Российский президент Владимир Путин воспользовался перелетом в Улан-Батор для того, чтобы предложить украинскому коллеге семь пунктов "донбасского урегулирования".

Главный акцент в этом плане делается на прекращение огня, при этом о статусе придуманных российскими спецслужбами "народных республик" в путинском плане нет ни слова. Но не стоит обольщаться – в этом плане нет ни слова и о прекращении российского участия в диверсиях на Донбассе.

Из этого можно сделать достаточно простой вывод – Путин, с одной стороны, не заинтересован в продолжении военных действий, которые требуют уже неприкрытого участия российских вооруженных сил, а с другой – стремится к "заморозке" конфликта на Донбассе.

И первый, и второй мотивы вполне объяснимы. При всех бодрых рапортах российского руководства введенные Западом санкции уже начинают сказываться на общем состоянии экономики страны-агрессора – и ясно что новые санкции только увеличат проблемы. Кроме того, Путину не нужно обострение ситуации накануне саммита НАТО, потому что – если учесть им же взращенное параноидальное состояние российского общества – на стремление союза принять превентивные меры защиты придется отвечать.

А участие России в гонке вооружений хуже любых санкций, Советский Союз, между прочим, отдал концы именно поэтому, втянувшись в навязанную президентом Рональдом Рейганом гонку вооружений.

Но вообще уйти с Донбасса и позволить Украине восстановить свою территориальную целостность, не посадив нашу страну на крючоктребований сепаратистов, Путин тоже не может – потому что в этом случае он будет выглядеть в глазах собственного населения слабаком и предателем "братьев". При этом нужно учитывать, что российское общество, следуя цивилизационной традиции сказочного героя Емели, хочет чтобы президент и "братьев" защитил, и войска не вводил, а если вводил – чтобы эти войска встречали цветами, а не пулями. С этаким электоратом вряд ли справится даже Путин – тем более, что и сам российский президент мыслит приблизительно в такой же парадигме.

Поэтому Путин и предлагает, по сути, ничего не решать. Украинские войска отходят от очагов сопротивления сепаратистов, те прекращают собственные наступательные операции (то есть российская армия прекращает вторжение в Украину) – и сохраняется статус-кво. То есть возникает – даже без всяких переговоров – государство в государстве, которое считает себя независимым, но не признается таковым всеми остальными, даже Россией. При этом существование этой территории ложится экономическим бременем на Киев, а не на Москву – и это выгодно отличает оккупированные Россией территории Донбасса от Приднестровья. Потому что в приднестровском случае за существование агрессивного сепаратисткого анклава с российскими военными внутри платит Москва. А в донбасском случае за то же самое должен заплатить Киев.

И это то, на что нельзя соглашаться ни в коем случае – даже если удастся достичь компромисса по всем прочим вопросам и даже если Москва выведет свои военные формирования с территории Украины, оставив бандитов самих "следить за порядком". На поддержание существование сепаратистских образований, которые хотят поддерживать дружеские связи с агрессором, не должна быть потрачена ни одна копейка из украинского бюджета, ни одна гривна украинского налогоплательщика. Если России так интересен гнойник на нашей земле – пусть поддерживает его жизнеобеспечение собственными средствами. И это касается к тому же и поставок энергоносителей. Приднестровье получает российский газ бесплатно, не платя за него десятилетиями. И ничего, "Газпром" выжил. Так чем же хуже Донбасс?

Если мы и Запад заставим заплатить Россию за свои авантюры сполна, это не отдалит, а приблизит время полного восстановления территориальной целостности нашей страны – включая, разумеется, и оккупированный Крым. Запад принимает решение о санкциях. Нам необходимо возложить на Россию экономическую ответственность за оккупированные территории. При этом мы можем вести переговорный процесс до бесконечности, но платить сепаратистам должны начать только после того, как они возвратятся в правовое поле Украины.