Немногим более года прошло с момента бегства Виктора Януковича с поста президента Украины и начала российско-украинской войны. Пришло время подвести промежуточные итоги, поговорив о ситуации, в которой мы оказались, а также сделать прогноз - как будут развиваться в дальнейшем украино-российские отношения, пишет в блоге на "Новом времени" Богдан Данилишин.

О событиях прошлого года и текущих событиях в Украине публикуются многие сотни, если не тысячи статей. Но все они, как правило, написаны на злобу дня и в редко анализируют подлинные причины конфликта в Украине. Поэтому мне бы хотелось вскрыть эти причины и оценить возможные тренды их развития.

Война, начавшаяся в прошлом году, стала шоком и для элит, и для всего украинского народа. Стала она шоком и для небольшой прогрессивной части российского общества. Однако, если посмотреть на события в Украине с исторической точки зрения, то ничего удивительного в них нет. Война в Украине стала реакцией властных российских элит на окончательную потерю контроля над своей «якобы бывшей территорией», которая была завоевана расширяющимся российским государством в течении XVII-XVIII веков, а потом была составной частью Российской империи и СССР. После получения политической независимости Украиной в 1991 году тесное экономическое сотрудничество Украины и России было продолжено, в том числе и в такой важнейшей сфере, как совместное производство военной техники. Так что с точки зрения россиян политический суверенитет Украины носил ограниченный характер. И когда в начале 2014-го года встала реальная угроза потери «ручного» контроля над Украиной, реакция Владимира Путина была незамедлительной и агрессивной.

Здесь важно понимать, что Россия в своем технологическом развитии значительно отстает от стран современного Запада, реализующих собственные интересы на основании доктрины soft power (мягкой силы), которая выражается прежде всего в том, что теперь эти государства добиваются своих целей в рамках мирных международных договоров, промышленной и торговой политики, с уважением к суверенитету стран, с которыми они ведут переговоры и где размещают свои производства и представительства. У России, как у технологически отсталой страны, таких возможностей нет. Поэтому единственное, что ей остается для защиты свои интересов (в большинстве своем – мнимых) - действия военного характера.

Кроме того, следует понимать, что под «контролем» российские элиты понимают прямой контроль над территориями. То, что это архаический подход, от которого страны Запада отказались еще во второй половине XX века, элиты РФ не особо волнует: другими способами добиваться экономических целей они не могут.

Будучи неразвитыми и архаичными в технологическом отношении, российские элиты вынуждены следовать также и архаическим представлениям во внешней политике. Основной ее содержательной частью является доктрина геополитики – лженауки, выдуманной на Западе на заре прошлого века. Если сравнительно недавно немногие из ведущих западных политиков еще разделяли постулаты геополитики, то теперь они окончательно сданы в утиль в связи с тем, что геополитика однозначно не является адекватной современной технологической парадигме. Всем стало понятно, что для достижения внешнеполитических и экономических задач государствам уже не нужен прямой физический контроль над территориями.

В России же все наоборот - потеряв контроль над Украиной, российские правители хотят вернуться к методам управления, характерным для политики конца XVIII века времен российской царицы Екатерины II, если не к более ранним.

Это происходит и потому, что российские руководители по-прежнему считают себя наследниками русских царей и генеральных секретарей ЦК КПСС, со всеми вытекающими отрицательными последствиями этого для соседей России. Не случайно одиозный политик Владимир Жириновский в свое время написал книгу «Последний бросок на юг», в которой отразил основы прошлой политики российских царей имперцев-геополитиков, которые в XVII-XIX веках в непрерывных войнах двигались на юг: в Украину, на Кавказ, в Среднюю Азию. И, как оказалось, отразил основы нынешней геополитики теперешней властной российской элиты. Осваивать северные территории, как это делают скандинавы и канадцы, а также американцы на Аляске, делая их пригодными для жизни, руководители РФ не хотят. И то, что большинство российского народа признает такое движение законным, является тем самым страшным реальным обоснованием дальнейших войн России на юге. По мнению элит, для русских это является способом выживания, и это постоянно культивируется российским телевидением в российском же общественном сознании.

Имперское мышление российских элит и народа будут постоянно определять агрессивную внешнюю политику России, кто бы не находился при власти. Не следует забывать, что две чеченских войны были начаты при Борисе Ельцине, самом либеральном, пожалуй, во всей российской истории правителе и самом большом друге Запада, после Михаила Горбачева.

Россия, как последняя империя мира, будет постоянно испытывать фантомные боли по утраченным территориям, и всегда будет стараться восстановить над ними контроль. Поэтому Украина, Беларусь, Средняя Азия и страны Балтии всегда будут находиться под угрозой завоевания. Империи всегда себя ведут так, и никогда иначе. Следует помнить, что такой же опасной для соседей была и внешняя политика центрально-европейских империй: немецкой и австрийской за все время их существования. Окончание такой политики, в исторической перспективе, всегда связано только с распадом этих империй.

Пока Россия не перестанет быть империей по своей сути, о миролюбивой России ее соседям придется только мечтать.

И дело не в Путине, любой другой правитель РФ будет заниматься тем же. Россия держится только на этом. Отсюда - стремление и к иерархиям, и к вертикалям власти в России. Горбачев перешел к другим подходам во внутреннем управлении страной и во внешней политике – в результате развалился СССР. Единственной жизнеспособной формой существования империи есть война. И она будет вестись в «горячей» или «холодной», классической или гибридной формах, пока Россия, ее элиты и народ будут ощущать себя имперцами.

Из этого следует, что какие бы гарантии Украина не получила от Запада, какие бы договоры она не подписала с Россией, угроза их невыполнения и нарушения никогда не будет снята.

Единственным выходом для Украины будет кардинальное укрепление обороноспособности страны. А это невозможно без экономических реформ. Никакие закупки вооружений не помогут Украине, если она сама не наладит собственное производство современных вооружений. Никакие иностранные военные инструктора не помогут, если у нас самих не будет воли и желания построить современную армию. Современная информационно-технологическая парадигма позволяет это сделать уже самостоятельно. Иностранные инструктора могут научить только стратегии и тактике прошлых войн, в то время как украинские военные получают практику уже сейчас, непосредственно проводя боевые действия в Донбассе. Мы сами можем уже давать уроки кому угодно, чем, кстати, уже стоило бы воспользоваться с выгодой для украинского государства. 

Необходимо, чтобы в армии к руководству пришли новые кадры, уже получившие опыт ведения новой гибридной войны. Нам нужны новые современные военные академии, в которых украинские специалисты с современным военным опытом будут обучать молодых лейтенантов. Нам нужные новые разработки вооружений украинских военных инженеров. Все остальное - полумеры.

Подводя итог, могу сказать, что шансы у Украины победить в войне с Россией есть. Примеры, когда малая страна побеждала в войне большую, есть. И категорическое нежелание российских элит становиться на путь инновационного развития должно сыграть на руку нашей стране. Но нам необходимо реалистически смотреть и на историческое прошлое, и на настоящее, и на будущее, чтобы не иметь ненужных и вредных иллюзий, которые лишь мешают нашей борьбе за свободу и процветание Украины.