Крымская пресса в последнее время  немало материалов на своих полосах посвящает украинцам, преимущественно описывая их как сборище горлорезов, зверски уничтожающих русскоязычное подрастающее поколение «свободной Новороссии», обучая при этом собственных детей сокращать поголовье снегирей за их «советско-российский» окрас. Бред? Казалось бы, полный. Впрочем, как в своё время отметил «папаша» пропагандистской машины нацистской Германии Йозеф Геббельс, «чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё верят». Вот и крымчане, пребывающие в почти абсолютной информационной блокаде, верят всему, что об Украине и украинцах им рассказывают локальные и российские СМИ, – подобно тому, как средневековые люди верили в басни путешественников о людях с песьими головами и одним глазом во лбу, населяющих заморские края.

 Близкой к рассказам о «собакоголовых бандеровцах», которые живьём едят младенцев, должна была стать заметка Алексея Правдина «Как полуостров украинцы заселяли», напечатанная в №309 газеты «Крымский ТелеграфЪ» от 12 декабря 2014 года, и начинающаяся радостью автора факту, который не сбылся и в ближайшее время вряд ли сбудется: «Этнографы «незалежной» (кавычки стоят в оригинале – Прим. авт.) предсказывали украинизацию населения Крыма к 2016 году более чем наполовину». Может, и предсказывали, да только не сбылось. Теперь, благодаря стараниям антагонистов любой «незалежности», Крыму суждено обрусеть более чем на сто процентов, к тому же, значительно ранее, чем к началу 2016 года.

 Автор вспоминает, что через несколько лет после провозглашения государственности Соединённых Штатов Америки в 1776 году Крымский полуостров в свой состав включила Российская империя, и искренне удивляется тому, что «в связи с последними событиями» американцы и европейцы ассоциируют Крым исключительно с Украиной. При этом как-то забывается тот факт, что Российская империя, аннексировавшая Крым 230 лет назад, прекратила своё существование в 1917 году. По большому счёту, Крым в однозначно российской собственности был около 130 лет; на протяжении ХХ века полуострову пришлось побывать и республикой социалистической, и республикой автономной, и независимым государством, и областью РСФСР, и областью УССР. По основательным же подсчётам Россия (в форме Российской империи и СССР) владела Крымом чуть менее 200 лет. В состав Российской империи Крым вошёл в 1783 году и оставался до 1920 года с перерывом на 1917 и 1918 гг., т.е. 135 лет. Под контролем Советской России (в разных формах) Крым пребывал в 1917 г. и с 1920 по 1954 гг. с перерывом в 1941-1944 гг., т.е. 32 года. Вместе получается 167 лет. Даже если прибавить 37 лет пребывания Крыма в составе УССР (1954-1991), то в целом набирается 204 года — небольшой срок, без «украинского» периода вообще смехотворный. Новая же аннексия полуострова «старыми хозяевами» произошла в то время, когда он уже более 22 лет был частью независимого суверенного Украинского государства; собственно, с учётом этого обстоятельства мировая общественность и рассматривает Крым как временно оккупированную территорию Украины.

 В 1783 году аннексия Крыма происходила также вопреки любым нормам международного права. Подробно об этом речь идёт в материале украинского историка Богдана Короленко «Принуждение к союзу, или Как Крым «исконно русским» стал». Исследователь отмечает, что летом 1771 г. Крымский полуостров, на территории которого располагалось Крымское ханство под протекторатом Османской империи, был оккупирован российскими войсками князя В. Долгорукого. Для «поколебания татарских орд против нынешнего их подданства» сначала был задействован арсенал «дипломатических» усилий – таких, как обещания и щедрые взятки; когда же они исчерпались, Петербург прибегнул к простым, но деятельным средствам вооружённого «принуждения к миру», вследствие которых в ноябре 1772 г. в Карасубазаре был подписан союзный трактат, провозгласивший «независимость» татарских народов и союз с Россией. Через несколько лет, 19 апреля 1783 г., Екатерина ІІ, пренебрегая принципами и нормами международного права, подписала манифест, похоронивший государственность Крыма. Подобным образом после т.н. «референдума» 18 марта 2014 года был подписан «Договор между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов». Как и более двух веков назад, Крым, присоединённый к другому государству насильственным путём в одностороннем порядке, стал объектом чужой геополитической игры.

