Удешевление нефти для развитых экономик – палка о двух концах: с одной стороны, уменьшаются инвестиции в нефтегазовый сектор, что наносит удар по фондовому рынку и ведет к сокращению рабочих мест; с другой - затраты потребителей уменьшаются. В США и Европе, скорее всего, потери и выгоды попросту компенсируют друг друга, как уже случалось в прошлом, - пишет в своем блоге для Нового времени Леонид Бершидский

В последние месяцы падению цен на нефть радовались повсеместно. Эндрю Каннингэм из Capital Economics подсчитал, что падение цены на нефтяные трансферты на $10 перенесет 0.5% мирового ВВП от производителей нефти к потребителям,  которые являются основой американской и европейской экономик. Анна Сондерс из Charles Schwab в ноябре подчеркнула, что расходы потребителей – это 68% ВВП Соединенных Штатов, тогда как совокупный объем нефтяных инвестиций составляет всего 1% от ВВП.

На первый взгляд, кажется, что у западных экономик все отлично, а за стремление вытеснить с рынка американские фирмы, разрабатывающие сланцевый газ, расплачиваются только Саудовская Аравия и другие производители нефти. Но экономисты уже начинают понимать, что это совсем не так.

Немецкий экономист Георг Захманн, рассматривающий зависимость ВВП от цен на нефть с 1962 по 2014 год, предполагает, что сокращение цен на нефть вполовину приведет к увеличению ВВП Евросоюза на 0,2%, а ВВП США – на 0,3%. Экономические исследования показали, что негативные последствия ощутимо превышают положительный эффект от падения цен.

Отчет, опубликованный кредитно-рейтинговым агентством Moody's, дает подсказку относительно того, почему западным экономикам не стоит надеяться на вызванное удешевлением энергоносителей процветание в 2015 году. Первая причина: производители и зависимые от нефти регионы, такие, как Техас или Северная Дакота, будут не единственными, кто пострадает от падения цен на нефть. Финансовые потери ждут производителей стальных труб, тех, кто изготавливает строительные материалы для гидроразрыва пластов, а также компании, занимающиеся альтернативной энергетикой – удешевление углеводородов может вытеснить их с рынка. От падения цен на нефть выиграют авиалинии, грузовые компании и производители полуфабрикатов, но их недостаточно, чтобы склонить чашу весов в сторону уверенного роста экономики.

Moody's предсказывает, что рост доходов компаний, которым удешевление энергоносителей выгодно, будет весьма незначительным. Увеличение расходов потребителей, к примеру, поднимет рост продаж американских ритейлеров всего на 4-5% в этом году по сравнению с 3-4% в предыдущем. «Рост потребления вряд ли будет сопоставим с уровнем сокращения цен на газ», - полагают в Moody's. Европейские ритейлеры могут и вовсе не получить прибыль из-за высоких налогов на топливо в регионе.

В целом США выиграют от падения цен на нефть чуть больше, чем Европа – в основном за счет низких налогов и особенностей государственного управления. Но с другой стороны, в Европе нет сланцевого бума, так что ее потери будут значительно меньшими.

Таким образом, для развитых экономик общий эффект от падения цен на нефть практически равен нулю – все равно, что от перестановки мебели в квартире. Производства и инвестиции, по мнению Захманна, сместятся от энергоэффективных к интенсивно использующим энергоносители: это коснется не только нефтегазового сектора, но и всей экономики в целом.

Что же будет с невероятным количеством денег - около $1 триллиона, по подсчетам Захманна, которые в этом году перейдут от стран-экспортеров нефти к странам-потребителям нефти? Они обойдут США и Европу стороной, большая часть средств осядет в Азии, которой придется постараться, чтобы суметь эффективно ими воспользоваться.

США ожидают иные трудности: им нужно приложить все усилия, чтобы падение цен на нефть не уничтожило американских производителей сланцевого газа. Если это произойдет, а потом цены опять пойдут вверх, экономику США ждет серьезный удар, компенсировать который будет нечем. Пока сланцевики держатся на плаву. За вторую неделю января им удалось повысить производство до 9,19 баррелей в день, но непонятно, как долго они смогут конкурировать с традиционными энергоносителями, если цена на нефть марки Brent останется на уровне $48.