Фото: spletnik.ru

Сподобил Господь! Или чёрт дёрнул. Прочитала последние два сочинения Ксении Собчак.

В последнем — хвалит Рамзана Кадырова, за то что тот «вписался за обиженных», то есть за Валерию, Кобзона и Газманова, которых обидела Латвия; как заметил кто-то, культура Латвийской ССР понесла тяжёлую утрату. Кадыров молодец, потому что в ответ на демарш Латвии героически запретил Обаме въезд в Чечню. По-моему, Кадыров на Валерию, Кобзона и Газманова клал с прибором, но простим человеку из шоу-бизнеса уверенность в том, что всех волнует происходящее с деятелями шоу-бизнеса. Собчак называет Кадырова настоящим мужиком и джигитом, а его поступок считает дурацким, но прекрасным (или прекрасным, но дурацким).

С высоты своей неопределяемой позиции она призывает не винить наших т.н. звёзд за привычку к жополизанию; они, говорит, крайне инфантильны и больше смерти боятся отлучения от эфира: «Эти люди не виноваты в том, что допуск к федеральному эфиру сегодня добывается исключительно жополизанием. Винить их так же легко и несправедливо, как осуждать бюджетников за то, что позволяют свозить себя автобусами на митинги «Единой России». А куда им деваться?» Да уж, несправедливо. Деятели шоу-бизнеса, казалось бы, малы и мерзки, как мы; однако — нет! не так, как мы; иначе! ибо они хотят на федеральные каналы, а мы — не хотим.

А вот уподоблять (блять, блять... — привычно поддержало эхо) звёзд шоу-бизнеса бедолагам-бюджетникам — это быть, скажем мягко, малость не отсюда. Ряд ведь можно и продолжить. Другие люди были не виноваты в том, что стали проститутками, в том числе и политическими, третьи — в том, что пользовались их услугами; все они тоже были типа бюджетников, надо ж понимать: им просто чего-то хотелось. А некоторые в своё время были не виноваты в том, что дополнительная жилплощадь добывалась только посредством написания доносов на соседей по коммуналке. А куда им было деваться? Чего-нибудь захочешь — не так раскорячишься. Зачем ты отрезал мне уши, сволочь? — Погугли слово «бюджетник», и всё поймёшь. 

Идём, однако, дальше, — всё дальше и дальше за грань логики, вкуса, здравого смысла: признав и не осудив приоритеты звёзд российской эстрады и даже посочувствовав их инфантилизму, переходящему в умственную отсталость, мы, допустим, записали их в моральные и душевные инвалиды и ничего от них больше не хотим, лишь бы продолжали петь и плясать на федеральных каналах (это убережёт звёзд от попыток свести счёты с их никчемной жизнью). Но сама Ксения Анатольевна, вот те на, от них чего-то хочет! Цитирую: «Почему звёзды не объявили бойкот Латвии? Почему продолжили радовать латышей своим творчеством? Как вообще можно было после этого инцидента не устроить никакого протестного хэппенинга? Например, показать на большом экране в Дзинтари песню Иосифа Давыдовича на полчаса времени, заставить зал встать, отказаться выступать, хоть как-то поддержать коллег и выразить возмущение?» Очень интересно. Оказывается, эти грибы должны были взбунтоваться. Оказывается, детский сад на выезде должен был устроить диверсию, как партизанский отряд в тылу врага. Заставить зал встать, заставить зал лечь, заставить зал отжаться. «Показать на большом экране в Дзинтари песню Иосифа Давыдовича на полчаса времени» — это был бы настоящий теракт; ведь даже сам Иосиф Давыдович на такое не способен, он гуманист: у него в репертуаре нет песни на полчаса времени. Спрашивается: зачем недоумки-жополизы должны были всё это устроить? Чтобы что? Чтобы Латвия в следующий раз и их не пустила, не дала порадовать латышей своим творчеством? Да как такая мысль вообще могла прийти кому-то в то, что принято называть головой? «...низость — промолчать, как это сделали все звезды этой Юрмалы, прекрасно проведя там фестивальную неделю» — да-да, внезапно облажались; обычно-то их хлебом не корми, дай только взобраться на горние выси. Для того и стразы на брючины нашивали. 

