То, что Владимир Владимирович решил испить свою миротворческую чашу до конца, еще не означает, что его интересует мир. Его могут интересовать санкции – ведь нельзя же вводить санкции против миротворцев, правда? И если Владимир Владимирович хочет урезонить сепаратистов на юго-востоке Украины, а они не урезониваются – так они же народ, а народ, как известно, всегда и всюду прав. И если Владимир Владимирович радуется украинским президентским выборам, а они срываются – так кто им доктор, вот такая незадачливая хунта, даже выборов провести не может.

Другой вопрос: почему Владимир Владимирович считает, что для предотвращения санкций достаточно просто надеть тогу – и ему сразу поверят. Но это вопрос риторический. Ведь в Кремле убеждены, что мир просто обязан верить в "зеленых человечков", не имеющих никакого отношения к российской армии, в крымский референдум как самый легитимный в мире и в юго-восточных мирных сепаратистов, сбивающих вертолеты листовками. И если вера во все это должна подменить окружающему Владимира Владимировича миру реальность, то почему бы ему не поверить в миротворческие усилия российского президента – даже если для реализации этих усилий президент России и пальцем не пошевельнет.

Поэтому я пока не спешил бы задаваться вопросом о последствиях путинских высказываний, перспективах украинского урегулирования и цене, которую Киев и Запад должны будут за это урегулирование заплатить. Политика ведь тем и отличается от журналистики, что слова в ней должны сопровождаться делами. И без этих дел любая тога миротворца будет все так же напоминать нам мундир, застегнутый на все пуговицы.