17 августа в некоторых городах России имели место одиночные пикеты или небольшие демонстрации с требованием федерализации. Естественно, это требование было лишь лукавым троллингом власти, так как по конституции, Россия уже сейчас является федерацией (хотя на самом деле это унитарная страна, империя). Конечно же, в Кремле тоже понимают, что никакая федерализация в России невозможна и что участники пикетов на самом деле добиваются распада России.

Федерация, в отличие от империи - это сугубо добровольный союз. А это значит, что его могут создать только независимые страны. Внутри России нет независимых стран и поэтому создавать федерацию некому. Регионы полностью подчинены центру и, по этой причине, не имеют возможности свободно решать свою судьбу.

Естественно, любые требования передачи некоторых полномочий из центра в регионы (даже под лозунгом "федерализации") воспринимаются центром очень болезненно, как попытка расчленить империю. И поэтому, жёстко караются. Сегодня нет угрозы массовых выступлений с подобными требованиями и поэтому наказания за участие в таких пикетах, как правило, не слишком жестокие.

Гораздо страшнее для центральной власти ситуация, когда центр сравнительно слаб ввиду внутренних конфликтов, а руководители регионов пользуются этим для расширения своих властных полномочий, как это случилось во время "парада суверенитетов" в начале 1990ых годов.

Если не считать Чечню, Татарстан пошёл дальше всех регионов в этом направлении. В 1992 году мне довелось встретиться с интереснейшим человеком - австралийцем татарского происхождения, успешным предпринимателем Рустамом Садри. Оказалось, что тогдашний президент Татарстана Минтимер Шаймиев уполномочил его - ни много, ни мало - организовать посольство Татарстана в Австралии, что он и сделал, купив на свои деньги помещение и собрав вокруг себя группу единомышленников. Он стал, по существу, послом Татарстана в этой стране. Позже, после заключения двустороннего договора между Казанью и Москвой по разграничению полномочий в 1994 году, статус этого учреждения был понижен до уровня торгового представительства Татарстана.

Примерно такие же "посольские" учреждения создавались Татарстаном и в некоторых других странах. Кроме того, Казань планировала введение татарстанского гражданства и своего паспорта (после двустороннего договора, вместо введения татарстанских паспортов, решили просто сделать специальный вкладыш в российский паспорт на татарском и русском языках).

Аналогичные меры предпринимались в области экономики - начиная от протекционистских мер против соседних регионов до попыток открытия таможен на границах Татарстана. Были даже разговоры о введении своей валюты, но для начала ограничились вводом в обращение специальных купонов, действительных лишь на территории республики. За Татарстаном подтягивались и другие регионы и республики.

Короче, движение Татарстана в сторону независимости происходило постепенно, шаг за шагом, без резких движений, способных спугнуть местного русскоязычного обывателя. Символически значимыми событиями были лишь Декларация о Суверенитете в 1990 году и референдум о суверенитете в 1992 году. Кроме этих актов, не было ни провозглашения независимости, ни обращений в ООН, ни резких выпадов против Кремля. Даже русские названия улиц в Казани не переименовывали. Наоборот, Шаймиев постоянно говорил о необходимости сохранения территориального единства России, с искренним радушием принимал президента Ельцина в Казани, не давал радикальным татарским националистам перехватить инициативу и даже старался вытеснить их из политической арены.

Непонятно даже, хотел ли Шаймиев настоящей независимости. Внутрироссийская ситуация сама заставляла регионы решать многие вопросы самостоятельно. Россия в то нестабильное время постепенно распадалась и администрации Ельцина пришлось приложить немало усилий, чтобы замедлить этот процесс. Лишь после рассстрела парламента удалось консолидировать власть в Кремле и, таким образом, притормозить процесс "суверенизации." Однако, только с приходом Путина во власть Кремлю удалось не только остановить, но и повернуть этот процесс вспять.

На самом деле, конечно, объективно существующие центробежные силы были лишь исскуственно "заморожены" - частично с помощью силы, частично с помощью конституционно-юридических механизмов, частично с помощью массированного использования гос. пропаганды. То есть, эти центробежные силы никуда не делись. Они рано или поздно снова придут в движение.

Исходя из исторического опыта, можно предположить, что распад России в будущем будет происходить примерно также, как в начале 90ых: без резких шагов, без ярких символических жестов со стороны регионов, без провозглашения независимости, без резких вызовов Москве. Всё, что требуется для начала "ползучей децентрализации" - это хотя бы временное ослабление центральной власти вследствие какого-либо внутреннего конфликта, например, попытки переворота. При этом, регионы наверняка будут клясться в лояльности Кремлю, одновременно строя скоростные шоссе в сторону Китая или Финляндии и ведя переговоры о прекращении выплаты федеральных налогов.

В любом случае, распад России неизбежен, так как её территориальная монолитность неразрывно связана с диктатурой. Только диктатура может насильно удержать все российские регионы вместе и предотвратить распад страны, но диктатуры исторически обречены на исчезновение, так как противоречат неизбежному прогрессу общества.