И добавим пафоса кусок. Доставайте платочки, готовьтесь обнять и плакать. «В связи с этим,— пишет Ксения Собчак, — ещё раз хочу вспомнить единственного человека, который не живет по этим правилам, — Андрея Малахова. Узнав, что меня по политическим мотивам сняли с ведения премии Муз-ТВ за несколько дней до начала, он отказался там работать. В то время как Лера Кудрявцева и Максим Галкин отлично провели шоу и даже словом не обмолвились об этой несправедливости».

Единственный! Единственный, едрить! Малахов Андрей. Совесть нации найдена там, куда не ступала нога приличного человека. С этого момента начинаю внимательно рассматривать содержимое мусорных вёдер: там, поди, тоже брильянты закопались. Нет, мы в натуре дожили. Пропал дом. Когда-нибудь Малахову Андрею поставят памятник в Куршевеле, — за то, что с ковра не двинулся и претерпел пытки, моральные, конечно: о-о-о, а ведь я мог бы быть сейчас на Муз-ТВ! — и чтобы Диавол не соблазнил малого сего, Малахов Андрей приковал себя к батарее. А Лера Кудрявцева и Максим Галкин, которые должны были (почему-то) преодолеть свою жополизную природу и обмолвиться при случае об этой несправедливости (крикнув во время церемонии: «Собчак! Собчак!»), будут гореть в аду. И вот что я ещё думаю: как страшно жить, когда не уверен в своём будущем. Когда твоя жизнь и творческая биография буквально висят на волоске. Тебя в любой момент могут снять с ведения премии Муз-ТВ. Может ли простой российский обыватель понять, какой стресс, какое напряжение, какое давление постоянно испытывают те, кто нацелился провести премию Муз-ТВ и рискует в последний момент обломаться? Да никогда и ни за что. Мысленно на одну чашу весов кладу я «Архипелаг-как-его-ГУЛАГ», на другую — снятие Ксении Собчак по политическим мотивам с ведения премии Муз-ТВ, и Муз-ТВ решительно перевешивает.

Как я сказала выше, я прочитала последние два её сочинения; не в должном порядке получилось, и предпоследнее, умилённое, на смерть Новодворской, после рассказа о трудовых буднях звёзд прочлось глазами бюджетников-невольников (невольно). Перед Новодворской Собчак преклоняется. Особенно перед её непостижимой неприхотливостью: «Она поддерживала интересы независимых предпринимателей — и при этом не получила от этих самых предпринимателей ни гроша. (По нашим временам это и впрямь феноменально и не укладывается в голове. — Н.Б.) Она ездила на такси, жила в скромной, заваленной книгами квартире» — тут бюджетники дружно зачесали репы, зависнув на «ездила на такси» как на доказательстве нищебродства. Господа! — хочется крикнуть уже без всякого сарказма, — да очнитесь вы, приблизьтесь к народу, за который анус рвёте, погуглите слова типа «метро», «трамвай», «троллейбус» и «пешком», прежде чем рыдать по тому поводу, что кто-то ездил на такси. Когда соответствующие органы потырили у Ксении Собчак сбережения, Валерия Ильинична предложила ей денежное вспомоществование; Ксения Анатольевна испытала жгучий стыд. «Я представила себе эту пожилую, больную женщину, живущую в маленькой квартирке, готовую отдать мне свои накопления, равные паре моих корпоративов...» — тут бюджетники возопили «Сумму, сестра, сумму!» — выдернули шнур, выдавили стекло и вывалились из своих автобусов. И тихо про себя подумали, подлецы: «Надо было бра-а-ать...» — и эта тёмная мысль на мгновение таки сроднила их со звёздами российской эстрады.