Я все время боялась писать о войне. Как только произносишь «война», «нас обстреляли», сразу дикие выпады русских граждан «ты-фейк», «проект, чтобы все поверили, что Россия агрессор», «ты-вымышленный герой».

И тебе становится еще страшнее и больнее, за твоих детей, которых не замечают те, кто направил на тебя ГРАДЫ, за куму и ее детей, за соседей, за город, за мир…

Получается, что мы, те, кто видит войну, кто плачет от страха, прячется в подвалы, нас уже давно нет для тех, кто поддерживает своего царя, решившего стереть нас с лица земли. Мы, в русских глазах, фейк?! 

Получается целая фейковая страна, уже полгода обороняется от реальной угрозы, называющей себя Россией, получает похоронки, разминирует поля, рыдает над разрушенными городами?

Сегодня ночью позвонили ( и не только мне) плачущие родственники из России, которым, по их честному телевиденью, смакуя кровавые подробности, рассказали, что больше нет моего города, меня. Нас, по их честному мнению, расстреляли афроамериканские захватчики на самолетах призраках. Страна, считающая меня фейком, создает фейковые новости о моем уничтожении, поставив напротив моего города не фейковые ГРАДЫ.

Мы ждали обстрела всю ночь. Если Россия сказала- они убиты, им уже ничего не стоит убить нас.

Я не фейк, и мои дети не фейк. И мы выживем, чтобы дать показания против тех, кто творит это безумие.

Мы выживем, потому что мы сильнее русских. Только абсолютно слабый и зависимый народ, может не иметь своего мнения, верить в то, что танки и ГРАДЫ, рвущие мою землю, куплены мирными ополченцами, в мирном «Эпицентре».

Россия, мне напоминает женщину, которая, ради того, чтобы ее не бросил муж, чтобы получать от него хоть кусочек зарплаты, крыши над головой, мнимой заботы, терпит его ложь, побои, измены, унижения, уговаривая себя «бьет, значит, любит», и, будучи абсолютно несчастной в жизни, поучает влюбленных и счастливых, как правильно жить в браке. 

Мне очень понравился комментарий одного жителя дружелюбного государства «я не понимаю этих степных истерик, не понимаю о чем она пишет, пишет ярко, колоритно, талантливо, весело, но при чем тут война»…

Для них, русских, здесь войны нет, нет их солдат, их танков. Удивительно, они смогли переступить не только через меня, мой город, но и через своих граждан, погибших здесь за бредовые идеи их царя и глупые правила, внушенным им кем-то. 

Я не знаю, как так получилось, что мне легче писать о войне не фактами « такого числа, в таком-то месте, произошло….», а образами, чувствами, пропуская их через душу, иногда смеясь над своими и чужими глупостями, иногда крича от боли, хотя, эта боль может и не касается меня лично. Может это мое личное восприятие войны. 

Я все время пыталась понять, почему это все случилось со мной, областью, Донбассом, анализировать, чтобы остановить, понять ошибки и предпосылки, чтобы оправдать или обвинить.

Мне было обидно, что меня россияне называют «фейком» и отрицают свою агрессию, а где-то там, в Украине, кто-то родной по духу и крови, не знающий ситуации на Донбассе, считает меня и всех жителей моего города виновными в этой войне, и, даже, видит в нас сепаратистов. Поэтому я начала рассказывать о жизни здесь, простой и сложной, смешной и глупой.

Я видела, я чувствовала, я пропустила через себя тысячу и одну историю, людей проживших, и даже, сотворивших войну, чтобы понять ее проблему, как болезни и создать вакцину.

Кто-то из друзей написал мне, что я интерн, познающих и вскрывающий тело войны, ЛНР, референдума, ополчения. Иногда я так себя и чувствовала, а еще, археологом, пытающимся установить истоки бедствия. Я не знаю, вела ли я раскопки в себе, событиях, других судьбах, но, я писала и пишу только о том, что прошло через меня, как боль, как информация, как штык.

У каждого из нас разное восприятие войны. Иного быть не может. Я тоже сначала не понимала ее сути и писала «АТО». Но, терроризм-это, когда маленькая кучка людей, что-то захватила или взорвала, а не когда, чужая армия, заслав сюда своих реконструкторов, используя воров и предателей внутри страны, снабдив наемников деньгами и оружием, ведет необъявленную войну. 

Война она разная. Это и профессиональные солдаты, и наемники, приехавшие из чужих стран, это и местные, прячущие глаза ополченцы, это и твои соседи, проклинающие Украину, но требующие у нее пенсий и льгот; это и хвастающиеся награбленным мародеры золотом; это и подбадривающие себя люди, не умеющие воевать, но так уставшие бояться, что предпочитают шутить над своими страхами. Поэтому и истории получаются разные- смешные, смеемся-то над собой, над своими страхами, над чужой глупостью; грустные, ведь грустим искренне; страшные- здесь боль и смерть. 