 Первый подраздел статьи подаётся под заголовком: «Украинцы должны быть благодарны Екатерине II». После прочтения этой строчки вспоминаются слова, вложенные Гоголем в уста запорожского казака на аудиенции у императрицы: «Помилуй, мамо! зачем губишь верный народ? чем прогневили? Разве держали мы руку татарина; разве соглашались в чем-либо с турчином; разве изменили тебе делом или помышлением? За что ж немилость? прежде слышали мы, что приказываешь везде строить крепости от нас; после слышали, что хочешь поворотить в карабинеры; теперь слышим новые напасти. Чем виновато запорожское войско? тем ли, что перевело твою армию чрез Перекоп и помогло твоим енералам порубать крымцев?..»

А помощь запорожцев в завоевании Крыма была довольно-таки существенной. Как отмечает историк Владислав Грибовский, ради своих завоеваний в Северном Причерноморье в конце ХVIII в., Российская империя использовала по своему усмотрению и в нужных ей объёмах человеческие и материальные ресурсы Украины. Обычно запорожцы, которые были вынуждены защищать имперские интересы России, шли впереди российской армии, осуществляя разведывательные и диверсионные функции. Так, в июне 1771 года корпус, состоявший из российской лёгкой кавалерии и запорожской и донской конницы, осуществил отвлекающий манёвр, который крымцы приняли за основной. Это позволило главным силам россиян незаметно пересечь валы в западной части и окружить Перекоп. После проведения фальшивой атаки запорожцы провели корпус через отмели Сиваша, что позволило ему занять позицию южнее перекопского вала. Оставляя основные силы корпуса позади, запорожцы и донцы двинулись вперёд. Крымцы, учитывая своё незначительное количество, решились атаковать, однако были окружены остальной конницей; тем временем со стороны Чёрного моря начали стрелять российские пушки, что и решило исход битвы. Следующей после Перекопа целью была определена крепость Гезлеве (современная Евпатория). Во время боёв за овладение Кафой запорожцы отметились отражением контратаки крымцев и турок, которые были окружены и уничтожены. Последний эпизод с участием запорожцев в борьбе за Крым был связан с высадкой турецкого десанта возле Керчи и Ялты и началом мощного вооружённого выступления крымчан против российского господства летом 1774 г. 24 июня на Перекоп были отправлены 1000 запорожцев во главе с военным старшиной Андреем Порохнёй, получившим приказ направиться к Ак-Мечети (современный Симферополь). Вскоре из Сечи отправили ещё 500 запорожцев под командованием полковника Ивана Кулика. Так что, несмотря на дерзкие утверждения российской политической мифологии о взятии Крыма исключительно «силой русского оружия», полуостров был завоёван с широким использованием сил украинского казачества, которое, по иронии, приближало собственное существование к неожиданному концу. За помощь российским «енералам» «порубить крымцев» «цариця – лютий ворог України, голодна вовчиця» отблагодарила свой «верный народ» разрушением Запорожской Сечи и тем, что «степи запорозькі німоті ділила, та бахурям і байстрюкам люд закрепостила». Наверное, за это украинцы и должны её благодарить.

 Однако, по мнению Алексея Правдина, украинцы должны быть безгранично благодарными Екатерине II за то, что их численность в Крыму увеличивается, начиная с XIX века: мол, именно императрица пригласила жителей Правобережной Украины обживать земли Таврической губернии. Мы не можем точно сказать, насколько искренне выглядело это приглашение для крепостных, которых отрывали от родины и переселяли на другую землю, также принадлежавшую не лично им, а российскому престолу, вместе со всем их имуществом, и даже душами. И вряд ли благодарны были царице те жители Крыма, которые после первой аннексии полуострова были с него выселены, – в частности, греки и армяне, вывезенные с полуострова в Приазовье, и крымские татары, вынужденные массово выезжать в Турцию.

