Нескольких дней противостояния в Сухуми хватило для того, чтобы государственный переворот в контролируемой Москвой самопровозглашенной Абхазии стал реальностью. Для того, чтобы открыть дорогу к власти для клана бывшего чекиста и нынешнего лидера оппозиции Рауля Хаджимбы, пришлось отстранить от власти не только президента, но и вице-президента, и премьер-министра республики, передав полномочия ее первого лица спикеру парламента.

При этом российское телевидение ни слова не говорит о “хунте” – определение, которое стало привычным для кремлевских пропагандистов, когда речь идет о политическом руководстве соседней Украины.

И это при том, что переход власти в Украине произошел куда более легитимно, чем в Абхазии. В Украине новым исполняющим обязанности главы государства после бегства президента – как это и положено по Конституции – стал председатель Верховной Рады. В Абхазии президент никуда не бежал, а в отставку была отправлена целая группа чиновников.

Более того, абхазская оппозиция еще до отставки президента и парламентских решений сделала то, о чем даже и не помышляла украинская – объявила себя временной властью. Классический государственный переворот! Но не для российской власти и не для российского телевидения.

Объяснение этому простое. В Киеве был настоящий Майдан. А в Сухуми в Майдан играет Москва – не случайно приводить к власти клан Хаджимбы в абхазскую столицу отправился Владислав Сурков, устраивавший имитацию народного протеста в аннексированном затем Крыму. Как оказалось, такая имитация очень удобна для Кремля, если нужно ослабить позиции оппонентов или просто расчистить дорогу для марионеток.

Непростыми отношения Москвы и Сухуми стали десятилетие назад, когда первый президент Абхазии решил отказаться от власти в пользу Рауля Хаджимбы. Преемник – “абхазский Путин” – был одобрен Кремлем и даже сфотографировался с настоящим Путиным. Однако вызов Хаджимбе неожиданно для Москвы бросил Сергей Багапш, пользовавшийся куда большей популярностью в народе, чем московский избранник. Произошла примерно та же история, что и с Виктором Януковичем – преемник проиграл.

Но Абхазия – не Украина. У России, наполняющей бюджет непризнанной республики, была великолепная возможность для давления на Сухуми. Была организована пропагандистская кампания против Багапша и экономическая блокада страны, проведение которой было поручено одному из самых одиозных российских шовинистов, краснодарскому губернатору Александру Ткачеву.

Багапш выстоял, но вынужден был согласиться с назначением Хаджимбы вице-президентом. Впрочем, аппаратной сноровки победителя хватило, чтобы выдавить чекиста из власти. Именно с Багапшем Дмитрию Медведеву пришлось подписать договор о дружбе и другие документы, появившиеся на столе президента России после российско-грузинской войны и признания независимости Абхазии.

Тяжелая болезнь и смерть Багапша, казалось, создают все возможности для реванша. Но избранные Москвой кандидаты – Хаджимба в этот момент был на втором плане, Кремль ставил на бывшего главу внешнеполитического ведомства Абхазии Сергея Шамбу – проиграли Александру Анквабу, которого большинство жителей самопровозглашенной республики воспринимали в качестве естественного наследника Багапша.

Реванш взят только теперь. Обвинения, которые оппозиция выдвигает в адрес Анкваба, смехотворны. Коррупция, бедность, отсутствие перспектив в развитии – следствие не правления Анкваба, а российской оккупации Абхазии. Республика – часть российского коррупционного организма, и всегда будет жить в бедности и безысходности, пока будет находиться в зоне влияния России. Но оппозиционеры как раз обвиняют бывшего президента в обратном – в недостаточной интеграции с Россией. И к этому аргументу стоит присмотреться внимательнее.

Читатель может поинтересоваться: а почему Хаджимба промосковский, а Багапш и Анкваб – не промосковские? Очевидно, что Анкваб, как и его предшественник, просто не могут не быть промосковскими – нельзя действовать иначе, когда руководишь зависимой территорией.

Но между колонией и доминионом есть свое различие. Абхазия – доминион. И Россия просто предпринимает усилия для превращения республики в свою колонию. На практике это означает конец даже имитационного абхазского государственного проекта.

Оппозиционеры обвиняют Анкваба в том, что он не создал условия для российских инвестиций. Понятно, что в условиях оккупации инвестиции могут состоять исключительно в приобретении собственности. Сейчас россияне вынуждены при заключении подобных сделок прибегать к посредничеству абахзских граждан. Это, конечно же, порождает мошенничество, но с другой стороны, не сильно увеличивает количество россиян в Абхазии.

Новый президент должен будет снять всяческие ограничения. И в результате абхазы уже через несколько лет станут в республике, из которой в свое время было изгнано грузинское население, незначительным и мало что решающим меньшинством, этнической декорацией для настоящих хозяев Абхазии.

Еще одно непростое решение, которое должен принять новый президент и которое вряд ли с восторгом воспринял бы Анкваб – это этническая чистка в Гальском районе. Грузинское население (которое российская пропаганда стыдливо называет мегрелами) увеличивается с каждым днем и вскоре уже сравняется по численности с самими абхазами.

Уже при Багапше принимались попытки включения этого населения в политический ландшафт Абхазии, впрочем, воспринятые оппозицией и значительной частью общества с раздражением. Но усиление Москвы возможно только в случае, если население Гальского района изгонят из родных мест – обычная практика для России и ее марионеток.

И наконец, последнее условие превращения доминиона в колонию – это конец даже условной демократии. Удивительно, но самопровозглашенные республики до сих пор имеют большее поле для маневра, чем сама Россия. И в Абхазии, и в Южной Осетии, и в Приднестровье поддерживаемые Кремлем или обладающие мощным административным ресурсом кандидаты неизменно пролетали на выборах. Теперь этому должен быть положен конец. Майдан возможен только тогда, когда он выгоден Кремлю – как в Абхазии. Но не тогда, когда люди в самом деле хотят избавиться от коррупционной власти, как во время “снежной революции” в Южной Осетии.

Самопровозглашенные республики просто обречены стать колониями России. И если для Южной Осетии или Приднестровья это уже мало что изменит, для Абхазии это будет означать настоящую этническую катастрофу. И эта катастрофа – главное и неизбежное следствие московской игры в абхазский Майдан.

Виталий ПОРТНИКОВ для  haqqin.az