пять часов пути мы пытаемся услышать друг друга в разговоре о Майдане, сепаратизме на востоке, отделении Крыма. Женщины живут в Киеве, хотят обратно в СССР, думают, что Майдан спонсировали Штаты, в Доме профсоюзов работали американские снайперы, а Украиной правит “хунта” во главе с Турчиновым. А на востоке люди хотят экономической независимости — чтобы деньги, заработанные в регионе, здесь же и оставались. В общем, как это ни обидно для моих спутниц, стандартные штампы российского телевидения.

Донецкая ОГА

Уже сутки, как здание захвачено вооруженными людьми.

На площади перед ОГА толпятся люди, человек 200. Много пожилых, ностальгирующих по СССР, но с удивлением обнаруживаю и молодежь лет 30-35. Они радостно подхватывают “Раасссия-Раасссия” и с надеждой внимают тем, кто на сцене. Со сцены взывают к невидимому “старшему брату” - “введите войска для нашей защиты”.

Я неоднократно подвергаюсь допросу: “Ты откуда? Какой канал? Украинский?” Честное: “Из Киева”, “украинское СМИ” - тут сродни приговору. Без преувеличения. Брошенное в воздух “провокатор”, “украинские СМИ брешут” подхватывается десятками скучающих бабуль — и шансов что-либо объяснить уже нет. Подоспевают ребята из “самообороны” - в масках, с битами. Классика жанра, точная копия “самообороны Майдана”. Убедительно “просят” уйти.

Коллеги из Испании, неосмотрительно оказавшиеся возле Донецкой ОГА около полуночи, лишились пятого айфона и тысячи гривен. Одного из них приняли за журналиста Эха Москвы, Илью Азара, россиянина, написавшего несколько неприятных для “сепаратистов” блогов.

Ситуация прояснилась в считанные минуты, лидер "самообороновцев" извинился перед журналистами, но телефон и деньги никто не вернул.

Сепаратизм в Донецке локализован — площадь перед администрацией занята баррикадами и пророссийски настроенными гражданами, ближайший подземный переход наводнен агрессивно настроенными “дончанами”. Они толпятся возле “Форнетти”, некоторые из них явно “навеселе”. Но стоит выйти из подземного перехода - и о сепаратизме тут уже больше ничего не напоминает. (Впрочем, в Киеве с Майданом было примерно так же.)

В кафе неподалеку беззаботная молодежь потягивает «мохито». Охранник Макдональдса, выкуривая стрельнутую у испанского коллеги-фотографа сигаретку, говорит, что «этих дебилов на площади никто в городе не поддерживает»:

- Нам тут майданы не нужны. Ахметов своих ребят с поселков посвозил. Чуть денег подкинул — и они будут стоять за что угодно. Работы-то нет, поэтому любые деньги за счастье.

В лесах

Едем в направлении Доброполья, это около 100 км от Донецка. Наша цель - найти десантников 25-й днепропетровской бригады. Дороги и пейзажи апокалиптические: ямы в пол колеса, заброшенные створы шахт, терриконы и серость везде.

Блуждая проселками, встречаем старехонькую Таврию. Оказывается они тоже ищут военных — на заднем сидении просматриваются пакеты с продуктами. Вечереет. Упав Таврии на хвост, на полевой дороге упираемся в пробку из нескольких машин. Ребята, оказывается, не застряли, а просто ждут, когда подъедут вояки, забрать “помощь”.

Проходит минут десять, из-за ближайшей рощицы выглядывают два желтых глаза камуфлированного грузовичка. Из него выгружается полдюжины солдат, совсем еще мальчишек. Улыбаются. Честно говоря, еще никогда не был так рад видеть украинского военного.

Гражданские выгружают из своих машин деревянные поддоны, всевозможную еду, дрова и даже... буржуйку! Нас сурово просят писать правду. Уверяют, что “сепаратистов” никто не поддерживает. Жалеют “голых-босых” десантников, которых бросили в степи Донбасса неизвестно для чего. Но на душе приятно — украинские военные не пропадут.

Неделей позже мы похожим образом ищем украинские танки в лесах Изюмского района. Расспрашиваем местных еще в Донецкой области, что они видели или слышали. В ответ - стандартный допрос: “Откуда? Украинские журналисты?” Езжайте, куда ехали, ничего вам не скажем”.

Пересекаем границу Донецкой и Харьковской областей и не верим ушам своим — доброжелательная бабуля рассказывает о десантниках на почти чистом украинском:

- Та вчора донька дзвонила, каже, проїхала колона танків у напрямку Ізюма. Доїдете до І. (населений пункт), там спитаєте.

Старенькие автобусные остановки расписаны украинской символикой. Дышится в Харьковской области значительно легче.

Краматорск

Вдоль железнодорожной насыпи вереница машин, много людей. Между путей стоит белый седан, вернее, то, что от него осталось. Машину переехал БМД. Один из местных пытался таким образом заблокировать передвижение военной техники. Людей в машине не было — никто не пострадал.

Чуть дальше, возле железнодорожного переезда, стоит около пяти боевых машин десанта. Солнце припекает, на броне сидят смуглые, обожженные ветрами и прокуренные выхлопами дизеля солдаты. Каждую машину окружает с десяток “местных”. Женщины раскручивают тему: “В безоружных женщин стрелять приехали? Куда ваши матери смотрят...”, мужчины, многие коротко стриженные и в спортивных костюмах а-ля "Адидас" (местный дресс-код), серьезно шепчутся о чем-то с командирами машин.

