Вы замечаете, что дозы ужасов, сообщаемых об украинской войне, растут день ото дня? Любой наркоман вам скажет, что дозы имеют обыкновение расти. Сначала вам хватало сообщений о том, что на Майдане кого-то избили, потом — что убили, потом вам понадобились трехзначные цифры убитых. Дозы растут. Ужас — это сильное чувство, и вы любите испытывать сильные чувства.

Прошло немного времени, и вам понадобились сообщения про сожженных заживо, про удушенную проводом беременную женщину. Дозы растут.

Вам уже недостаточно узнавать о том, что людей убили из автомата. Вам нужно узнавать о том, что людей убили из миномета, из пушки, из установки «Град». Попомните мое слово, скоро и это перестанет производить на вас должное впечатление, и вам захочется услышать про то, как людей убили атомной бомбой. Ужас — это сильное чувство, без которого вы больше не можете. И дозы растут.

Вот вам уже понадобилось сообщение про распятого мальчика. Эта доза ужаса близка к смертельной. Но вам она нужна. При сообщении о том, что погиб мужчина, вы больше не испытываете ни ужаса, ни гнева, ни трепета, ради которых смотрите телевизор и шарите по интернету. Дозы растут.

Впрочем, есть люди, которые ненавидят ужасные сообщения о жертвах на Украине. Есть люди, которые изо всех сил бросаются опровергать — и про беременную женщину, и про распятого мальчика. Не обольщайтесь: это созависимые. Любой наркоман вам скажет, что вокруг него полно людей, которые ненавидят наркотики. Ненависть — сильное чувство. И у созависимых тоже растут дозы необходимой им ненависти. Созависимым родственникам наркомана надо каждый день ненавидеть наркотики все больше. И часто их борьба с наркотиками заканчивается тем, что они сами начинают наркотики принимать. Точно так же контрпропагандистам надо день ото дня все более гневно опровергать пропагандистов, так что рано или поздно они сами становятся пропагандистами.

Однажды любой наркоман, который нюхал наркотики или курил, делает укол в вену. Это закон. И точно так же любой человек, который питался ужасом или ненавистью из интернетных сообщений про войну, однажды возьмет в руки оружие. Потому что дозы растут. Однажды вас перестанет переть от чтения военных сводок, точно так же, как любого наркомана однажды перестает переть от вдыхания наркотиков через нос. Однажды ради острых чувств ужаса и ненависти, на которые вы подсели, вам понадобится самим стать персонажами военных сводок. Точно так же, как каждому наркоману однажды надобится сделать себе укол.

Я знаю, что говорить вам слово «остановитесь» довольно бессмысленно. Вы не остановитесь, пока не опуститесь до дна.

Но я знаю, как это выглядит — остановка. Однажды, когда жизнь уже совсем разрушена, когда нет уже ни работы, ни семьи, ни денег, ни здоровья, вы сознаетесь себе, что это сильнее вас. Героин сильнее вас. Ужас сильнее вас. Ненависть сильнее вас. Праведный гнев сильнее вас. Однажды вы признаетесь себе, что не можете с ними справиться.

И тогда вы идете на группу. Вы идете к людям и говорите им: «Я не могу один справиться. У меня в жизни нет любви, детей, работы, смысла, счастья, горя — ничего. Моя жизнь состоит из того, что меня либо прет, либо кумарит. Я забыл все остальные чувства, кроме “прет” и “кумарит”. И это сильнее меня, помогите». Так вы говорите, и это первый шаг.

Потом вам предстоит еще одиннадцать шагов. Надо разобраться со своей жизнью. Это долгое дело. Но в конце вы научаетесь жить без ужаса, без трепета и без праведного гнева, точно так же, как наркоман научается жить без наркотиков.

Я знаю, что все это бессмысленно говорить. Я знаю, что надо ждать, пока вы поймете это сами или погибнете.