Минувшая неделя однозначно прошла под знаком визита российского президента Владимира Путина в Турцию, в сравнении с китайским вектором российской внешней политики сравнительно слабо освещенном в украинской прессе. Объясняется это прежде всего разочарованием в украинском обществе от сравнительно мягкой реакции президента Турции Реджепа Эрдогана на оккупацию Россией Крыма и репрессии против крымских татар. Подсознательно игнорируя плохие, как они считают, для Украины новости, у нас был фактически освещен единственный аспект этого визита, — часть пресс-конференции Владимира Путина, посвященная прекращению строительства «Южного потока». В то же время, многие аспекты переговоров и соглашений между российской и турецкой сторонами, достигнутые в ходе этого визита, имеют важное для Украины значение, являются предвестниками крупных сдвигов в региональной политике и экономике черноморского региона, мировой экономики в целом.

• Даже новость о прекращении строительства «Южного потока» была неоднозначно оценена в мировой прессе. Если большинство мировых изданий, а вслед за ними и украинские, прокомментировали это как «редкую победу Европы» как вследствие финансовых санкций, закрывших российским корпорациям рынки финансовых заимствований, так и целенаправленного давления европейских институтов на руководство стран Евросоюза, по территории которых должен был бы пройти российский газопровод. Впрочем, нашлись средства массовой информации, которые расценили это событие иначе. «В форме соглашения с Турцией о газопроводе Путин объявил газовую войну Европе», — заявила, к примеру, британская ежедневная газета The Times. В каком-то смысле и выступление самого Владимира Путина было выдержано именно в таком ключе. Европа наказала сама себя. Хотя в качестве примера потерь стран Евросоюза от реализации данного проекта приводится исключительно пример Болгарии, потерявшей потенциальную ежегодную прибыль в 400 млн долларов от транзита газа. Тезис если не о победе, то, по крайней мере, не о поражении России в ходе визита был подкреплен договоренностями с Турцией о повороте «Южного потока» на юг и поставке едва ли не 63 млн кубометров газа.

• Впрочем, как и ранее с «Силой Сибири», Россия декларирует намерение строить новый газопровод в Турцию, не отдавая себе отчета ни в источниках финансирования этого мегапроекта, ни того, а нужны ли конечному потребителю такие объемы газа. Из заявленных 63 млрд кубометров газа в год только 14 млрд будут предназначены для Турции. Куда будут поставляться оставшиеся 49 млрд кубометров — большой вопрос, особенно с учетом заявленных на днях планов Израиля построить газопровод в Грецию и Италию от шельфовых месторождений «Тамар» и «Левиафан», разведанный общий объем которых составляет свыше 1 трлн кубометров газа. Не далее как год назад стартовал еще один амбициозный газовый проект TANAP, успевший за это время похоронить мегапроект газопровода Nabucco. В декабре 2013 началась разработка азербайджанского газового месторождения «Шах Дениз-2», добыча газа которого к 2019 году достигнет 19 млрд кубометров газа в год, шесть из которых будет покупать Турция, а 10 планируется поставлять в Южную Европу, ради чего уже начато строительство трансадриатического газопровода «TAP» из Греции в Италию. И это без учета уже работающего Южнокавказского газопровода, который в 2007 году вывел Азербайджан на газовые рынки Турции и Евросоюза, и функционирующего российского «Голубого потока», по которому в 2013 году было поставлено 13,7 млрд кубометров газа из общих 26,6 млрд, поставленных за год «Газпромом» в Турцию.

