Из Дебальцево уходим. Вопрос только, в каком порядке, и все ли наши бойцы смогут это сделать. Возникает стойкое представление о повторении в чем-то Иловайска. Тогда обещала власть всех видов и форм сделать выводы. Похоже, что их не сделали. Или сделали недостаточно, а это еще хуже.

Что же такое происходит с украинской властью, именно властью, а не только с военным командованием, что все повторяется, поражения так и не сменяются победами? Как всегда, есть причины объективные и субъективные.

К первым относится большая мощь и ресурсы противника. Фактор настолько объективный, что у многих опускаются руки. В том числе и у наших зарубежных партнеров. Однако это не основание прекратить борьбу. Если бы так рассуждал Юзеф Пилсудский и с ним польская элита, то никогда бы не произошло чуда на Висле. Много — совсем не значит хорошо. Даже сильного противника можно победить, если сражаться с умом и эффективно.

Об объективных факторах можно долго рассуждать, но представляется, что не они лежат в основе наших поражений. Поэтому перейдем ко вторым.

Во-первых. Путин относится к тем, кто большое значение придает символам и тому, как его воспринимают в мире. Он в Минске urbi et orbi заявил, что украинская армия в Дебальцево окружена. Ему показали, что это не так. В представлении начальника государства российского его унизили, опровергнув его утверждение. Вывод следовал очень простой. Российские войска и сепаратисты сделают все возможное, не считаясь с потерями и материальными убытками, чтобы доказать правильность слов российского национального лидера.

Как по сигналу, лидеры сепаратистов заявили, что Минские договоренности на Дебальцево не распространяются. Сколько нужно ума и какое количество военных академий пройти, чтобы понять последовательность наших действий? Как минимум, необходимо было еще до окончания минских бдений начать перебрасывать в Дебальцево подкрепления и никоим образом не дать перерезать трассу снабжения. Ничего этого не было сделано. Результат не замедлил сказаться.

Уже приходилось отмечать, что для уменьшения давления на Дебальцево необходима отвлекающая наступательная операция. В районе Мариуполя она была произведена, но быстро выдохлась без необходимой поддержки. Это как понимать? Боязнь навлечь гнев западных партнеров или что-то хуже? Ведь была возможность, по крайней мере, серьезно осложнить жизнь противнику, нарушить его планы. В очередной раз действовали шаблонно, инициативу отдали врагу.

Во-вторых. В очередной раз мы имеем крайне неэффективную систему командования на высшем уровне. Взаимодействие оставляет желать лучшего, проблемы в этом отношении решаются крайне медленно. К этому добавляются кадровые, даже персональные несообразности. Похоже, что Верховный Главнокомандующий озабочен не столько успешным ведением боевых действий, сколько подбором людей по принципу лояльности. Так войну вести нельзя. В чем мы убедились в очередной раз.

В-третьих, которое должно было стать во-первых. Война — это политика в первую очередь, хотя и ведется специфическими средствами. Наши субъективные проблемы состоят в том, что военные во многих случаях вынуждены не решать чисто боевые задачи, а оглядываться на политическое руководство, откуда поступают противоречивые сигналы, вводные и приказы.

Уже неоднократно приходилось отмечать, что Президент слишком увлекся, вернее, переоценивает дипломатические возможности разрешения конфликта. Понятно, что на украинскую дипломатию оказывается давление наших западных партнеров, которые скованы страхом перед лицом откровенного шантажа со стороны Путина. Призрак Мюнхена витает в главных европейских столицах. Где — больше, где — меньше.

И здесь возникает опасность оказаться в положении чехословацкого руководства, которое осенью 1938 года имело все возможности для защиты страны, однако поддалось не только шантажу Гитлера, но также давлению Парижа и Лондона.

Что, в Киеве не понимали призрачность достигнутого в Минске? Прекрасно понимали, но действовали наоборот. Очень хотелось представить Россию, выражаясь словами бессмертного персонажа, в качестве нарушителя конвенции. Представили, весь мир знает, что Россия — агрессор. Однако из Дебальцево пришлось уйти. И это не тактическое, а в каком-то смысле стратегическое поражение. Теперь важнейший железнодорожный узел в руках противника, и это дает ему совершенно другие возможности. Это уже не чисто военная проблема, а дипломатическая. И мы это очень скоро почувствуем. В первую очередь, в вопросе получения западного оружия. Армии, которая терпит постоянные поражения, оружие не поставляют. Тем более достаточно современное, по очень простой причине. Есть высокая вероятность, что оно попадет в руки российских военных. Как в Грузии в 2008 году.

В-четвертых. После Дебальцево можно считать, что оккупированная часть Донбасса на обозримый промежуток времени потеряна. Сейчас следует сосредоточиться на том, чтобы не допустить дальнейшего продвижения противника вглубь украинской территории. Не следует легкомысленно относиться к угрозам Захарченко о походе на Харьков. После произошедшего такие планы Москвы будут исполняться. Тем более после воодушевляющего противника успеха под Дебальцево.

Украинская власть — от Президента до премьера — живет старыми представлениями и действует негодными методами. Риторика очень революционная, а действия часто сродни контрреволюции. Год сплошных поражений. Не только на фронте, но и тылу. Никаких реформ, жить становится очень трудно, раненным в бою пишут в госпитале, что получили бытовую травму. Долго так продолжаться не может. Если в киевских коридорах власти этого не понимают, то пусть вспомнят события недалекого прошлого. Индульгенции никому не выдавали.