Благодарность Сталину?

 В свою же очередь, российским царям таки было за что благодарить украинцев, когда речь шла о Крыме. В своей статье «Присоединение и колонизация Крыма конца ХVІІІ века: украинский аспект» Богдан Короленко, рассматривая процессы колонизации Крыма конца XVIII века, констатирует ведущую роль украинского элемента в заселении и освоении Крыма, в частности, говоря об Украине как о базе Черноморского флота. В 1789 году из Харьковского наместничества были направлены рабочие для нужд флота и ученики для обучения навигационному делу в Херсоне. В середине 1790-х годов обмундирование для адмиралтейства Черноморского флота должно было заготовить Киевское наместничество, на территории которого заготавливался для флота также лес, который сплавлялся по Днепру на черноморские верфи. Первые корабли в Ахтиарском заливе представляли Днепровскую и Азовскую флотилии под руководством запорожцев; во время взятия черноморского побережья Черноморский флот состоял из 200 гребных судов, в каждом из которых было по 60 запорожцев под руководством атамана Сидора Белого.

 Рассматривая процессы колонизации Крыма конца XVIII века, необходимо указать и на преобладающую удельную долю украинского элемента в структуре чиновничьего аппарата государственных учреждений Таврической губернии. В штатах областных учреждений Крыма в 1783-1796 годах украинцы занимали около 30% всех должностей. Собственно, это было закономерно, ведь украинцы были наиболее подготовлены к такой деятельности. Поэтому в условиях нехватки кадров для комплектации штатов Таврической губернии они активно занимали вакантные должности. Подобная ситуация сохранялась больше века. Так, например, и.о. Евпаторийского уездного старосты Байдак в своём докладе Министерству внутренних дел Украинской Державы об обстановке на полуострове от 1 июля 1918 года отмечает: «Я познакомился с Главой уездной Земской Управы, членами и некоторыми общественными и городскими деятелями, которые выражали свою радость, что наконец прибыл представитель власти от Украинской Державы. Почти весь состав служащих в городе и большинство интеллигенции города – украинцы».

 Историк Инна Демидова считает, что длительное время, до середины XIX века, численность украинцев в Крыму была низкой и составляла не более трёх процентов, а в 1920 году, согласно переписи населения, украинцев на полуострове было приблизительно 7,4 процента. Однако, насколько можно судить из главного труда по демографии полуострова — книги Я. Водарского и др. «Население Крыма», количество русских на полуострове с конца XVIII века и до 1850 года составляло 5% (±1%) населения, а до 1858 года их стало чуть более 12%. До 1897 года русские стали составлять треть населения Крыма, и только до 1917 года их стало более половины.

 По переписи 1939 года доля украинцев в Крыму составляла 13,7%; здесь нужно принять к сведению то, что много крымских украинцев во время переписи указывали другую национальность, небезосновательно опасаясь репрессий. Подобная картина, скорее всего, будет наблюдаться после обнародования данных «российской» переписи населения Крыма, которая прошла в октябре 2014 года. Впрочем, в отчёте корреспондента ОУН об обстановке на востоке, юге и в центре Украины во время Второй мировой войны (весна 1943 года) говорится, что «национального состава населения перепись 1939 г. не навела»; здесь же указано, что «в 1926 г. из 718.800 душ населения Крыма было по официальным данным: 42,2% русских, 25% татар, 10.8% украинцев, 6.1% немцев, 5.6% евреев, 2.2% греков, а далее шли армяне, болгары, караимы и т.д. Количество украинцев в Крыму сильно возросло после лет принудительной коллективизации». Выходит, за своё переселение в Крым украинцам, надо полагать, следует благодарить ещё и Сталина.

