Сегодня Михаил Ходорковский и Алексей Навальный – единственные реальные претенденты на роль альтернативных политических лидеров. «Других писателей у нас нет» - так уж получилось по факту.

Также получилось, что вопрос о Крыме, на который оба на днях ответили одинково двусмысленно, - стал центральным политическим вопросом, ибо именно в аннексии Крыма соль политической доктрины Путина: интересы России выше принципов и ценностей, на которых стоит послевоенный западный мир.

На этих основах – демократическом устройстве, верховенстве закона, суверенитете личности и ограничении государства строятся союзнические отношения западных стран. Собственно на совместной защите этих принципов и ценностей от альтернативной (советской) идеологии и возникло геополитическое содружество, которое принято называть атлантическим, или, используя термин Холодной войны, – «Свободным миром», который сегодня включает большинство индустриальных стран, за исключением Китая. Силовое разрешение конфликтов внутри этого мира невозможно, ибо в дополнение к политическому единству теперь имеет место и экономическая интеграция, которая делает конфликт невыгодным ни для одного из участников.

Ведомая Путиным Россия самоустранилась из этого миропорядка, противопоставив Свободному миру свой собственный «Русский мир». Помимо "русскости" неотъемлемой частью этого мира является (опять же по факту) его альтернвтивная ситема ценностей – отказ от демократии, верховенство власти над законом, подчиненность личности государственному интересу. Конфликт между Россией и Украиной состоит в том, что Украина предпочла Свободный мир Русскому. Это в первую очередь идеологический конфликт, и только во вторую – территориальный.

У России как национального государства безусловно есть исторические, культурные, этнические и эмоциональные претензии на Крым, возможно более веские, чем у Украины, но в рамках Свободного мира такие претензии не могут разрешаться путем войны, оккупации и аннексии, как невозможна сегодня война между Германией и Францией из-за Эльзаса или между Германией и Польшей из-за Гданьска – Данцига.

Будь Россия частью Свободного мира, крымский вопрос был бы решен посредством переговоров и референдума в рамках действующих внутренних и международных законов и в условиях свободной дискуссии между сторонниками и противниками отделения, как это недавно происходило в Шотландии и Каталонии.

Но сегодня крымский выбор состоит не только и не столько в выборе между Украиной и Россией, колько между Свободным и Русским мирами. Сделан этот выбор был не путем волеизъявления, а посредством волевого решения диктатора, опирающегося на право силы.

Поэтому сегодняшняя реальность – «крымнаш», которую с оговорками поддержали Ходорковский и Навальный, означает не только административно-территориальную метаморфозу, но и торжество ценостей Русского мира над Свободным. Возможно, что все так навсегда и останется: Украине не видать Крыма как своих ушей. Но тогда и России как своих ушей не видать свободы, а навсегда пребывать в путах путинизма. Если же Путин когда-нибудь уйдет, то первым шагом возвращения России в Свободный мир станет возврат Крыма Украине с последущим свободным референдумом под международным контролем. Так должны были сказать Ходорковский с Навальным, чтобы у людей не возникало ощущения, что в них вселился имперский бес Путина.

В более общем плане если Россия хочет принимать участие в мироустройстве, которое в долгосрочной перспективе является единственно возможным, а не сойти на нет и полностью маргинализироваться, то ей придется по капле выдавливать из себя имперского беса. И если этого не в состоянии сделать Навальный и Ходорковский, то перспектива действительно мрачная, ибо «других писателей» действительно нет.