Да, я вижу, что эти рассказы, наполненные моими эмоциями, страхом, шутками, ехидством, насмешкой над врагом, любовью к земле и переживаниями за поселок, являются и эпикризом, и заключением патологоанатома, и историческим фактом, и живым свидетельством, и раскопками археолога, и психологической работой, и поддержкой, и осуждением, и болью, и надеждой, и, дают право людям и смеяться над врагом, и поддерживать оступившихся, и делить с нами боль, и радость. 

Мы живем единением. Боль и страх, разделенные на всех, становятся меньше. А вот любовь, пережитая всеми -становиться только больше и ярче, и дает каждому тепло и крылья, как и вера, как и молитва. 

Может быть, россияне и не могут понять, это единение душ, слез, чувств, которое происходит здесь и сейчас, в стране, мире, у нас, даже у меня на странице в ФБ. Они слишком заняты своим величием страшебратием, поучениями, им некогда чувствовать и жить своими эмоциями. 

Они, тратят жизнь на то, чтобы научить посторонних людей жить правильно. На ходу придумывают одним им понятные правила (причем у каждого свои), и поучают окружающих: вы не правильно гаварите, не правильно сеете пшеницу, доите молоко, любите, рожаете, живете…

Удивительно несчастные люди, без эмоций, как вырезки из газет, одинаковые, как колоды карт. Штампы. Нет, я не говорю обо всех, есть, еще живые, их мало, основная масса, это люди мыслящие фразами новостных линий, высказываний Путина, создающие из них правила и штампы и живущие в них. 

Иногда мне кажется, что россияне, скоро, смотря кино, будут ругаться с героями фильма, режиссером, сценаристом, потому, что герой фильма, не так сказал, сделал, высморкался, а сценарист не так написал историю, герои ее не так прожили…

…или доказывать Кастанеде, что шамана нет…или Кастанеды нет…

… или доказывать Пелевину, что он не правильно написал свои книги, что сюжетная линия, отклонилась от линии Единой России…

…или доказывать соседке, которая хочет уйти от мужа-пьяницы, потому, что он пьет, что ей этого делать нельзя, у всех пьет, значит, так нужно, так положено по правилам…

…или доказывать, что резать яблоко нужно под установленным правительством углом…а готовить в ресторане, по принесенному и утвержденному ими рецепту…

Как только человек начинает доказать свои весомость, значимость, свою правду, навязывать свои правила, он теряет и силы, и жизнь. Думаю, им лучше не мешать в этом. 

А мы живые, разные, мы ведем диалог, мы дарим друг другу надежду и жизнь, спорим, сочувствуем горю даже наших врагов. И благодаря живому диалогу, вот лично мне, стало легче воспринимать невоспринимаемое, жить в фейковой стране, бороться со страхами, просто БОРОТЬСЯ. 

Я не писатель, не пишу под заказ, я, наверное, как фотограф делаю снимки. Иногда они разноцветные, яркие, радостные, иногда, черно-белые. Я- фотограф войны, просто фотографирую ее словами, эссе, рассказами, эмоциями, чувствами, мыслями, и, делюсь с друзьями, чтобы не сойти с ума в одиночестве. 

Восприятие войны у каждого разное. Это зависит от того, как она нас затронула, услышали ли мы ее холодное дыхание, зов, леденящий кровь, а еще, это зависит равноудаленности сердец, единения душ. От многого. 

«Я зашла на вашу страницу, чтобы поржать, посмеяться, у меня настроение плохое, а тут ничего смешного нет», - а я не могу рассказать ничего смешного, потому что мы всю ночь ждали, когда нас будет расстреливать Россия или потому, что сегодня похороны соседского мальчишки, который выстрелил в себя из оружия, принесенного его отцом-бандитом.

Я-не писатель. Я не могу писать о том, что не чувствую: смешно- смеюсь, больно-плачу. Я еще не умею быть Пелевеным, Донцовой, Марининой, чтобы лихо, с коммерческим сюжетом. Мы тут не знаем, как оно закончиться, хочется хеппи энд, только каждый видит его по-своему. Свои тут у каждого свои. Но я не обижаюсь-это восприятие войны.

Вот иногда смотришь телевизор, а там шутки, шоу, сериал, любовь, думаешь, как же так, мы тут, нам страшно и больно, а они там смеются. А потом начинаешь смеяться, и думаешь, эх, еще чуть-чуть и вернется нормальная жизнь. Если кто-то любит, смеется, поет, значит, верит, что мир будет.

Это, как похороны и свадьба на одном этаже; как крики «Горько!» в одной квартире и плачь, брошенной мужем женщины, в другой; это, как, когда одна соседка, превратив свою квартиру в оранжерею, дарит ростки цветов всем жильцам, и высаживает их в клумбу, а другая, выливает из своего окна помои, чтобы убить цветы; это, как шутка, рассказанная в одной компании, которая понимает о чем речь, а один человек, не смеется, потому, что он не из этой компании, и не понимает соли шутки…Это просто восприятие жизни.