Подъезжает еще с десяток единиц БМД, к ним сразу же устремляются “местные” с криками “Глуши мотор!”, “Ты куда с оружием едешь? Вынимай обойму!” Рядом стоят женщины, которые с ужасом рассказывают, как вояки стреляли в людей в Старом городе, прорываясь утром.

- Там же школа рядом, дети испугались.

- Так что, в людей прямо стреляли?

- Ну, в воздух стреляли, но это же город, как так можно...

Отходим к своей машине, припаркованной в 100 метрах от места событий, чтобы отправить фотографии. Подъезжает грузовая газель, откидывается тент и оттуда, как десантники, начинают выскакивать мужики, человек 15-20. На первый взгляд - обычные работяги, разве что одетые в соответствии с “дресс-кодом” - спортивки и черные очки. Они устремляются к машинам военных.

В поисках розетки и быстрого интернета заходим в здание поселкового совета. На втором этаже меня встречает мужчина в розой рубашке, поселковый голова. Настороженно задает стандартные вопросы: “Откуда, какое СМИ?” и дает подключиться к свободной розетке. Он явно нервничает, постоянно докладывает по телефону о ситуации с десантниками. Говорит, что среди блокирующих технику много “не местных”. В поселке все друг друга знают.

К концу дня десантники, изнуренные жарой и моральным давлением со стороны населения, представляют собой жалкое зрелище — они подавлены, голодны (их питание за весь день — это то, что принесли сочувствующие) и ждут хоть какого-то приказа.

На один из броневиков вылазит Александр Швец, назвавшийся командиром десантников. Рядом с ним двое “казаков”. Насколько я понимаю, это представители сепаратистов. Они весь день уламывали командира, и вот - он заявляет, что достигнута договоренность возвращаться на место дислокации. Слышен радостный одобрительный гул, но тут из разных мест выкрикивают — “Никуда мы их не отпустим!”, “Пусть оружие сдают!”, “Завтра они опять стрелять в нас приедут!” Переговоры начальства продолжаются. Рядом со мной мужики шепчутся о том, что нужно держать военных, пока не приедут “наши” из Славянска.

Дело идет к ночи, командир еще раз взбирается на броню и оглашает решение “сдать замки от оружия” и двигаться в Днепропетровск. Через полчаса возле радийной машины, куда каждая из БМД в порядке очереди сдает замки от оружия, появляется около пяти-десяти вооруженных “зеленых человечков”. Они контролируют процесс сдачи замков, делают коридор для проезда БМД.

Подхожу к одной из машин в очереди.

-Плохи дела, ребята? Что, действительно оружие сдавать будете?

-Да нічого я здавати не буду. В частині взяв під розписку, туди і поверну.

- А як же наказ Швеця?

- Він нам не командир. Ми тільки комбата слухати будемо. Нашо нас взагалі сюди прислали, незрозуміло. Вже тиждень в полях без їжі тримають. Які задачі ставлять — незрозуміло.

Мы понемногу двигаемся в сторону машины. В темное время суток сфотографировать что-то хорошее трудно, а вот нарваться на неприятности — легко. Десантники на БМД, сдавшие оружие, проезжают на 100 метров вперед и ждут остальную колонну. Они фактически безоружны. Ночью с ними и их техникой может произойти что угодно.

Славянск

Вокзал Славянска (ударение на “а”, в первом слоге). На лавочке, в ожидании поезда, сидят две девушки. Их обступили кружком пятеро милиционеров, хихикают, травят анекдоты —обычная жизнь обычного маленького городка.

Вокзал находится на окраине. До центра отсюда — не больше 3 км. Но это расстояние определяет настроение и поведение людей в форме.

На центральной площади Революции и в ее окрестностях легче увидеть человека в военной форме с “мухой” или гранатометом, чем милиционера в синем кителе.

Славянск уже две недели живет без власти. Милиция отсутствует как класс, мэр города - та самая Неля Штепа - самоустранилась от исполнения обязанностей.

Возле нескольких еще работающих банкоматов выстраиваются очереди — в остальных деньги уже закончились. А инкассаторские машины, подозреваю, заезжать в Славянск просто боятся.

Эта точка на карте, о существование которой ранее не подозревали 95% украинцев, была выбрана для атаки сепаратистов не случайно. Одно название чего стоит — СлАвянск! Символично, не правда ли — город с таким названием («славяне», «славный») просится в Россию, злые бандеровцы убивают русских патриотов, славян, приходят добрые дяди с большими бородами и большими автоматами, чтобы защитить угнетенное население.

Отличная картинка. Не буду говорить для какого телевидения, сами догадаетесь.

Проезжаем очередной блок-пост сепаратистов возле здания милиции. Люди в масках, с битами, некоторые - с оружием, внимательно досматривают машины. Наш таксист удивленно восклицает:

- О, и Вася уже тут!- Что за Вася, ваш знакомый?

- Та с зоны вышел буквально на той неделе. Уже тут стоит, дубиной машет, решает, кого пропускать. От же ж, вся шваль вылезла. У нас ж городок — чуть ли не самый криминальный в Донецкой области.

На площади перед горсоветом бабуля, отойдя метров на 50 от вооруженных людей и их сторонников, осторожно спрашивает у нас:

- А вы с какого-то канала? Украинский хоть?

- (осторожно)Та с разных, я из Киева, ребята из международных агентств...

- Что ж это такое, а, никого из нормальных на площади и нету. Попрятались, что ли...

- Кого вы имеете в виду?

- Ну, пришел бы народ, разогнали бы этих бандюков. Их же поддерживают процентов 20-30, не больше.