«Как мне ему в глаза смотреть? За что он воюет? Да, он скажет, что за родину, за дом, за детей. Но смотри, как люди проголосовали? Ничего не изменилось. Стыдно.…Опять бабушки нас победили» - так началось моё знакомство з владелицей патриотического кафе «АРТиШОК» в Северодонецке - тётей Таней.

Она невысокая, худая женщина с шарфиком «Правый Сектор» на шее. Тётя Таня постоянно бегает по заведению, наливая украинским солдатам чай и кофе. Она постоянно рассказывает про город и то, как она гоняла со своего двора пьяный «Беркут» с помощью зажигалки-пистолета.

Она только четыре года живет в Северодонецке, до этого она 20 лет жила в Сочи, но говорит, что она там задыхалась, а родиной для неё всегда была Украина.

Солдаты батальона «Чернигов» и «Львов» постоянно привозят флаги Украины тёте Тане, поэтому заведение больше похоже на музей флага. В каждом углу, как оберег, стоит «Визитка Яроша». Пока мы разговариваем, тут играет «Я не здамся без бою» Океана Эльзы.

Флаг Украины не снимали, когда «ЛНР» было?

Нет, вы что. У меня тогда флага на улице не было. Только внутри маленький украинский был до самого конца, а на входе – маленькая наклейка «Северодонецк – это Украина». Но, Слава Богу, как-то пронесло, не расстреляли. Но приходили.… Четыре дня подряд ко мне офицеры ходили.

Русские офицеры или сепары?

Русские…

А что говорили?

Да они сначала приходили кофе попить, поболтать. Они, наверное, не вояки. Политологи возможно. Без оружия ко мне ходили, уже в последний день один из них мне пушку показал. И этот офицер четыре дня ходил, до момента, когда наши Счастье взяли. Он тогда прибежал ко мне и говорит: «Тань, если меня будут искать, то ты меня не видела». Он из Москвы, Плехановку закончил.

А что флажок?

Он когда флажок увидел, то такой без напряга, культурно так говорит: «А что этот у вас флажок висит, а не ЛНР или России?». Я тогда флажок вытаскиваю, смотрю на него и говорю: «Вы такой вариант рассматриваете?». Он такой: «Какой?», а я ему: «Единой Украины». Он тогда мне сказал мол, Таня, опасно быть такой прямой. Но не расстреляли ведь…

Сепаратисты приходили в кафе?

Нет. Один раз только был парень в гражданке, сидел тут кофе пил. Его завербовать хотели в боевики. Так он меня предупредил об этом. Сказал, что у него будет встреча здесь. Потом приходит к нему другой в гражданке, но не остался в кафе, а вытянул этого Игоря на улицу.

Я потом спрашиваю Игоря, почему не остались. Так он мне сказал, что тот другой меня знал. Так что сепары про меня знали, но как-то Ангел-хранитель уберёг.

Вы сразу открывали кафе в таком стиле?

Да, практически ничего не менялось. Только флагов больше стало, потому что ребята попривозили. А так все было: и вышиванка, и флажок…

У вас много друзей в Северодонецке?

Пауза. Тетя Таня вдумчиво смотрит на меня. Наш друг Ариф Багиров, местный проукраинский активист, который разговаривал вместе с нами, улыбаясь говорит: «Провокационный вопрос».

Ну да…

А они знают, чем вы занимаетесь. Знают о вашей проукраинской деятельности?

Конечно, не маленькие же. Я 25 мая в вышиванке по городу ходила. Так каждый второй плевал мне в спину. Я ни от кого не скрываю свою позицию… я не знаю почему меня сепаратисты не убили…правда, не знаю.

Как военные узнали про вашу кафешку?

Ой…это смешно было. Сначала львовский и черниговский батальоны патрулировали здесь на улице возле ларька. Так я внаглую к ним подходила и предлагала выпить чаю, мол, ребятки не бойтесь, не отравлю – улыбается.

И как отреагировали?

Они зашли, начали сразу фотографироваться. Сначала я им тортики даже не предлагала, а некоторым показывала, как готовлю чай и кофе, что б ни думали, что я им что-то там подсыплю. Но, наверное, они сразу хорошо ко мне отнеслись, потому что у меня все в западном стиле – рушнычки, вышиванка. Ну, и они просто другие.

А старшие вояки ходят сюда?

Да. Все ходят, сначала не очень, но потом уже часто ходили. Сейчас их нет, потому что много комбатов на выборах. Львовский комбат приходил, смеялись много.

Почему вы за «Правый Сектор» голосовали?

Я голосовала за «Правый Сектор», а за депутатов не голосовала. Написала на листке – «все пид***ы!». Я считаю, что они для Донбасса – это самый лучший выход. Надо убивать, надо ловить. Ну, пусть даже не убивать – надо сажать. Понимаешь, у нас народ такой…

«Правый Сектор» это будет делать?

Да, но знаешь, скоро не только они будут это делать. Скоро уже все батальоны начнут, потому что они понимают, что пришло время действовать жёстко. Они просто перестанут слушать своих командиров. Кому-то выгодно, что б пацаны не воевали.

Вот остаётся шаг до освобождения города, а им дают команду возвращаться. Кому-то выгодно, чтоб война затянулась. А как мы будем спасать пацанов в землянках зимой?

Вы не боитесь возвращаться домой вечером?

Я на такси езжу. Но страх есть… Знаете, я пытаюсь не думать о нем, что б ни притягивать. Меня когда-то друг научил, что если не бояться, то ничего не случиться.

Прощаемся мы как старые знакомые. Тётя Таня обнимает меня, а на её глазах проступают слёзы. Она просит не разочаровываться в Донбассе, потому что «здесь есть люди, за которых стоит бороться».