В материале «Воспоминание о Крыме в 1941-1945 гг.» деятель украинского освободительного движения Евгений Стахив приводит статистические данные о Крыме с 1941 года, согласно которым на полуострове проживало 1 миллион 100 тысяч населения, в том числе украинцев – 25%, русских – 28%, татар – 20%, немцев – 6%, остальных (греков, евреев, болгар и т.д.) – 21%. Стахив вспоминает, что украинское заселение Крыма началось в последнее десятилетие XVIII в., и на протяжении первых десятилетий XIX в. северная (степная) часть полуострова была уже преимущественно украинской. Российско-царская администрация часто приводила в своей статистике украинцев как русских; такой же статистической политики придерживались и российские большевики.

 В «Вестнике украинской информационной службы» ОУН за июнь 1942 года напечатан материал «Отношения в Крыму» корреспондента под псевдонимом «Яр». По словам автора, «теперь, как оценивают местные украинцы, в Крыму около 35 – до 40% украинцев, 30% татар и 15% русских. Точно установить нельзя... Украинцы преобладают в северной части». По свидетельствам «Яра», украинское национальное сознание в Крыму «посеяли преимущественно беженцы из разных областей Украины, которые прибились сюда, чтобы исчезнуть из своих местностей от ока ГПУ. Больше всего прибилось сюда сознательных украинцев после периода «раскулачивания» и голода в 1933 году». В издании ОУН «Информационные Вести с ЦВУЗ и ЮЗУЗ за последний квартал 1942 года» (грудень 1942 р.) речь идёт о количестве крымского населения в «приблизительно один миллион, из них украинцев 38%, 37% татар, 11% русских, 14% остальных. В северной части большинство составляют украинцы, в южной – татары. Джанкой (город и район) насчитывает 53% украинцев. Города населены преимущественно русским элементом, сёла – украинским и татарским. В Севастополе и в Керчи был также значительный процент украинцев (около 30%). ... Украинское население в основном живёт в деревнях. По последним официальным данным, в Симферополе живут 18% украинцев. Местный украинский элемент – это ссыльные, «раскулаченные» и т.п. Среди сельского элемента большинство – это давние жители Крыма, национально малосознательные, осознающие всё-таки свою отдельность от русских. ... Украинцев в Крыму сегодня максимум 20-25 процентов всего населения. Разрешённое немцами переселение из Крыма переместило отсюда в Украину около 30-40 тысяч украинцев, и то лучших, сознательных, болезненно ощутивших преследования большевиков».

 В своих отчётах украинские подпольщики оценивали национальный состав Крыма так: 35% украинцев, 30% татар, 30% русских, остальные — греки, армяне, болгары, немцы, грузины, евреи, караимы. Один из деятелей украинского подполья в Крыму во время ІІ Мировой войны, Иван Морьяк, оценивает количество украинцев в Крыму в 25-30%, но сам признаёт, что много украинцев были записаны в паспортах русскими, исправив эти данные во время переписи населения, проведённой немецкими оккупантами. Во время этой переписи в Симферополе насчитали 14% украинцев, в Джанкое — 51%, в районе Джанкоя — 53%. В любом случае статистика по украинцам, приводимая в советских переписях, была сфальсифицирована: украинцев на самом деле было, по крайней мере, втрое больше, чем утверждали советские официальные данные. Много украинцев прибыли в Крым во время насильственной коллективизации, в частности, на Керченский полуостров и в северные районы Крыма.

 По мнению же российских и крымских новоявленных историков, сохранить положительный баланс украинского населения в Крыму позволил «подарок» Хрущёвым Крыма Украине в 1954 году, когда на полуостров переехали сотни тысяч колхозников со всей Украины, в том числе Центральной и Западной. По случаю крымские журналисты вспоминают бывшего советского политзаключённого Александра Солженицына, которого под старость потянуло на размышления о том, «как нам обустроить Россию»: в своей книге «Россия в обвале» Солженицын написал, что для Украины «принятие хрущёвского подарка – по меньшей мере недобросовестно», а «присвоение Севастополя вопреки, не говорю, русским жертвам, но и советским юридическим документам, – государственное воровство». Жаль только, что в официальной российской идеологии прошлой и настоящей не принято вспоминать о жертвах, которые принёс украинский народ, отстаивая Севастополь во время различных войн, в которых их интересов ни с одной стороны не было, и в которых они просто использовались как пушечное мясо.

