Главный вопрос текущей политической реальности прост: заставит ли Владимира Путина полномасштабный финансовый и экономический кризис в России остановить войну с Украиной под видом великого сражения с западной цивилизацией? Войну, в которой у него нет шансов на победу. Или это будет делать уже не Путин? Об этом пишет Семен Новопрудский в блогах "Нового времени". 

В войне России с Украиной появился полноценный второй фронт. Его в тылу России предсказуемо открыла экономика.

Рубль с начала года подешевел к доллару вдвое, а за два дня 15 и 16 декабря показал крупнейшее падение с кризиса 1998 года. Вся капитализация российских компаний теперь сопоставима с половиной стоимости одной американской корпорации Google. Самый влиятельный политик мира, по версии некоторых западных журналов, стремительно теряет контроль над экономикой собственной страны.

В Россию вернулись забытые с момента “лихих” 90‑х картины ценников в у. е., хаотической закупки населением гречки, пылесосов, дополненные картиной закупки навороченных внедорожников (у кого на что хватает доходов) впрок.

Несовместимость взятых на себя Россией абсурдных геополитических обязательств ее экономическим возможностям стала данностью. Но понимает ли российская власть, прежде всего лично Путин, что это прямой, абсолютно предсказуемый и неизбежный результат его политики последнего года, а не происков “американского империализма”, прогнувшего “безвольную Европу” на санкции против Москвы.

Ответ не очевиден. Причем зависит он теперь даже не только и не столько лично от Путина, сколько от неоднородной российской элиты. Во многом теневой, поскольку в России давно вытоптано легальное политическое поле. Никакое “крымское большинство”, якобы безоговорочно поддерживающее российскую власть, ничего решать не будет — оно отправлено пропагандой на диванную войну с Западом. На продавленных диванах и просидит до “конца фильма”. Хотя уже сейчас, по данным Левада-центра, лишь 6 % россиян готовы пойти на снижение личных доходов ради Крыма, и только 30 %, по сравнению с 74 % летом этого года, одобряют возможность ввода российских войск в Украину.

(Разумеется, речь идет о тех, кто до сих пор верит, что российских военных в Украине не было и нет). Россияне вряд ли готовы к смене власти и курса, но уж точно не будут выходить на улицы, чтобы защищать эту власть, по собственной воле.

По факту у России сейчас нет денег не только на масштабную войну за мифическую Новороссию, но даже и на “русский мир” с превращением части Донбасса в постоянно действующий марионеточный сепаратистский балаган на территории Украины. Однако Путин — из тех политиков, которые никогда не признают поражений. Политические уступки или изменение курса в прагматическую сторону он считает слабостью власти, а не ее мудростью или гибкостью. К тому же Путину, как это ни печально, по сути нечего терять. Он никогда не любил экономику и не интересовался ею. Свою ключевую политическую функцию гаранта приумножения капиталов придворных олигархов Путин окончательно перестал выполнять в тот момент, когда санкционировал вторжение “вежливых зеленых человечков” в Крым.

Лояльность элит нынешнему президенту покоится лишь на том, что они боятся потерять все в случае смены власти. Но если вы рискуете потерять все и при сохранении статус-кво, нет смысла держаться за президента, лишившего элиты привычного образа жизни и места в мире.

Ближайшие недели могут стать решающими для судьбы Украины и России. Начав войну с Украиной в момент системного краха путинской модели экономического развития, Россия приговорила свою экономику, которая уже начинала рассыпаться и без санкций, и без резкого снижения цен на нефть. Окончив эту войну, Россия получает шанс, наконец, заняться нормальным развитием собственной государственности вместо того, чтобы из последних сил мешать делать это соседям. Продолжая корчить из себя великую державу, Россия просто повторит путь Советского Союза. Причем гораздо быстрее, чем многим кажется.