Когда я ехала в Мироновский интернат под Дебальцево, я предполагала, что там увижу. Мне рассказывали волонтеры - о голодных и грязных детях, о убогой еде, о ужасных условиях. 

Мне рассказывали, что все дети - из неблагополучных семей, их всех били дома, они не видели любви, ни чуточки. 

Мне рассказывали, что все они теперь - бегают к солдатам, там можно и поесть, там дадут теплую кофту, не будут бить, и даже поговорят, как с человеком, с настоящим человеком. 

Я знала все это. Но решила что я - уже много видела. Много-много чужой боли, горя и несчастья. Так много, что иногда мне кажется - я привыкла, я становлюсь циником. 

Но там, в этом Мироновском интернате, во мне вдруг - не осталось и следа от журналиста. Во мне осталась - только мама.

Я смотрела на их грязные рваные кофточки. На их немытые непричесанные головки. На их кроссовки и тапочки с огромными протертыми дырками, их которых выглядывали пальчики. 

И у меня сжималось и холодело сердце. 

- Неужели это все нам? - спрашивали они и прятали банки со сгущенкой по карманам, как самое большое сокровище. 

- Это можно кушать? - показывали они на красивые красные яблоки. 

- Можно взять? - говорили они про ранцы, волонтеры привезли много-много ярких ранцев. 

Еще тогда меня насторожило - посылки старались быстро-быстро, из рук детей, забирать воспитали, и потом много толстых теток в подсобке - разбирало добро. 

Даже огромный ящик шоколадных конфет, которые мы привезли, директор сразу куда-то унес, и я так и не увидела ни одного ребенка с конфетой, ни одного.

Потом мне еще рассказывали, что лимонами и туалетной бумагой, и еще много чем, что привезли волонтеры детям - на следующий день торговали на базаре. 

Но я - решила не обвинять людей бездоказательно.

Я - решила просто написать сюжет о невероятной дружбе - детей с солдатами. 

Сюжет о любви, помощи и взаимоподдержке - маленьких и больших. 

Вопреки всему.

И вот уже два дня. Два долгих-долгих дня - мой телефон, и контакт - разрываются от проклятий и оскорблений теток из Мироновского интерната. Женщины из Дебальцевого, Светлодарска, Мироновского, Калиновки, женщины, которые считаются педагогами, - называют меня сучкой и тварью, обвиняют во вранье и продажности. А наших солдат и волонтеров - ну тех, кто заменил этим несчастным детям ВСЕ, они называют "нациками". 

Нацики, да. Они продают на базаре продукты, подаренные солдатами, и называют их - нациками. 

Долгих два дня от этих "педагогов" на меня льется такой поток говна, что….

Знаете, я сейчас думаю не о себе. Переживу. Привыкла.

Я думаю о детях из Мироновского интерната. 

Вот как им вырасти нормальными людьми - в таком окружении? Как?