 По словам Инны Демидовой, Хрущёв постарался, чтобы Крым был украинским не только де-юре, но и этнически: «После передачи его Украине он ещё уговаривал украинцев заселять Крым и сетовал, мол, там южане нужны — кто любит садочки, кукурузу, а не картошку». В крымском издании также приводятся воспоминания члена Центрального комитета КПСС Дмитрия Шепилова, который вспоминал, что во время очередной поездки в Киев Хрущёв, заигрывая перед местными депутатами, произнёс: «От Крыма до России далековато. Украина поближе. Легче будет вести всякие хозяйственные дела. Я кое с кем разговаривал на этот счёт. У украинцев, конечно, слюнки текут, они будут рады-радёшеньки, ежели мы им Крым отдадим». Неизвестно только, насколько были рады украинцы перспективе взять на баланс регион, который был практически в полном запустении из-за послевоенных проблем и депортации коренного населения.

 В своих трудах доктор исторических наук, профессор Станислав Кульчицкий отмечает, что ему не приходилось читать в украинской прессе ностальгических жалоб по поводу потери Украиной Приднестровья, к чему также был причастен Хрущёв; в то же время ностальгические жалобы по поводу потери Крыма распространялись в российской прессе.

 Что же касается определения Крыма как «хрущёвского подарка украинцам», то возникает впечатление, что это было сказано в насмешку. На то время полуостров пребывал в настолько запущенном состоянии, что Украина, в ущерб другим своим регионам, была вынуждена вложить в Крым огромные финансовые и человеческие ресурсы. К тому же, в 1954 году Хрущёв ничего не мог дарить от собственного имени. Его только с июля 1957 года можно считать «вождём» в компартийно-советском понимании этого термина. Передача Крыма в состав УССР – это лишь его инициатива, одобренная коллективным руководством КПСС с учётом того, что Крымом как объектом управления удобнее руководить из Киева, а не из Москвы.

 Также не разглашается и то обстоятельство, что РСФСР, передав УССР депрессивную Крымскую область, территориального ущерба не понесла, за счёт Украины значительно увеличив свои приграничные области территориями, практически идентичными по площади Крымскому полуострову, но с большим по численности населением, плодородными чернозёмами и развитой инфраструктурой. Так что кто и кому сделал подарок — вопрос довольно дискутивный; весьма подробно он рассматривается в статье Петра Вольвача ««Подарок Хрущёва»: Как Украина отстраивала Крым».

 К тому же, несмотря на утверждения крымских «специалистов» о том, что самым значительным этапом украинского переселения в Крым стала середина XX века, следует отметить, что, по данным 1959 года, украинцы на полуострове составляли 22,3% населения, русские же – 71,4%.

 В это время Алексей Правдин приводит статистические данные с 1989 по 2001 год, согласно которым удельная доля русских в населении Крыма уменьшилась с 67,0 до 60,4 процента. По данным первой всеукраинской переписи населения 2001 года, на территории Крымского полуострова проживали 2,4 миллиона человек, 24 процента из которых составляли украинцы. По предположениям Правдина, до 2016 года русские могли составить менее половины населения полуострова (без Севастополя); поэтому журналист рад тому, что сокращение русского населения Крыму «уже не грозит». Перспектива послеаннексионного сокращения «нерусского» населения полуострова за счёт переселения и, возможно, даже физического уничтожения, господина Правдина, вероятно, не слишком тревожит, – возможно, даже наоборот, приятно согревает душу представителя «народа-победителя».

