Эта тема не кажется актуальной. Но беда в том, что, когда она станет актуальной, обсуждать ее будет поздно. Мы в очередной раз окажемся не готовы. И всё повторится...

Вы помните, конечно, древний анекдот – про рабочего завода, выпускающего детские кроватки, который решил вынести кроватку с завода по частям, а дома собрать? Как он жаловался: "Как ни собираю, все равно почему-то получается пулемет"?

Это именно наша ситуация. Свергли царя, и через 15 лет получили нового. А еще через какое-то время – и новых дворян. Свергли и их. И снова - и новый самодержец, и новые дворяне. Всё по Черномырдину – "Никогда такого не было – и вот опять". И сто лет назад наше устройство государства было анахронизмом. Сегодня же вообще выглядит музейной древностью.

В чем тут дело? Что это – наш "архетип", наша "матрица": не можем мы без царя?

Нет, дело тут не в архетипе-матрице. Дело в безалаберности, когда речь заходит о государстве. Ну, лень нам еще и об этом думать. И так – забот...

И понятно, что власть у нас прихватывают те, кто не так ленив. И, прихватив, держат крепко. И тем самым предопределяют будущие революции: потому что когда у народа нет иного способа сменить власть, он меняет ее насильственно. И тут принимай антиэкстремистские законы, не принимай – все единно: социальный взрыв можно только на какое-то время отсрочить, сделав его при этом более разрушительным.

Но сам социальный взрыв никаких наших проблем не решит. Взрывы разрушают, а не строят. А чтобы строить, нужен план. И нужна бригада строителей.

Это если строить коровник. А чтобы строить завод, нужно целое строительное управление: весьма сложно устроенная организация строителей. А если мы хотим строить государство, то организация строителей нам нужна еще более крупная и еще более сложно устроенная.

Сегодня ни плана, ни организации у нас нет. И поэтому, смени сегодня Путина на кого угодно – лучше мы жить если и станем, то только очень косметически. И, проликовав пару лет, начнем снова собирать свой пулемет.

Каким должен быть наш план? Этот вопрос сейчас преждевременный. Не преждевременный – вопрос о цели. Какой мы хотим видеть свою жизнь? И даже на этот вопрос у нас нет ясного ответа. Одни хотят видеть ее американской или швейцарской, другие – сказочной, как при царе Горохе: с молочными реками и кисельными берегами, третьи – как при других царях, которые царствовали после Гороха, четвертых устраивает и их сегодняшняя жизнь...

Понимания же того, что ни скопировать чужую жизнь нельзя, ни сказку нельзя сделать былью, у нас нет. Нет даже и понимания, что наше завтра будет другим, не таким, как наше вчера, и не таким, как ненаше сегодня. И поэтому мы не занимаемся не только коллективным планированием, но и коллективным целеполаганием. Что уж говорить о подготовке к стоительству.

Нам необходимо выйти из духовной летаргии. И начать понимать сперва хотя бы самые простые вещи. Что дело не во власти, а в нас. Что наша власть – зеркало нас самих. Что надо стремиться не к богатству, потому что богатство – только инструмент, а к развитию и саморазвитию, потому что мы – живые люди, а не кладовые и не кошельки. Что место человека в обществе, включая и объем его возможностей и полномочий, должно определяться масштабом души этого человека. Что судить нас должны добрые мудрецы, а не независимые дурачки и дурочки. Что указывать путь нам должны зрячие, а не слепые.

Что нам нельзя лгать и что лгуны должны быть лишены возможности лгать на большую аудиторию. Что объем потребления должен быть жестко привязан к нуждам развития. Что право распоряжаться имуществом должно быть не менее жестко привязано к способности распоряжаться им эффективно: неважно идет ли речь о мастерской, о заводе или о бюджете страны...

Всё это, казалось бы, простейшие вещи. Но они оказываются совсем не простейшими, когда люди обнаруживают, что просто так ничего из сказанного получить нельзя. Что всё это нужно сделать, и что сделать всё это трудно. И тогда, как любой лодырь, не желающий мучиться над задачей, люди решают, что ответ в задачнике напечатан ошибочный, а правильный именно их ответ. И сдвинуть их с этой уверенности оказывается невозможно.

Что в результате? А то, что мы не только не готовы принять власть сегодня, но и готовиться к этому не хотим. А это верный признак того, что, упади она к нам в руки сама, распорядимся мы ею как всегда.