С одной стороны – в Луганске сейчас есть люди, и их немало, которым элементарно нечего есть. Причина известна: отсутствие социальных выплат и зарплат, сложности с трудоустройством. Посещение луганских групп, например «Взаимопомощь в Луганске» в сети «ВКонтакте» дает возможность прикоснуться к разрывающим душу историям полной нищеты и безысходности.

Люди просят поделиться элементарными предметами, лекарствами, памперсами для ребенка, рассказывают о стариках, которые просят подаяние в общественных местах.

С другой стороны, если приобрести газету с объявлениями, например, мартовский номер газеты «Экспресс-клуб», нельзя даже сходу догадаться, что она выходит в военном, блокадном городе, разве что по жизнеутверждающему объявлению об автоперевозках с таким текстом:

«Автобус «Луганск – Киев». Мы едем там, где не стреляют и не требуют пропусков!»

В газете представлены все привычные довоенные рубрики, включая объявления о торговле недвижимостью в Луганске, что может удивить, если вспомнить, что электронная база недвижимости на территории «ЛНР» вроде бы заморожена, а банковские системы не действуют. А вот, поди ж ты...

Подраздел о торговле стройматериалами огромен. Подраздел, посвященный ремонту жилья, занимает две газетных полосы. Очевидно, кто-то пользуется этими объявлениями, покупает недвижимость, стройматериалы, делает ремонт?

Тут можно сказать следующее. С одной стороны, до войны в Луганске сложился какой-то рынок услуг, который себя оправдывал. Естественное движение лица или организации, наладившей определенный бизнес – продолжать его. Не менее естественно, что организация столкнется с тем, что спрос на услугу – не тот, что прежде, и бизнес не приносит довоенной прибыли, а «выходит по нолям».

Само собой, есть бизнесы, которые будут процветать не меньше, а даже больше, чем до войны, например, предоставление ритуальных услуг. Теоретически, возможно предоставление каких-то новых видов товаров и услуг, но просмотр объявлений ничего об этом не говорит. Зато мы находим несколько объявлений о «ногтевом дизайне» и массаже. Как то, так и другое, мы помним, было чрезвычайно востребовано в довоенное время.

Объявлений о трудоустройстве ничтожно мало. Как в части «Ищу работу», так и в разделе «Предлагаю работу».

Имеющиеся тоже, в основном, относятся к «прошлой жизни». Предлагают работу в сети с «гарантированным высоким заработком», ищут «торговых представителей: девушек с приятной внешностью». Кто-то предлагает себя в качестве охранника. Сравнительно много объявлений с предложениями работ (как правило, не требующих высокой квалификации) в Киеве, Кривом Роге, Харькове.

Я видел только одно объявление, где соискатель – мужчина трудоспособного возраста пишет: «Ищу ЛЮБУЮ работу». Из чего можно сделать вывод, что в Луганске сейчас живет только ОДИН человек, который вполне осознал, какова ситуация на рынке труда в городе.

Можно прийти к таким выводам. Если абстрагироваться от той части популяции, чье выживание связано с выплатами пенсий и социальных пособий, луганчане не столько пытаются приспособиться к новым условиям существования, сколько просто ждут, когда жизнь наладится, станет ровно такой, какой была до войны.

В одной истории о жизни луганчан меня привлекла формулировка – крик, от одной учительницы, которая заявила открытым текстом: «Я не могу и не хочу видеть то, что случилось». Невозможность и нежелание видеть говорят о том, что человек не будет и пытаться что-то сделать, чтобы выжить в новых условиях.

Меньшинство осознает, что условия жизни изменились необратимо, и необходимо предпринять какие-то принципиально новые шаги, чтобы к ним приспособиться.

В этом смысле довольно симптоматично объявление на страничке «Взаимопомощь» такого типа:

«Мы – молодая семья с ребенком. Муж не получает зарплату. Детских пособий нет. Помогите лекарствами и памперсами».

С одной стороны, этих людей мучительно жалко. С другой, трудно отмахнуться от мысли, что речь идет, как-никак, о двух молодых и здоровых особях, которые могут и должны изыскивать способы, чтобы как-то заработать на жизнь, на лекарства, на памперсы.

Что мешает? Известная инерционность психики. Та самая, которая позволяет человеку думать, что, если он работает охранником в супермаркете, то супермаркет простоит вечно, работать охранником он будет там вечно, зарплата в 5000 гривен ему будет начисляться вечно, и покупательная способность этой суммы никогда не поменяется.

Корить за такое восприятие людей довольно глупо, потому что поменять восприятие не так легко, как это порой утверждают на тренингах счастья и успеха (которых сейчас в Луганске нет).

Нельзя не заметить, что психологическая трудность, испытываемая средним человеком в связи с возможной переменой жизни – на руку обществу и его верхушке. Особенно, если говорить, например, о бюджетниках, которые работают в Луганске уже почти год, в сущности, не получая зарплаты (1800 гривен за октябрь, выплачиваемые в марте, конечно, могут рассматриваться не более, чем стимулирующая премия). Общество выигрывает от того, что работает поликлиника, детский сад, что убирается территория. Но вот персона, занятая в соответствующей сфере…

Естественно, луганские преподаватели, врачи, работники коммунальных служб с точки зрения информационного освещения ситуации преподносятся как герои. Я бы сказал, что человек, переступивший естественные физические законы (например, необходимость питания) – это нечто большее, чем герой.

Увы, физические законы никто не отменил, и вполне ожидаемы (и, очевидно, уже есть) случаи голодной смерти.

И все же идет весна, а значит, возможность возделывать огороды, которой многие ждут как манны небесной. И сейчас не хочется думать, что земля в дачных поселках заминирована. Руководство «ЛНР» обещало эту проблему решить, и оперативно...