17 августа в некоторых городах России имели место одиночные пикеты или небольшие демонстрации с требованием федерализации. Естественно, это требование было лишь лукавым троллингом власти, так как по конституции, Россия уже сейчас является федерацией (хотя на самом деле это унитарная страна, империя). Конечно же, в Кремле тоже понимают, что никакая федерализация в России невозможна и что участники пикетов на самом деле добиваются распада России.

Федерация, в отличие от империи - это сугубо добровольный союз. А это значит, что его могут создать только независимые страны. Внутри России нет независимых стран и поэтому создавать федерацию некому. Регионы полностью подчинены центру и, по этой причине, не имеют возможности свободно решать свою судьбу.

Естественно, любые требования передачи некоторых полномочий из центра в регионы (даже под лозунгом "федерализации") воспринимаются центром очень болезненно, как попытка расчленить империю. И поэтому, жёстко караются. Сегодня нет угрозы массовых выступлений с подобными требованиями и поэтому наказания за участие в таких пикетах, как правило, не слишком жестокие.

Гораздо страшнее для центральной власти ситуация, когда центр сравнительно слаб ввиду внутренних конфликтов, а руководители регионов пользуются этим для расширения своих властных полномочий, как это случилось во время "парада суверенитетов" в начале 1990ых годов.

Если не считать Чечню, Татарстан пошёл дальше всех регионов в этом направлении. В 1992 году мне довелось встретиться с интереснейшим человеком - австралийцем татарского происхождения, успешным предпринимателем Рустамом Садри. Оказалось, что тогдашний президент Татарстана Минтимер Шаймиев уполномочил его - ни много, ни мало - организовать посольство Татарстана в Австралии, что он и сделал, купив на свои деньги помещение и собрав вокруг себя группу единомышленников. Он стал, по существу, послом Татарстана в этой стране. Позже, после заключения двустороннего договора между Казанью и Москвой по разграничению полномочий в 1994 году, статус этого учреждения был понижен до уровня торгового представительства Татарстана.

Примерно такие же "посольские" учреждения создавались Татарстаном и в некоторых других странах. Кроме того, Казань планировала введение татарстанского гражданства и своего паспорта (после двустороннего договора, вместо введения татарстанских паспортов, решили просто сделать специальный вкладыш в российский паспорт на татарском и русском языках).

Аналогичные меры предпринимались в области экономики - начиная от протекционистских мер против соседних регионов до попыток открытия таможен на границах Татарстана. Были даже разговоры о введении своей валюты, но для начала ограничились вводом в обращение специальных купонов, действительных лишь на территории республики. За Татарстаном подтягивались и другие регионы и республики.

Короче, движение Татарстана в сторону независимости происходило постепенно, шаг за шагом, без резких движений, способных спугнуть местного русскоязычного обывателя. Символически значимыми событиями были лишь Декларация о Суверенитете в 1990 году и референдум о суверенитете в 1992 году. Кроме этих актов, не было ни провозглашения независимости, ни обращений в ООН, ни резких выпадов против Кремля. Даже русские названия улиц в Казани не переименовывали. Наоборот, Шаймиев постоянно говорил о необходимости сохранения территориального единства России, с искренним радушием принимал президента Ельцина в Казани, не давал радикальным татарским националистам перехватить инициативу и даже старался вытеснить их из политической арены.

Непонятно даже, хотел ли Шаймиев настоящей независимости. Внутрироссийская ситуация сама заставляла регионы решать многие вопросы самостоятельно. Россия в то нестабильное время постепенно распадалась и администрации Ельцина пришлось приложить немало усилий, чтобы замедлить этот процесс. Лишь после рассстрела парламента удалось консолидировать власть в Кремле и, таким образом, притормозить процесс "суверенизации." Однако, только с приходом Путина во власть Кремлю удалось не только остановить, но и повернуть этот процесс вспять.

На самом деле, конечно, объективно существующие центробежные силы были лишь исскуственно "заморожены" - частично с помощью силы, частично с помощью конституционно-юридических механизмов, частично с помощью массированного использования гос. пропаганды. То есть, эти центробежные силы никуда не делись. Они рано или поздно снова придут в движение.

Исходя из исторического опыта, можно предположить, что распад России в будущем будет происходить примерно также, как в начале 90ых: без резких шагов, без ярких символических жестов со стороны регионов, без провозглашения независимости, без резких вызовов Москве. Всё, что требуется для начала "ползучей децентрализации" - это хотя бы временное ослабление центральной власти вследствие какого-либо внутреннего конфликта, например, попытки переворота. При этом, регионы наверняка будут клясться в лояльности Кремлю, одновременно строя скоростные шоссе в сторону Китая или Финляндии и ведя переговоры о прекращении выплаты федеральных налогов.

В любом случае, распад России неизбежен, так как её территориальная монолитность неразрывно связана с диктатурой. Только диктатура может насильно удержать все российские регионы вместе и предотвратить распад страны, но диктатуры исторически обречены на исчезновение, так как противоречат неизбежному прогрессу общества.