 Тем временем автор материала приводит мнение политолога Алексея Коновалова: «Надо различать такие понятия, как украинец по национальности и украинец по языку, не говоря уже о политических взглядах, поскольку на полуострове, выдавая украинские паспорта, настаивали на вписывании украинской национальности наряду с гражданством. Дети русских автоматически стали украинцами. Хотя многие и языка-то украинского толком не знали. Вот так и выросло новое поколение искусственных украинцев. Но это никак не отразилось на их отношении к Русскому миру. По результатам референдума это видно: за присоединение к России проголосовало гораздо больше людей, чем русских значится согласно статистике».

Возвращение национальности

 Статистика, как известно, вещь переменчивая. Выше мы уже упоминали о том, как украинцы Крыма возвращали себе национальность во время немецкой оккупации полуострова. Так, 28 июня 1942 года в газете оккупационного правительства «Голос Крыма» появилось распоряжение коменданта Симферополя: «Все украинцы, проживающие в пригородных сёлах 2, 4, 5 и 6 отделов полиции г. Симферополя и которые почему-то зарегистрировались как русские и имеют на руках соответственно эти паспорта, при желании и наличии доказательств по этому поводу могут обратиться с заявлением в комиссию того сельского управления, в районе которого они проживают, с просьбой об установлении им правильной национальности, в срок от 29 июня до 4 июля 1942 г. После 4 июля комиссия свою работу прекращает, и никакие заявления больше рассматриваться не будут. Лицам, украинская национальность которых будет доказана, соответствующие отделы полиции сделают в паспортах исправления национальности». В сохранившихся документах-отчётах СД свидетельств о том, какое количество людей воспользовалось этой возможностью, нет, однако, по данными украинского историка В. Сергийчука, за относительно недолгий период были внесены изменения в почти 4 тысячи документов жителей одного только Симферополя. Теперь давайте сравним эту цифру с 3,5 тысячами крымчан, которым за короткий период (2,5 недели вместо обещанного месяца с 18 марта по 18 апреля 2014 года) удалось, выстояв очереди в трёх пунктах на весь Крым (!), отказаться от получения российского паспорта. Однако подобные издевательские факты принудительного «автоматического» навязывания гражданства почему-то не смущают разных коноваловых, которые умудряются увидеть графу «Национальность» в украинских паспортах, где её отродясь не было, несмотря на лоббирование её внедрения со стороны украинских политиков и политиканов разного пошиба.

 Не будем подробно останавливаться на анализе причин, побудивших многих крымчан с фамилиями на «-енко» резко возненавидеть Украину и украинцев, отречься от украинского языка, который не было сил выучить за 23 года, и проголосовать за «добровольное возвращение Крыма на историческую родину», став «искусственными русскими». Вспомним только ещё один факт времён немецкой оккупации Крыма.

 Вследствие голода, возникшего в 1942 году в Крыму, многие украинцы переехали из южной части полуострова в урожайные северные районы, где такого голода не было. На то время лидеры украинского комитета в Симферополе открыли специальный магазин «Украинский консум» и объявили, что «только украинцам будут продавать муку и другие продукты». Глава «Бюро помощи украинцам», украинский агроном, имени которого история не сохранила, часто ездил по сёлам, собирая провиант по выгодным ценам. Как писал очевидец тех событий, «из-за этого украинцами записывались люди, которые сами и отцы которых никогда не видели земель Украины, и которым при других обстоятельствах и в голову бы не пришло обернуться украинцами». Сколько людей в подобных обстоятельствах согласились бы записаться в Крыму украинцами сейчас, только бы не чувствовать дефицита продуктов, электроэнергии, лекарств, денег – можно только догадываться.

 Автор статьи об украинской доле в демографии Крыма заканчивает свой материал так: «В XXI веке властям Украины стало понятно, что для украинизации не обязательно кого-то депортировать и заселять территорию представителями украинского этноса, а достаточно внушить крымчанам, что они украинцы. Однако для этого, как отмечают аналитики, прошло недостаточно времени». Что же – посмотрим, за какое время и какими методами новой «власти» Крыма удастся убедить абсолютно всех своих подданных в том, что они русские, согрешив против них тем, в чём они десятилетиями обвиняли Украину.