Конечно, я понимаю и разделяю боль каждого гражданина Украины и всех сочувствующих Надежде Савченко. Но, немного абстрагировавшись от эмоционального порыва и негодования на несправедливость, все же попробую проанализировать сложившуюся ситуацию. Почему столько миллионов протестующих этому судебному беспределу не в состоянии ничего предпринять и повлиять на ситуацию? Почему Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) никак не задействован и не реализован его потенциал?

В Российской Федерации с приходом Путина к власти правозащитная деятельность фактически признана контрпродуктивной для режима и обозначена в юрисдикции России только как “иностранные агенты”, “пятая колонна” или “национальные предатели”. Даже уважаемая Людмила Алексеева не смогла комфортно уместиться в правозащитном ложе чекизма. Не только она лишилась места в президентском совете по правам человека, но и ее детище “МХГ” подверглось нападкам. Для правозащитника и диссидента прислуживать дорвавшемуся до власти чекисту - это нонсенс.

Рассматривать в правовом аспекте наличие защиты у Надежды Савченко категорически нельзя. При отсутствии независимого правосудия и фатальном несоблюдении уголовно-процессуальных норм всеми участниками данного судопроизводства Надежда Савченко противостоит одновременно обвинительному уклону, который явно сфабрикован следствием и декларированной позиции защиты, занимающейся только легализацией самой возможности продолжать это судилище. Тем более, учитывая сформулированную причину обращения в ЕСПЧ, можно смело констатировать, что у Надежды Савченко, к сожалению, нет защитников, а только активные и пассивные обвинители.

Несмотря на то, что россияне с украинцами и вышли из одного ГУЛАГа, правосудие у нас все же пошло по совершенно разным направлениям, и многим будет непонятны такие оценки положения дел в этом российском судопроизводстве.

В РФ во всех уголовных делах, по которым обязателен адвокат, законодательно убрали любую возможность иным лицам попасть в участники судопроизводства, только на усмотрение следствия. Касаемо адвокатов в России, то эта категория юристов чрезмерно привязана к системе, что исключает любую возможность осуществления качественной защиты прав и свобод человека от произвола государственных властей. Весь секрет правового беспредела заключается в следующем - государство, пользуясь своим правом принуждения через органы дознания и следствия, начинает фиксировать любое на их взгляд правонарушение в любой произвольной форме с любыми исходными основаниями, уликами и доказательствами. Подозреваемому, обвиняемому и подсудимому фактически навязывают присутствие адвоката, который при обнаружении злоупотребления полномочиями, фабрикации, фальсификации и иных противоправных действий со стороны дознавателя или следователя, не прерывает своего участия в этом неправомерном, незаконном процессуальном действии, не отказывается добровольно от преступления в отношении правосудия, а соучаствует в нем. При этом свое несогласие он процессуально оформляет как позицию защиты в складывающемся обвинении. Государство получает допустимое судопроизводство, так как состязательность сторон фактически не нарушена. Ни одна из сторон не отказалась и не прекратила своего участия в оформленной версии обвинения, а, значит, судопроизводство имеет право на продолжение с учетом оценочного контроля со стороны судебного участия, предусмотренного Уголовно-процессуальным кодексом (УПК).

Далее начинаются жалобы, обжалования и апелляции процессуальных норм, действий следователя, прокурора, судей, экспертов и прочих участников судопроизводства, которые с каждым ответом, определением и заключением только приобретают объективность. Весь инструментарий, возможный в международном праве, российское правосудие не исключает, а, наоборот, предоставляет. Звучит абсурдно и напрашивается вопрос - почему?

Все банально просто. Судопроизводство в судебных инстанциях не может выходить за версию обвинения и имеет право обвинить или оправдать подсудимого. Поэтому в российском правосудии справедливости достичь невозможно, так как изначально на стадии оформления версии обвинения подозреваемый и обвиняемый лишен возможности противостоять огульному обвинению или параллельно зарегистрировать свою версию произошедшего, чтобы в суде иметь право на реализацию состязательности сторон.

Что касается ЕСПЧ, то этот суд защищает нарушенные права человека, но не восстанавливает нереализованное право. Именно по этой причине, когда гражданин России фактически один находится против связки судья-следователь-адвокат, он практически не имеет возможности зафиксировать и отстоять свое право в европейском правосудии.

Защищая Надежду Савченко, нужно апеллировать только к европейским институтам правосудия, начиная с отсутствия в деле переводчика, и отказа от любого адвоката, допускающего продвижение судопроизводства с грубыми нарушениями норм Уголовно-процессуального кодекса.