Ни дня без измены – таков девиз текущего момента. Изменниками становятся все подряд: многодетные матери, физики, лирики, теперь вот священник. Враг многолик, он ходит под разными личинами, при этом шпионские дела отдают изрядной чертовщиной. А дело священника Евгения Петрина тем более.

Пока у нас маловато объективных данных и остается только недоумевать по различным пунктам. Например, может ли священник быть изменником?

Священник вполне способен поведать какие-то тайны, он даже обязан быть откровенным, но откровенен он с Богом. Если поведать Господу о своих деяниях и планах – будет ли это изменой? А если поставить в алтаре подслушивающее устройство и потом представить запись как доказательство того, что человек что-то разглашает? А если на исповеди батюшка узнает что-то сомнительное?

Можно посмотреть на измену священника под другим углом. Как может служитель культа изменить государству, если церковь от государства отделена? Или церковь является лишь одним из государственных подразделений?

История может принять совсем пикантный оборот, если выяснится, что Евгений Петрин и в самом деле майор ФСБ. Во всяком случае, мало кто удивился бы, узнав, что под рясой некоторые святые отцы носят погоны, а рядом с Молитвословом хранят красную книжечку служебного удостоверения.

Офицер ФСБ, который прикрывается рясой, едет работать в Киев, и там вступает в сомнительные контакты с какими-нибудь бандеровцами – тоже ведь сюжет. В общем, упражнять мозги догадками и версиями мы можем сколько угодно. Но во всех свежайших, действительно уже почти ежедневных, шпионских историях есть одна важная вещь: обвинить человека в измене стало очень легко, а отмазаться от обвинений стало гораздо труднее, чем прежде. Именно потому, что измену можно при желании обнаружить практически в любом контакте с иностранцами. Уже не обязательно быть именно носителем гостайны и располагать подлинно секретными сведениями.

Вот некоторые оправдываются, что, мол, все, чем они делились, было получено из открытых источников. Ну и что! Это уже не важно! Это раньше можно было ссылаться на открытые источники. А нынче важен сам факт передачи какой бы то ни было информации, советов, рекомендаций, консультаций.

При желании даже собственную точку зрения, высказанную иностранцу в разговоре, можно посчитать проявлением нелояльности и даже предательства.

Все нынешние дела были заведены не вчера. Но о них странным образом становится как бы случайно известно лишь теперь. И смысл тут в том, чтобы именно теперь не только каждый носитель тайн или важный чиновник, а даже самый обычный человек держался за версту от заграницы и иностранцев, которые по сути своей враждебны. А контакт с враждебным – это без пяти минут измена как минимум.