• Еще одна удавка газового проекта «Газпрома» в Турции строится руками самой России. — Большая часть поставляемого в Турцию российского газа расходуется сейчас на производство электроэнергии, и, собственно, дефицит в природном газе Турция на данный момент испытывает преимущественно в зимние месяцы, когда резко возрастает потребление электроэнергии в индивидуальных системах отопления. Однако, начиная с 2015 года, российский концерн «Росатом» начнет возводить четыре энергоблока АЭС «Аккую». Турция не только в газе не привыкла складывать все яйца в одну корзину. — Вторую атомную станцию, уже в провинции Синоп, начинает строить совместное предприятие французской компании Areva и японской Mitsubishi Heavy Industries. К 2023 году (к 100-летию Турецкой Республики) эти две станции будут вырабатывать 75 млрд кВт/ч электроэнергии в год. Благодаря полученному в ходе реализации этих проектов опыту в 2018—2019 годах Турция планирует начать строительство третьей АЭС уже собственными силами.

• В результате, Турция за простую декларацию о намерениях уже на эту зиму получила немалую скидку на поставляемый Россией газ, как и Китай, а также дополнительные рычаги для снижения цены в переговорах о поставках из других источников, а в ответ подтвердила свое участие еще в одном амбициозном проекте, который не будет стоить ей ни копейки, и из которого она с такой же легкостью сможет выйти, как ранее вышла из проекта Nabucco. А Россия — что выиграла Россия? Во-первых, ей повезло, что рядом есть Турция и Китай. Если бы не их согласие подыграть России в этой информационной войне пустышек, пришлось бы строить газопровод по дну Тихого океана до самого острова Науру. — Как истинная наследница СССР, сегодняшняя Россия мыслит исключительно мегапроектами, вроде Целины, БАМа или поворота сибирских рек. Как и всякий хронический лудоман, российское руководство видит выход из экономических проблем не в ежедневной работе по либерализации экономики и борьбе с коррупцией, а в одной решительной ставке. Когда игра идет не на свои, а на бюджетные деньги, неизбежное отрезвление приходит еще позже.

• Впрочем, возвращаясь к тезису The Times об экономической войне России против Запада, не будем игнорировать и этот фактор внешней политики России, особенно на начальном этапе нынешнего конфликта. Зависимость Европы от поставок российских углеводородов уже не раз использовалась Россией, в том числе и в конфликтах с Украиной. И все же, попытка превращения этого тактического оружия в стратегическое запоздала, как минимум, лет на 40—50. Век нефти начинался в конце ХІХ в. с массового спроса, порожденного простыми керосинками, и продолжился в ХХ в. благодаря массовому применению двигателей внутреннего сгорания. Однако сегодня все говорит о том, что век нефти (а с нею и газа) близок к концу. Первыми признаки этого почувствовали Рокфеллеры, чей путь к финансовому могуществу некогда начинался именно с нефтяных активов, чье имя стало синонимом самого «века нефти». Сегодня Рокфеллеры начали избавляться от большинства своих нефтяных активов, вкладывая средства в альтернативные источники энергии. С одной стороны, первым тревожным звоночком для них послужил даже не долгожданный технологический прорыв в области термоядерной энергетики, а превращение электромобилей из технологической диковинки в практически целесообразную и распространенную в развитых странах технологию. С другой стороны, в последние годы наблюдается значительное увеличение разведанных природных запасов нефти и газа, что в сочетании с началом промышленной добычи сланцевых нефти и газа неизбежно ведет к перенасыщению рынка.

• В результате, первоначально планируя использовать нефть и газ в качестве оружия в экономическом противостоянии с Западом, подобно странам ОАПЭК в 1973 году, Россия в ходе конфликта как поставщик углеводородов окончательно поставила себя в зависимость от потребителей этих углеводородов. Пока на Западе стартует очередная научно-техническая революция подрывающая зависимость экономики от традиционных в прошлом столетии источников электроэнергии, Россия в итоге финансирует технологический скачок Китая, и экономический прорыв Турции в следующем десятилетии с 17-го места в десятку мощнейших экономик мира. Более неудачный момент для начала нефтегазовой войны было трудно подыскать. Все равно, что вложиться в гужевой транспорт в начале века автомобилей. Как следствие — по газовым трубам, действующим и строящимся, последняя кровь — «Сила России» — перетекает сегодня в Турцию и Китай.